— Тихо, Перчик. — Шикаю я.
Максут бросает на моего пса ироничный взгляд и возвращается к своим проводам.
Впиваюсь в его бритый затылок глазами и очень мрачно спрашиваю:
— Это…ОН тебя послал?
— Не знаю.
Стою у него над душой, сложив руки на груди, и тихо-тихо прошу:
— Мне нужно знать…
Это ведь невыносимо!
Тишина.
Отшвыриваю носом домашнего тапка маленькую отвёртку. С мстительным удовольствием наблюдаю за тем, как она улетает в противоположный угол комнаты. Максут спокойно достаёт из короба ещё одну. Такую же. И продолжает работать.
С того дня, как я имела счастье нежиться в объятиях своего мужа, прошло больше двух недель! Думаю, не нужно объяснять, что я снова нахожусь в режиме беспросветного ожидания. Мучительно бесконечного.
Я уже разбила пару кружек по этому поводу! Я могу себе это позволить, я ведь состоятельная женщина! Вот так!
Он появляется и исчезает, когда ему вздумается! Бросая меня в неизвестности, при этом заочно суёт нос в мои дела, а я даже не знаю, увижу ли его снова!
Всё это невыносимо…
Не сказав ни слова, он вернул мне веру в себя…просто своим появлением!
Этим своим «не плачь».
Это просто…перечеркнуло слова старой ведьмы…слова, которые так меня задели! Затронули самые нежные струны моей души, которые часто пели мне о том, что я не для него! Что я другая! В сравнении с ним и его окружением, я была как…как милая дурочка! Которую откопали из недр патриархальной семьи и отмыли! Я не любила книги, а он любил. Я не могла поддержать беседу, не имела своего мнения, а если и имела, стеснялась его высказывать, в отличие от этих фиф, которые вернулись домой с европейскими дипломами! Они только и делали, что рассуждали, рассуждали, рассуждали! Меня всегда это злило, потому что кроме этого они больше ничего не делали! И эта Зара…я возненавидела её с первой встречи. Я никогда этого не забуду. Никогда. На нашей свадьбе она посмотрела на меня…с превосходством…и высокомерием…
Но, на нашей свадьбе…Марат был МОЙ. Я…никогда не получала столько искренней заботы и внимания от мужчины, как в тот день! Он был мой. Он улыбался, смеялся, шутил! Он был счастлив! Я всё время хваталась за его руку! Особенно когда поняла, что он…совсем не против. А ночью… мой муж…он покорил меня окончательно…
Сейчас я понимаю ясно, как никогда. Вижу кристально-прозрачно. Сколько бы дерьма Марат не вывалил мне на голову за последние три года, никогда и никогда он…не ставил под сомнения мои умственные способности. Никогда не упрекал в…необразованности.
Почему он выбрал меня? ПОЧЕМУ?!
Я хочу его увидеть…пожалуйста…
Мне нужно…необходимо…
Пожалуйста…
— Я могу что-нибудь ему передать? — Спрашиваю, севшим головой.
— Нет.
Ну, разумеется.
Пробую устало:
— Что ты делаешь?
— Сигнализацию.
Аллилуйя.
— Это ваш фургон за забором? — спрашиваю до кучи, особо ни на что не рассчитывая.
И правильно. Максут игнорирует мой вопрос.
Он вообще старается на меня не смотреть. Это настолько очевидно, что я теряюсь в догадках.
— Присмотри за ним. — Понуро велю Чили, покидая комнату.
На первом этаже ведутся активные ремонтные работы. Здесь всё в побелке и строительных лесах. Просто, у нас очень высокие потолки.
Тина оборудовала себе кабинет.
Каждое второе утро я приношу ей свежий букет цветов. Просто мне нравятся цветы. Я стараюсь распихать их повсюду. Я их заказываю. Всегда разные.
Желтые или красные. Сиреневые. Один раз для Тины я заказала чёрные.
Она смеялась.
И я смеялась.
Это мой дом. Где я делаю всё, что захочется.
После ТОГО вечера Тина очень странная. Задумчивая и молчаливая.
Я бы поговорила с ней, но сама нахожусь в точно таком состоянии.
С наступлением темноты я удаляюсь в свою комнату.
Принимаю очень горячую ванну и ложусь в холодную постель.
Очень хорошо, что последние месяцы я сплю только под утро, потому что когда в нашем доме срабатывает сигнализация, мне не приходится долго собираться!
Глава 15
Быстро откидываю одеяло, хлопнув по кнопке включения ночника. Секунду сижу, не двигаясь, раскрыв рот и пытаясь унять бешеный стук сердца.
Звук сирены сотрясает дом. В моих ушах звон, тело во власти паники.
Вскакиваю и мечусь по комнате, не зная, что предпринять.
Хватаю с подоконника первый том из коллекции моего отца, и сжимаю его в руках, как оружие. Выбегаю из комнаты в одной пижаме, состоящей из красных лосин и жёлтой футболки с каким-то мультяшкой по центру. Я больше не сплю в шелковом белье. Это потому что холодно, а ещё ему на зло!
Моё поведение совершенно нескоординированное и неправильные, но, в…нашем…его доме сигнализация не срабатывала никогда! Просто не представляю, что нужно было преодолеть, чтобы добраться до парадной двери дома Марата Джафарова со злым умыслом!
Несусь по коридору, шаркая по полу большими мягкими тапками и выставив перед собой тяжелый талмуд. Роняю его на пол, когда вижу Тину, которая помогает войти в дом плачущей девушке с ребёнком на руках!
