Они гибли в стычках и умирали, получив тяжёлые ранения, а кто-то уже и дезертировал, воспользовавшись суматохой и захватив награбленное. Воины Дигны уже почти взяли Суэц, чтобы затем перекрыть Суэцкий канал, но тут внезапно подошли крейсеры и выгрузили десант.
Крупнокалиберные снаряды начали разрываться сначала вдалеке, а потом всё ближе и ближе, пока один из них не разнёс полностью здание железнодорожного вокзала, возле которого стоял поезд.
Только тогда, по приказу Дигны, было отцеплено несколько вагонов, и их отволокли вторым паровозом подальше от основного состава, с которого продолжали лупить со всех стволов по порту, надеясь поразить стоящие на рейде корабли и десант, да и просто разрушить всё то, до чего могли дотянуться.
Конец этому обстрелу положил очередной снаряд. Ударив в начало поезда, он сорвал с рельсов ещё пару вагонов и отбросил их в сторону, оставив после себя огромную воронку.
После этой демонстрации мощи и неуязвимости, они бросили поезд, вместе со всеми установленными орудиями, и рассредоточились для решающей атаки на город, в котором рассчитывали захватить пару речных пароходов.
Но для этого надо было ещё разобраться со стоящими на рейде кораблями, о которых рассказали им разведчики, поражённые видом и размерами кораблей, а также морским десантом.
– Что делать будем, Семион?
– Что делать? Воевать будем! Тебе на что планерщиков дали, Осман? Чтобы они трофеи с нами делили? Вон их главный, пигмей этот, который Миг, так и рвётся в бой, а ты его не пускаешь!
– Нельзя, Семион. Мамба сказал: «Загубишь просто так его, я тебя и в аду найду. Последний это твой довод, Дигна. Понял ли ты меня?»
– А, ну если Мамба сказал, тогда да, тогда ладно. Так это… Осман… Это и есть твой последний довод. Нам же уходить надо! На конях не успеем, и канал не перекроем, и не захватим ничего, так и поляжем здесь в этом Хренеце!
– Я понял тебя, Ворох. Давай, зови Мига.
Миг давно ждал этого момента, и вот дождался. Его десять человек маялись от безделья, изредка вступая в перестрелки и получая из-за этого ранения. Все они считали себя смертниками и не скрывали этого, но относились к данному факту философски, наслаждаясь каждой минутой своей жизни.
Услышав приказ, Миг стал командовать. Все пилоты уважали его, несмотря на маленький рост и обидную кличку «Пигмей», он был лучшим, и каждый из них это прекрасно знал.
Развернув и стянув на землю катапульту, они стали настраивать её. В этом помогали другие воины, крутившиеся возле состава, часть из которых прислал Семён Ворох. Выгрузив из вагонов, приступили к установке планеров.
Первыми в полёт отправились неопытные пилоты на старых планерах, с грузом зажигательной смеси на борту. Проводив их взглядом, Миг дал команду устанавливать более совершенные планеры. Каждый из пилотов взял с собой по одной шестовой мине, и лишь Миг решил взять две.
Был он самый лёгким и самым ловким, но и вес 180 килограмм был неподъёмным, пришлось вторую мину всё же оставить, как это и ни было прискорбно для него.
Усевшись в планер и закрепив мину под фюзеляжем, Миг приготовился взлететь. Щёлкнула катапульта, и планер выбросило в воздух. Лететь было недалеко, километров десять-двенадцать.
Яркое синее небо было чистым, попутный ветер увеличивал скорость планера, и он медленно плыл по небесному морю. За городом открылся вид обширной бухты, на берегу которой раскинулся Суэц. Посередине бухты лежали на гладкой морской поверхности, ярко серебрившейся в лучах солнца, три вытянутых ромба. Один большой и два поменьше. От них периодически отлетали облачка дыма и был слышен грохот выстрелов.
Первые пять планеров уже пикировали на эти ромбы, сбрасывая свой груз. Большое количество бутылок с горючей смесью посыпалось на самый большой из них. Видимо, пилотам было проще сбросить свой груз на самый большой корабль.
На нём заполыхал огонь, разгоревшись на верхней палубе. Неопытные пилоты стали разворачивать свои планеры в сторону берега, либо летели дальше, не в силах повернуть, постепенно снижаясь. И те, и другие, не смогли дотянуть до земли и рухнули в воду, подняв тучу брызг, и закачались на поверхности грудой обломков.
Следующая четвёрка повторила их подвиг и их страх, скинув мины на самый крупный корабль, и лишь последний из пилотов решил скинуть свой груз на следующий крейсер.
Шестовые мины, державшиеся под фюзеляжем с помощью крепких канатов, были выпущены на волю перерезанными верёвками и устремились под тяжестью вниз, салютуя кораблям своим вытянутым концом, с каждой секундой набирая всё большую скорость.
Первая же шестовая мина влетела в корму эскадренного броненосца «Императрица Индии». Прогремел громкий взрыв, вверх взметнулось пламя и всё заволокло дымом. В это время поверхности воды достигла вторая и третья мины, которые не попали по корпусу, но от силы удара о водную поверхность всё равно взорвались, волной своего взрыва стронув с места броненосец.
