— Здравствуйте, ребята! А чего так редко заходите? — знакомый грудной голос прозвучал неожиданно.
Федька вскочил, как ужаленный, и отвлекая внимание от замершей в растерянности Ниночки, изобразил что-то вроде поклона не слишком высокой, но зато крепко сбитой женщине в серо-черном танкистском комбинезоне.
— Хранительница… — слова оправдания вроде, — «а меня Нинка не пускает!» остались благополучно проглоченными. Хоть и правда, но звучит как-то… не очень.
— Да ты присаживайся, «мой рыцарь» какие церемонии между равными? — Широкое веснушчатое лицо с курносым носом озарила улыбка.
— Хранительница… — Ниночка попробовала изобразить некое подобие книксена, что в её «змеином наряде» без всяких следов одежды смотрелось несколько забавно.
— Хранительница кладки, — улыбчивое лицо повернулось к Нине, а Федор порадовался, что в этом раю даже задницу себе не отобьешь. Слишком трава мягкая. Рядом плюхнулась благоверная и тут же ухватилась за руку. Пришлось соответствовать и убрать с физиономии появившееся там выражение.
Хранительница в ответ на их эволюции только рассмеялась, присела и прижала к себе, обняв за плечи. Нинку, кажется, ещё и в макушку чмокнули.
— Вижу, Зяблик вам успел всяких ужасов наговорить с три короба, — взгляд, вдруг ставший орлиным побежал по траве, явно ничего хорошего не суля объекту поиска.
— А он сказал неправду? — Федор отметил, что его вопрос прозвучал как-то не солидно — с дрожью и не слишком потаенной надеждой.
В ответ ему взъерошили чуб, а вот лицо женщины стало серьезным и спокойным:
— Да нет. Не соврал, засранец. Он у меня вообще не врет, — в голосе отчетливо прозвучала нотка гордости и любви.
— Значит не договорил. А что именно? — вот чего у сговоренной не отнять, так это способности задавать вопросы по сути. Ей бы ещё и держать их при себе научится!
Хранительница посерьезнела еще больше:
— Да так… мелочь… Всего лишь про общее свойство всего живого — про свободу он забыл.
— А мы значит свободны?
— Да, вот только может объясните мне — что есть свобода?
Ребята переглянулись:
— Ну… свобода значит возможность делать то, что нужно…
— … и когда в этом тебе ничто не мешает!
— Молодцы! — кажется, Хранительница хотела погладить их по головам, но в последний миг сдержалась — руки сошлись в замок под немалого размера грудью. — Очень чётко выделили две составляющих свободы: «свободу от..» и «свободу для…». И не смотрите на меня так — это как раз из вашей культуры мысль. Что свобода не единое понятие.
Обычно, человек в ответ на вопрос о свободе дает длинный перечень «несвобод», того от чего он бы хотел освободится, но совершенно забывает о главном — зачем ему нужна эта свобода. На какие такие свершения он готов потратить силы, если ему не надо будет бороться со всеми этими преградами.
Так вот. Человек неспособный ответить на второй вопрос — свободен не будет никогда. Да и не заслуживает он этого. Избавить его от тягот несложно, более того он вполне может сделать это и сам, но не имея цели, он просто найдет новые ограничения. Неудивительно — «борьба» с этими неодолимыми препятствиями составляет суть его жизни.
— А уж бессмертие для такого человека… — Нина задумчиво выкручивает косичку, будто в попытке оторвать.
— Долгая жизнь — худшее проклятие для того, кто не знает для чего живет.
— То есть — для кого угодно? И вы решили, так сказать…
— Да, решить наши «мелкие» вопросы и посмотреть, для чего мы употребим полученную свободу? То есть — делаем что хотим…
— Да.
— И даже, если я захочу стать, например, единоличной правительницей Земли?
— Становись. Если знаешь зачем это тебе нужно.
— Ну, как же, это такая власть!
— Хм. Как думаешь — где заканчивается МОЯ свобода? — Хранительница выпрямилась и за её позой вдруг проглянуло нечто совсем иное. Но Нину было не сбить:
— Сами сказали — там, где начинается свобода другого человека. Наша…
Хранительница засмеялась и таки погладила две склоненные головки.
— Ну, самое главное, я думаю, вы поняли. А всё остальное… — отбросив все политесы Мелкую с Федькой обстоятельства неодолимой силы прижали к богатырской груди, — остальное, ребятки, поймете по дороге. Она впереди дли-и-и-нная. И это… заходите почаще. Можно и просто так — поболтать. Без поиска ответов на вопросы коренной перестройки мироздания.
Когда вернулись к самолёту, уже смеркалось. Не такие уж они с Нинкой искусные пилоты и не настолько спешат, чтобы взлетать с неподготовленной площадки в условиях, когда длинные вечерние тени «сбивают» всю картинку. А, тем более, чтобы сажать машину уже в темноте.
Раскатали по грузовому отсеку чехлы и заночевали, полагая вернуться в школу ещё до начала уроков. А за крупой в Чёрное они слетают позднее, в день, когда, как и сегодня, занятия закончатся пораньше.
