Накануне она сходила повидаться с Лалитой. Долго вглядывалась в ее лицо, в фигурку, которая утратила уже детские очертания. Больше двух лет прошло с их первой встречи на пляже. Девочка с воздушным змеем изменилась. Она очень красивая со своими черными глазами и длинными, заплетенными в косы волосами. Теперь она умеет бегло писать по-тамильски и по-английски. И не расстается с записной книжкой – ее подарком, который стал для нее необходимым инструментом, связывающим ее с миром. Так она общается с людьми: при помощи слов, которые пишет в книжке. Она по-прежнему ничего не говорит, но Лена не теряет надежды, что в один прекрасный день Лалита вновь обретет голос. Ей хочется в это верить. Через несколько лет она окончит школу, она так решила для себя, и вернется туда, на север страны, чтобы встретиться с отцом. Это ее самая заветная мечта.
Уходя, Лена незаметно сунула в ее записную книжку сложенный вчетверо листок бумаги. Она знала, что попрощаться ей не хватит духу, и написала ей длинное письмо, которое девочка сможет прочитать и сохранить. Написала, что ей очень жаль. Что она любит ее как родную дочь, но остаться не может. Что оставляет ее в хороших руках – с Кумаром и Прити. Что с ними она может чувствовать себя в безопасности. И добавила, что когда-нибудь они снова увидятся, она обещает.
Утром Лена с чемоданом в руках покидает свою пристройку. Закрывая дверь, она подумала вдруг, что не знает, уезжает ли она сейчас из дома или домой возвращается. Она ощущает себя человеком без родины, изгнанницей, заблудшей душой, потерявшейся между двумя мирами, которой нигде не найти места.
С тяжелым сердцем Лена садится в заказанное заранее такси. За окном машины стремительно уменьшается и вскоре совсем исчезает школа, но Лена старается на нее не смотреть.
Глава 25
В то утро Лалита просыпается в тесной комнатушке, которую делит с Анбу на верхнем этаже дхабы. На дворе уже день. Кровать мальчика стоит пустая. Девочка выглядит утомленной: ночью она читала и перечитывала письмо от Лены, которое повергло ее в глубокое смятение. Она хочет снова залезть под одеяло, но тут ее внимание привлекает какой-то шум, доносящийся снизу. Обычно в это время в дхабе тихо: первые клиенты никогда не появляются раньше полудня. С легким удивлением Лалита встает, одевается и выходит из комнаты.
Она идет на террасу, где царит непривычная суматоха. Мери накрывает большой стол, ей помогают Анбу и соседка, расставляя на буфете блюда с закусками. Из кухни пахнет самбаром и бирьяни[24], блюдами, которые подаются только по особым поводам и готовить которые Мери не привыкла. В этот миг возвращается Джеймс с рыбой, явно купленной на рынке: сам он с рыбалки редко приносит и половину такого количества.
Увидев Лалиту, неожиданно появившуюся среди всей этой кутерьмы, Мери подходит к ней с приторной улыбкой на губах. «А у меня для тебя сюрприз», – говорит она и зовет девочку следовать за собой. Удивленная такой заботой (к ней редко проявляют столько внимания), девочка идет за Мери в соседнюю комнату.
И там она видит его – красное с золотом платье с таким же покрывалом. Похожее на то, что было на Джанаки в день ее свадьбы.
В зоне вылета, где она так часто бывала, Лена предъявляет билет и паспорт у стойки регистрации. Она сдает в багаж чемодан и направляется к длинной очереди на личный досмотр, когда в сумке у нее начинает звонить телефон. Она нажимает кнопку: это Кумар. Он, похоже, совершенно потерял голову. «Лалита здесь, – кричит он, – в школе! Она сбежала от Джеймса и Мери! Они собрались выдать ее замуж, сегодня, в дхабе!» Лена застывает на месте. «Я зашел в школу за книгами, а она там, во дворе… – продолжает учитель. В этот момент в телефоне слышится шум мотора, затем хлопают дверцы автомобиля. Лена слышит прерывистое дыхание, топот множества ног, возгласы. Кумар на том конце провода переходит на крик.
«Они тут! Джеймс с родственниками… Они за ней приехали!.. Мы заперлись в классе. Прити куда-то ушла, мне до нее не дозвониться!» Лена в панике. «Алло?! Кумар?!» Но тот не отвечает Лена слышит какую-то суматоху, стук в дверь, звон разбитых стекол. В ужасе, не в силах ничем помочь, она может только догадываться, что там сейчас происходит.
И тут раздается крик. Пронзительный вопль, прервавший годы молчания, покорного подчинения, отрешенности. Лена никогда не слышала этот голос, но она сразу узнаёт его. Это Лалита. Она знает точно.
Забыв про зарегистрированный багаж, про самолет, который должен доставить ее обратно во Францию, Лена бежит против течения, выбираясь из толпы пассажиров, не обращая внимания на адресованные ей ругательства, и бросается к выходу.
В такси, которое мчит ее обратно в деревню, она пытается дозвониться до Прити. Но предводительница не отвечает. После трех попыток она наконец снимает трубку. Она на манифестации, говорит Прити, вместе с бригадой. Лена перебивает ее. Рассказывает, что Кумар и Лалита заперлись в школе, умоляет как можно быстрее вернуться к ним, сама она еще в пути. Прити схватывает все на лету и обещает не мешкать.
