нях мальчишки без страха залезают на крыши жилищ, чтобы запустить своего змея как можно выше. Бывает, что некоторые срываются, падают и ломают кости. Скоро Лена узнает, как самые отчаянные и самые опытные бьют перегоревшие лампочки и обклеивают осколками бечевку своего змея, чтобы та при соприкосновении перетирала бечевки противников. Вот какие ужасающе беспощадные сражения происходят в воздухе.
Но сегодня на повестке дня не соперничество, а скорее общность, единодушие. Лена смотрит, как дети носятся вокруг нее по пляжу, будто свободные электроны – свободные от какого бы то ни было принуждения. Они играют в мяч, запускают воздушных змеев наперекор дразнящим их волнам. И учителей вовлекают в игру. Лена с удивлением замечает вдруг, что веселится от души; когда младшие начинают брызгать на нее водой, она громко смеется. Она словно оказалась внутри какого-то воздушного пузыря, вне времени, и ей давно уже не было так легко. Прав был Франсуа, когда говорил: «Ветер в волосах, ноги в воде – вот оно счастье». Но такое счастье недолговечно.
Она не может не думать о Джанаки: как она там, в чужой деревне, у мужа? Накануне она попросила ребят из класса нарисовать для Джанаки рисунки; все вместе они написали ей письмо – чтобы не потерять связи, чтобы сказать, что они ее помнят. Лена надеется, что эти слова ободрят девочку, станут ей дружеской поддержкой в новой жизни: других друзей у нее теперь не будет.
День кончается, но никому не хочется возвращаться домой. А надо. Дети собирают свои вещи, игрушки. Прити, Кумар и Лена тем временем складывают в корзины остатки еды. Вся компания пускается в обратный путь к школе, который лежит мимо дхабы, где они оставят Лалиту. После той перепалки с хозяином Лена здесь не бывала; у нее пропало желание обедать в этом месте. Она злится на Джеймса и Мери за их эгоизм, за их низость. Кроме того, она подозревает, что они извлекают личную выгоду из тех денег, что она им платит. Ну и пусть. Главное, что Лалита может свободно учиться. Остальное неважно.
Она заметила его, проходя мимо дхабы. Наверху, на террасе. Маленький мальчик лет десяти в трикотажной кофте и спортивных штанах снует между столами, приносит чапати, убирает грязную посуду. Точно так же, как Лалита когда-то. Такое впечатление, что смотришь старый фильм, только с другим актером.
Лена застывает на месте. Джеймс посмеялся над ней: он оставил деньги себе, а сам нанял другого работника, такого же безответного и дешевого. Мальчуган явно ничего не получает, работает, должно быть, только за кров и еду. Лена в бешенстве поднимается в дхабу, оставив Кумара и Прити с детьми дожидаться на улице. Увидев ее в таком состоянии, Джеймс сразу начинает оправдываться: он не собирался ее обманывать. «Пракаш меня обворовывал! – заявляет он. – Он таскал деньги из кассы! Пришлось его уволить!» Но Лене наплевать, правда это или нет. Злодеяние налицо.
Прити была права, думает она в полном отчаянии: зря она пошла на эту сделку, зря поверила хозяину. Идиотка несчастная… Она-то считала, что вышла победительницей, радовалась, что одержала над ним верх, а на самом деле обрекла на ту же участь другого ребенка. Позже она узнает, что зовут его Анбу и что он сын какого-то дальнего родственника Мери. Его отца заверили, что мальчик будет сыт и что его будут учить ремеслу – достаточно аргументов для загнанного в угол и погрязшего в долгах отца семейства.
Выходя из дхабы, Лена ловит взгляд одетой в школьную форму Лалиты: та смотрит на мальчика, с которым теперь живет рядом. Они спят в одной комнате у Джеймса и Мери. Они почти ровесники, но жизнь у них будет разная. И тут Лена понимает, что мучает девочку последнее время. Ее будущее куплено за счет счастья другого ребенка.
В тот вечер Лена запирается в своей каморке, одинокая и несчастная. Встреча с Анбу в один миг затмила игры на пляже, детский смех, мячи и воздушных змеев. Теперь в ее глазах стоит только лицо этого мальчугана, который никогда не научится читать, потому что на его пути всегда найдется алчный хозяин и отчаявшийся отец, готовые принести его в жертву и поработить. Она взяла на себя непосильную ношу. И это приводит ее в отчаяние. Подобно Сизифу, она толкала свой камень все выше и выше в гору, а теперь он самым жестоким образом скатился вниз. На смену Лалите пришел Анбу. Ад не кончается, он вечен.
Глава 23
Отношения между Кумаром и Прити остаются натянутыми. Несмотря на все попытки молодого учителя завести с ней разговор, предводительница упорно его игнорирует. Ведет себя так, как будто он вообще не существует. Кумар со своей стороны, похоже, теряется от такого ее поведения. После уроков, проверяя тетрадки, он подолгу засматривается на нее, пока она тренирует свою бригаду. Прити не назовешь красавицей, но она излучает совершенно особую ауру и обаяние. Когда темнеет, она вскакивает на свой скутер, как на боевого коня, и мчится по улицам квартала. Она почти не расстается с красно-черной униформой: для нее это не просто одежда, а вторая кожа, идентификатор личности.