На девушке дутая куртка и мокрые тёмные волосы, а на малыше голубой комбинезон.
С облегчением понимаю, что сестра открыла дверь, забыв отключить сигнализацию!
Боже!
Так же просто убить можно!
Прикрыв рот руками, наблюдаю.
— Господи Иисусе! — Кряхтит за моей спиной Фатима. — Это что за явление?!
Там…за порогом бушует непогода. Наш заваленный строительным мусором холл освещает лишь тусклый фонарь крыльца. Порыв ветра отбрасывает кованую входную дверь, и она с грохотом ударяется о стену. На пол сыпется стекло, это похоже на кадр из триллера!
Подпрыгиваю на месте от истошного воя Тины:
— Мира! Выключи сигнализацию!
Очнувшись, несусь к панели, перепрыгивая через банки краски и коробки.
Быстро набираю пароль, в панике промазав пару раз. Шесть букв. «Максут». Я ввела их, когда он попросил придумать запоминающуюся комбинацию! Его недовольное молчание было для меня самой сладкой музыкой!
На дом снисходит блаженная тишина, которую разрывает воинственный визг моей сестры и плач ребёнка!
Обернувшись в ужасе, выжимаюсь спиной в стену. Тина, рассыпая проклятия, борется с разъяренным мужчиной, который пытается вломиться в наш дом!
Он…ужасный…
Очень крупный. С длинной бородой и в чёрной шапке.
— Отойди, сука! — Орёт он, хватая сестру за горло и отшвыривая её в сторону так, что она катится по полу, сбивая строительные инструменты и крича!
Я тоже кричу!
Тина поскуливает, пытаясь подняться.
Мужчина несётся к девушке, которая, запихнув ребёнка под стол, вскакивает на ноги и покорно вжимает голову в плечи, ожидая удара. Он следует незамедлительно. По лицу. Такой, что она падет на пол, прикрыв голову руками.
Фатима и я…мы одновременно срываемся с места. Я запрыгиваю на мужчину сзади, впиваясь ногтями в его глаза, а Фати… она лупит его по голове отцовским талмудом.
Он расшвыривает нас, как кегли.
— Фати! — ору, когда моя экономка падает на свои престарелые колени, а потом на спину.
Меня он тоже сдергивает со спины, перебросив через плечо. Ударяюсь о пол так, что спирает дыхание! Угол коробки больно впивается в бок, в глазах троится.
Мужчина хватает девушку за волосы, пытаясь достать из-под стола плачущего ребёнка, а когда я вскакиваю опять, выхватывает из кармана пистолет и нацеливает на меня.
— Стой на месте… — очень злобно гаркает он, разбрызгивая слюну. — Это моя жена. Она пойдёт со мной.
По моему телу проходит волна ледяного ужаса.
Я никогда не думала, что это будет так страшно.
Сейчас он просто спустит курок, и всё…
Поднимаю руки и дрожащим голосом сиплю:
— Она…не хочет идти с тобой…
— Я пойду…пойду… — рыдает девушка, хватаясь за его кулак, который безжалостно вырывает её волосы.
Этот…муж тяжело дышит. Безумный и страшный. Мне страшно. Очень-очень. Чёрное дуло пистолета смотрит прямо мне в лицо. Мои колени начинают дрожать, а сердце не бьётся.
— Сейчас приедет полиция… — предупреждаю скрипучим голосом.
Так сказал Максут. Он сказал, что на нашу сигнализация в течение пяти минут приедет полиция.
Мужчина взводит курок, и я закрываю глаза. Закрываю глаза и вижу на обратной стороне век только одно лицо. Чёрные глаза, которые смотрят в мои. С яростью или…желанием. С весельем или задумчивым спокойствием. Умные и цепкие. Мои любимые глаза.
А потом слышу тихое, но очень убедительное:
— Опусти. Пистолет.
Мои губы расходятся в дрожащей улыбке, а горло клоками покидает воздух.
Мне кажется, даже воздух замер и ветер за окном стих.
— Опускай. — Рычит Максут.
Поднимаю веки, с дрожью глядя на то, как…мужчина опускает пистолет и волосы девушки. Она падает на пол к его ногам, пытаясь отползти. Максут стоит, широко расставив ноги и уперев свой пистолет прямо в его затылок. Он одет во всё чёрное. Военные штаны с карманами и…бронежилет. На голове чёрная шапка. Он будто заглянул к нам с какой-то войны…
— Мира, в сторону. — Велит мой охранник, забирая оружие у нашего обидчика.
В висках слышу стук собственного сердца. Вместо того, чтобы отойти в сторону, медленно подхожу к ним и забираю с собой девушку, помогая ей подняться.
Максут смотрит так, будто мечтает меня пристрелить, а когда мы отходим на достаточное расстояние, спокойно убирает пистолет в кобуру, и обезвреживает второй. Пули со звоном скачут по полу.
А потом…
Потом он начинает его бить.
Разворачивает за плечи и впечатывает свой лоб в нос нашего обидчика.
Мы кричим, но продолжаем смотреть. Как завороженные.
Кричу я, кричит Фатима. Кричит ребёнок.
Мужчина ревёт от боли. Кулаки Максута обрушиваются на него с треском. Опять и опять. Он продолжает бить, даже когда тот оседает на пол. Безжалостно.
На улице слышен звук полицейской сирены. По стенам дома пляшут красно-синие огни. Мой охранник выпускает из рук безвольное тело, пнув его в живот напоследок.