Одна из мин взорвалась рядом с носом корабля, от её взрыва ударная волна вырвала из корпуса кусок обшивки и проделала огромную дыру, сквозь которую хлынула внутрь вода.
Экипаж «Императрицы Индии» бросился на помощь своему кораблю, пытаясь загерметизировать пробоину. Но она была таких размеров, что они не могли справиться. Вдобавок к этой, была ещё одна огромная пробоина на корме корабля, где всё горело. Корабль стал крениться на нос, пока не затонул больше чем наполовину, дав крен на левый борт.
Броненосный крейсер «Галатея», в результате взрыва шестовой мины, потерял кормовые надстройки и рулевые лопасти, вырванные с корнем из его киля. К тому же, он оказался усыпан кучей осколков, изрешетивших все его надстройки, но в целом, корабль отделался лёгкими повреждениями.
Миг летел на второй броненосный крейсер «Австралия», намереваясь сбросить на него последнюю шестовую мину, и уже начал перерубать связывающие мину канаты, как вдруг мачете выскользнул у него из рук и упал в море, а мина продолжала висеть под фюзеляжем, лишь слегка отвиснув, из-за чего нарушилось управление планером.
Так и не сумев отцепить свою мину, Миг пролетел над крейсером и, заложив крутой вираж, развернул планер, направив его снова на крейсер, и начал опускаться резко вниз. В ушах засвистел ветер, планер вошёл в пике, закрутившись вокруг своей оси.
Небо с морем поочерёдно менялись местами, кружась в моментальном хороводе, но Миг чувствовал, что его планер рухнет точно в центр палубы и желал погибнуть вместе с ним.
Жизнь мелькала перед его глазами, но ничего радостного в ней не было, кроме недолгих минут полёта. Последним из образов в его сознании мелькнул образ Мамбы, который грозил ему большим и чёрным указательным пальцем, приговаривая: «Не смей, ты мне ещё нужен».
И руки Мига, намертво сжавшие штурвал планера, разомкнулись, соскользнув с него и бессильно повисли. Тут же, Миг вылетел из кресла пилота и, отделившись от планера, стал падать вниз в свободном падении. Яростный порыв ветра дёрнул его лёгкое безвольное тело в сторону, заставив лететь намного дольше и дальше, чем он мог себе представить, пока не упал в воду.
Но Миг уже не чувствовал этого, немного ранее он потерял сознание, и его тело, спланировав, рухнуло в воду с большой высоты, нырнуло на глубину, потом всплыло наверх и закачалось на мелких волнах, ожидая, когда его хозяин придёт в себя.
Капитан крейсера «Австралия» и все те, кто находился на верхней палубе, со страхом смотрели на необычный летающий объект, несущий на себе шестовую мину. Ничего поделать они не могли, только смотрели, как планер сначала пролетел над ними, а потом вернулся и, неожиданно для всех, начал резко снижаться, сорвавшись в штопор, направляясь прямо на толпу зрителей.
Как только планер коснулся поверхности палубы, раздался гулкий взрыв. Струя огня и взрывная сила разорвали палубу и, проникнув в пороховой погреб с зарядами для снарядов, воспламенили их, подорвав весь склад.
Мощный взрыв повторно сотряс корабль, и он стал медленно разваливаться на две части. Разорванные части сразу же затонули, не оставив никаких шансов остаться в живых матросам и офицерам этого корабля, запертым в отсеках, либо отброшенных с палубы силой взрыва.
Несколько крупных осколков, охваченных пламенем, упали на крейсер «Галатея», вызвав на нём пожары. Звонко била рында, ревели сирены, сигнализируя о пожаре. То же происходило и на броненосце «Императрица Индии».
Все четыре тысячи воинов Османа Дигны, оставшихся в живых, включая и легкораненых, устремились в город, сражаясь, буквально, зубами, хотя были до зубов вооружены. Летели по узким и широким улицам города всадники, нарываясь на пулемётный огонь высаженного морского десанта, заваливая пулемёт трупами коней и людей.
Бой был настолько ожесточённым, что по улицам стали течь тонкие ручейки крови. Не выдержав такого удара и ярости нападающих, десант англичан стал отступать в направлении порта, а потом и вовсе побежал, стремясь укрыться на кораблях.
Выбежав на причалы, они остановились, пораженные представленной величественной картиной разрушений и пожаров. Все три корабля пылали, вернее, пылали два, от третьего остались лишь обломки, плавающие в воде портовой бухты, да кружились яростно кричащие чайки, наблюдая за барахтающимися в морской воде людьми.
Вслед за англичанами, к порту подоспели преследовавшие их бывшие дервиши и разбойники, закипела схватка на причалах и на тех пароходах, которые по каким-то причинам не смогли уплыть. Английские солдаты перепрыгивали на них и торопились быстрее уйти в море, под защиту горевших крейсера и броненосца. Но не тут-то было. Вслед за ними, на борт этих пароходов поднимались и преследовавшие их враги.
Семён Ворох отличался острым умом и хорошей сообразительностью, и потому он захватил с поезда все три оставшиеся шестовые мины, которые везли в повозке, вместе с ранеными. Приподнявшись в седле, он приложил к глазам старый трофейный бинокль и начал рассматривать бухту, в которой горели корабли и сражались его люди против англичан.