Глава 24Текучка
Фёдор и Нина успели утром вернуться в школу ещё до завтрака. Их отсутствие, конечно, не прошло незамеченным, но сказалось особое положение, в котором пребывали эти два ученика-аборигена на почти две сотни школяров-землян. Плюс — государственный пост, который они занимали, да работа воздушных извозчиков, выполняемая в интересах завхоза — быть «как все» в этом учебном году не получалось категорически.
Словом — отлучка этой парочки ажиотажа не вызвала. Тем более что одновременно с возвращением ребят, произошла замена в преподавательском составе — вместо таинственно исчезнувшей посреди ночи Фёклы Максимовны Одинцовой, словно ниоткуда, появился Алексей Борисович Пчёлкин.
Если пропавшая инструктор Стебель была рослой и статной девушкой, то сменивший её учитель ходьбы Колобок кроме высокого роста имел и остальные габариты выдающихся размеров — этакий толстячок, с близкого расстояния производивший впечатление человека-глыбы. Учебный процесс он перехватил буквально на лету, как будто только и делал всю жизнь, что подменял коллег.
А ещё на Федькины визоры ночью, как оказалось, от самой Фёклы пришло сообщение, где та предлагала им с Ниной занять её «пещерку». Вроде — подарок такой к свадьбе. Пользоваться столь любезно сделанным приглашением Нах-Нах и Мелкая даже не подумали. Вернее, Нинка… не подумала:
— Слишком жирно тебе будет, кабаняра… ну, ты же вздохнуть мне спокойно не дашь, а только и делать станешь, что требовать десерта.
Признаться, справедливость слов сговоренной заставила Федьку внутренне вздохнуть, а внешне — кивнуть согласно и снова вздохнуть.
С пятого и шестого уроков, когда у восьмиклассников по расписанию стояла именно «ходьба», ребят вообще сняли и попросили слетать в Ново-Плесецк за учебными пособиями и дидактическими материалами. Так что оценить нового учителя на деле Федьке не довелось. Жалко даже — было любопытно. Опять же, в этой дисциплине всегда можно почерпнуть немало нового — она же толком пока не описана, а вся целиком состоит из опыта людей, её преподающих.
От Ярново, которое с нелёгкой руки Стебелька, выпоровшей самовольщиков, стали всё чаще именовать «Ремнёво», до столицы чуть больше часа лёту. На коптере, почти два, а самолётом заметно быстрее — он ведь — свободнонесущий моноплан. То есть крейсерская скорость у него вполне приличная. Обычный, ничем не примечательный полёт завершился посадкой на столичном аэродроме.
— Нин! Мне кажется, то, что нам вчера стало известно, уже нельзя хранить в тайне от других. Только, ума не приложу, что можно сказать, а что лучше не говорить.
— Я тоже не знаю, но нашим руководителям категорически противопоказано не учитывать такого фактора, как присутствие на Прерии Иных. Знаешь? Говори, как получится. Хоть мы с тобой и принадлежим к совету верхнего круга Улья, но долга перед собственным видом для нас никто не отменял. И Терм понимает это.
Кивнули друг другу и направились в Белый Город к правительственному зданию, традиционно называвшемуся Представительством Президента. Тут в кабинете диктатора застали довольно пёстрое собрание лиц, многих из которых знали и раньше. Речь держал «специалист по энергетике» — его и в глаза и за глаза обычно называли «Кругляш» — вот прилипло к человеку прозвище.
— На Прерии складывается достаточно необычная для нашего человечества схема электроснабжения, — рассуждал он при всеобщем внимании. — Нет особой нужды в проводных линиях, потому что в нашем распоряжении имеются весьма эффективные и компактные аккумуляторы. В первую очередь они нашли применение на транспорте — винтовая авиация уже почти сплошь приводится в движение электродвигателями. Теперь и автомобили, особенно грузовики традиционного для наших мест типа, переходят на использование этой же силовой схемы.
Ряд хуторов, восстановленных после войны, сразу электрифицировался не посредством установки там разного рода генераторов — туда почтовой бандеролью доставляют заряженный аккумулятор, а разрядившийся возвращают обратно. Узлы электрических преобразователей и автоматики управления разработаны, освоены в производстве и продолжают совершенствоваться.
К чему речь? А к тому, что мы избавлены от необходимости сооружать линии электропередач. Ограничение по расстоянию для нас исчезло. Более того — выработка энергии и её потребление больше не связаны по времени. То есть можно строить энергостанции там, где удобно. И вырабатывать электричество в те периоды, когда это наиболее выгодно. Приливные, ветряные, солнечные — все они работают от источников, которые можно считать дармовыми.
— Осталось только начать и кончить? — улыбнулась Яга.
— На многие годы программа — согласно кивнул всепланетный тиран.
— Все элементы подобных систем энергоснабжения мы производим сами, — добавила Делла. — Маловато, правда, зато всё время. А вот для выработки энергии по-прежнему сжигаем нефть. Я напишу техзадание на эскизное проектирование гелио, ветряных и приливных станций и вывешу в сетке. Как я понимаю, признанных авторитетов в данных областях на планете пока не водится?