Весь обратный путь в Махабалипурам Лена проклинает себя за то, что оставила свой пост. Джеймс, должно быть, давно вынашивал этот план, но не торопился приводить его в исполнение. Подождал, пока закончится учебный год, пока Лена отправится восвояси: он знал, что та будет против. Все было спланировано, продумано заранее. Тщательно подготовленное предательство.
Выдавая Лалиту замуж, он окончательно сбывает ее с рук: с появлением Анбу она стала ему совершенно ни к чему. Обуза, лишний рот, лишний жилец в доме. Его наверняка и совесть не мучает, думает Лена. Как и все семейные мужчины в деревне, он, конечно, убежден в своем полном праве так поступать и даже считает, что исполняет свой долг, передавая ее во власть и под защиту мужа. Перемена религии не изменила ни его привычек, ни убеждений: кому бы он ни поклонялся – Христу или Шиве, он остается продуктом многовековых традиций, укоренившихся в его среде.
Он, должно быть, отчаянно торговался, часами спорил с родителями будущего новобрачного, чтобы свести приданое к минимуму. Сиротка, всеми брошенная, мать чистила уборные, отец охотился на крыс… Лена легко может представить себе аргументы, к которым он прибегал, чтобы отделаться от нее с наименьшими расходами. Как она могла не замечать, что там что-то готовится, не предотвратить этого последнего предательства хозяина дхабы?
Когда она добирается наконец до школы, Кумар с распухшим лицом встречает ее посреди двора в окружении только что подоспевших девушек из бригады. «Они высадили дверь, – удрученно поясняет он. – Я сопротивлялся, но их было слишком много… Они увели ее с собой».
Прити достаточно секунды, чтобы дать команду. Жестом она велит девушкам снова оседлать скутеры. Все в дхабу! Лена бросается к ним: она тоже едет! Кумар – тоже, несмотря на свое состояние. О том, чтобы он остался, и разговора нет! Он садится за спину одной из девушек, и весь эскадрон в облаке дыма срывается с места и мчится в сторону моря.
На улице у дхабы, украшенной по случаю свадьбы цветами и бумажными гирляндами, стоит множество машин. Гости на террасе ждут появления новобрачной. С оглушительным треском подъезжает бригада и паркуется перед дхабой.
Под руку с Джеймсом, в окружении мускулистого эскорта, не оставляющего ей ни малейшей надежды на бегство, появляется Лалита. На ней красное с золотом платье, оно ей велико: должно быть, Мери взяла его на этот день у какой-нибудь родственницы или соседки. Неподалеку стоит ее будущий супруг, мужчина лет тридцати, который оценивающе разглядывает ее лицо и фигуру. Лалита выглядит насмерть перепуганной: ни дать ни взять лань, ослепленная фарами на дороге темной ночью. В руке она сжимает куклу Пхулан Деви, память о родителях. Мери упорно добивается от девочки, чтобы та оставила игрушку в покое. Тем временем ее с нетерпением дожидается пандит.
Вдруг в помещение врывается целый отряд воинственно настроенных девушек в красно-черном одеянии и набрасывается на Джеймса и его родственников. Иностранный наблюдатель мог бы принять это за ограбление или какую-то военную операцию. Ловко орудуя руками и ногами, Прити и ее команда опрокидывают хозяина, так что он всем весом падает на буфет, сметая с него приготовленные к пиршеству блюда. Другие мужчины пытаются вмешаться, но активистки сражаются, не зная страха. Не отстает от них и Кумар. Приемы нишастракалы в соединении с техниками калари оказываются весьма эффективными. Терраса быстро превращается в поле боя. Дав волю гневу, Прити сражается как львица. Лена пробирается между сражающихся к Лалите и обнимает ее. Худо-бедно ей удается провести девочку к выходу. Прити тем временем вырывает из рук парализованной Мери куклу.
Пронзительным свистом предводительница сзывает свое войско и дает команду отступать. В мгновенье ока девушки освобождают помещение и возвращаются к скутерам. Лена усаживает Лалиту между собой и Прити. Джеймс, вне себя от злости, пытается их догнать, но они уже далеко. Он разражается проклятиями, кричит, что не желает больше видеть Холи. Остального они уже не слышат. Прити поддает газу и, свернув в конце улицы, мчит их прочь, подальше от дхабы.
Лена мчится на полной скорости верхом на скутере, и вдруг ее настигает странное чувство, что она обрела наконец семью. Она ощущает, как прижимается к ней хрупкое тельце Лалиты, как влечет их вперед неуемная энергия Прити. Вот они, все вместе, втроем, израненные жизнью, но все же живые. Три бойца, выживших на поле боя, три воина. Каждая побывала в аду – в личном аду, – но осталась жива. «Чтобы быть кому-то сестрой, матерью или дочерью, – думает Лена, – совсем не обязательно, чтобы в жилах у тебя текла та же кровь». Жизнь держится на одной нити, на нити воздушного змея, которую сжимает в руке ребенок. И этой нитью они теперь связаны.
Эпилог
«Вы – это не ваша страна, ваша раса, ваша религия. Вы – это ваше “я”, наделенное своими чаяниями и уверенностью в собственной свободе. Отыщите это “я”, держитесь за него – и вы будете целы и невредимы».