Как-то вечером, когда тренировка подходит к концу и девушки собираются на патрулирование улиц, Кумар, набравшись смелости, подходит к ним и предлагает себя в провожатые. Он знаком с боевыми искусствами, сам уже несколько лет практикует каларипаятту[23].
Прити подозрительно смотрит на него. Как всегда настороже, она отвечает, что не нуждается в его помощи. Бригада у них исключительно женская и такой останется. И добавляет с ноткой заносчивости, что каларипаятту – это хобби для богатых и при настоящем нападении оно абсолютно бесполезно. Учитель улыбается недоверчиво и весело: калари – предок всех боевых искусств, от него пошло кунг-фу и множество других техник. В течение многих веков его практиковали самые искусные воины… Но Прити перебивает его: когда женщину пытаются изнасиловать, ей не помогут ни удары ногой, ни прыжки, как, впрочем, и стойки – петуха, павлина или слона. Нишастракала – боевая техника, которую практикуют они, возможно, не так элегантна, но зато больше подходит к ситуации и гораздо более эффективна.
На этих словах она собралась было уйти, к разочарованию единомышленниц, которые охотно приняли бы в свои ряды молодого учителя. Но тот оказался не так прост. Как ни в чем не бывало, он отвечает, что Прити ошибается: калари предполагает знание особо уязвимых точек на теле противника: адамово яблоко, затылок, солнечное сплетение, переносица. Если она сомневается, он может ей это доказать.
Прити понимает, что это предложение – не что иное как вызов. Девушки вокруг нее тоже притихли от неожиданного оборота, который принял этот разговор. Ответ не заставил себя ждать: за Прити дело не станет! В жизни ей пришлось сталкиваться со множеством мужчин, среди которых были и пострашнее, чем он.
Кумар с девушками отодвигают к стене стол в классе и расчищают пространство для боя. Затем учитель снимает пиджак и ботинки и аккуратно складывает их в угол. Прити наблюдает за ним с ироничной усмешкой. Затем снимает дупатту и тунику и остается в одних шароварах и футболке. Девушки рассаживаются вокруг них на ковре и с нетерпением и любопытством ждут начала спектакля.
В центре созданной таким образом арены Кумар и Прити начинают сходиться. Они смотрят друг на друга, оглядывают с головы до ног, меряют взглядом, как два диких зверя, два хищника, из которых неизвестно кто нападет первым. Кумар не сводит глаз с Прити. Он вглядывается в ее лицо, подмечая малейшее подергивание, малейшее движение век – предвестник близкой атаки. Словно соблюдая особый кодекс галантности, он, похоже, предоставляет ей право напасть первой. Прити не заставляет себя долго упрашивать. Она бросается на него, будто львица на добычу. И вот они схватываются в таком яростном порыве, что становится трудно определить, где чье тело. Кумар сопротивляется, противопоставляя силе Прити гибкость и ловкость движений. Прити явно сильнее его, но он проворнее. Боясь пошевельнуться, девушки наблюдают за этим странным балетом, в котором под внешней свирепостью ощущается определенная чувственность. Брачные игры, дикое, необузданное совокупление, которые можно увидеть иногда в документальных фильмах из жизни животных, – вот на что похож их лихорадочный танец.
Кумар хватает Прити, сбивает с ног, но ему не удается полностью обездвижить ее; на какое-то мгновение их лица оказываются так близко одно от другого, что кажется, вот-вот соприкоснутся. Прити ощущает дыхание Кумара у себя на коже. Похоже, она смущена, впрочем, как и он. Воспользовавшись этим ничтожно кратким мигом колебания, она резко высвобождается из его объятий и, вновь завладев преимуществом, опрокидывает его навзничь. Крепко вцепившись друг в друга, сплетясь в клубок, они катаются по ковру, но ни одному не удается остановить эту гонку. Наконец, удвоив энергию, Прити последним усилием садится на Кумара верхом и испускает победный клич.
Вокруг них ликует ее команда. Девушки в восторге аплодируют. Кумар сдается. Решимость и отвага Прити победили. Он признаёт свое поражение и собирается встать на ноги, когда снаружи раздается какой-то хриплый вой.
Все застывают на месте. То, что они услышали, никоим образом не похоже на возглас радости. В этом жутком завывании, в этом словно потустороннем стоне смешались боль и ужас.
Кумар и Прити бросаются к дверям, за ними – девушки. Их вскоре догоняет Лена. Крик доносится из хижины родителей Джанаки, которая стоит почти вплотную к школе. Перед жилищем из кизяка, обхватив руками голову, воет диким, неслыханным воем мать девочки. Голос вырывается будто бы из самой глубины ее существа, из некого сокровенного, тайного места, которое только что было осквернено. Жильцы соседних домов, выбежавшие на крик, стоят вокруг не в силах чем-то помочь, только отец Джанаки, тоже весь в слезах, пытается успокоить жену на глазах у окаменевших от ужаса детей.
Лена подходит ближе, чувствуя, как внутренности у нее завязываются в узел: она понимает, что на семью обрушилась какая-то страшная беда. Ужасную новость она узнаёт от одной из соседок: Джанаки была найдена мертвой в придорожной канаве. Девочку сбила машина, когда она попыталась бежать из дома мужа, чтобы вернуться к себе в деревню.