И с п о л н и т е л ь н ы й к о м и т е т П е т р о г р а д с к о г о С о в е т а р а б о ч и х и С о л д а т с к и х Д е п у т а т о в.
С подлинным верно: Председатель военной комиссии Временного Правительства.
Глава 7. Интерлюдия первая
"В то время как британские солдаты проливают кровь за Россию, русские солдаты шатаются по улицам, удят рыбу в реке и катаются в трамваях; повсюду — немецкие агенты." Лорд Бьюкеннен
От Корнилова Керенский отправился в Мариинский дворец, что располагался неподалёку от штаба. В приёмной Александра скопилось много посетителей, и весь остаток дня он принимал прошения, жалобы, пожелания, петиции и ультиматумы. Выслушивая при этом восторг, обиду, злость, гнев, и, в одном случае, даже проклятия.
В ответ, он уговаривал, разъяснял, нёс революционную чушь вкупе с марксисткой околесицей, фаршировал девственные умы российских граждан разнообразными лозунгами, призывал, угрожал, успокаивал и вдохновлял. От проклятия просто отмахнулся, выгнав взашей чопорного господина.
Дело спорилось, люди зомбировались, информации прибавлялось, а поток посетителей не иссякал до самого вечера. Из-за этого пришлось поменять все планы встреч, так что ему не удалось переговорить ни с министром финансов Терещенко, ни с Председателем Временного правительства князем Львовым.
Возможно это было и к лучшему, хотя Алекс ощущал с почти болезненной четкостью, как быстро идет сейчас время. Каждый прожитый впустую день отделяет его от цели, а Российскую империю от той участи, которую ей уготовили противоборствующие стороны.
Устав, как собака и с трудом сдерживаясь, чтобы не залаять на поздних посетителей, с упорством маньяка ожидавших его внимания в общей очереди в коридоре, он стал собираться. Вежливо выпроводив очередного посетителя, Алекс вышел из кабинета и уехал домой, воспользовавшись автомобилем из прикреплённого к правительству автомобильного отряда.
Интерлюдия первая.
Сэр Джордж Уильям Бьюкенен, сухопарый седовласый джентльмен с роскошными усами, посол Его Величества короля Георга V в Российской империи, имел честь завтракать в столовой английского посольства. Небольшое помещение, больше похожее на зал ресторана, было обставлено совершенно без излишней вычурности, чем любили грешить современники английского денди.
Уютная, выполненная в пастельных тонах и украшенная лепниной, столовая оставляла приятное впечатление. Еще лучше смотрелся круглый небольшой столик, устланный чистой белой скатертью, что был весь заставлен небольшими тарелочками с едой. Отдельно лежали слегка поджаренные тосты, стояли прикрытые чистой салфеткой корзиночки со свежим маслом и смородиновым джемом. Кофе, аромат которого распространялся по небольшому залу, ещё не принесли с кухни, но он, несомненно, был превосходен. А средних лет служащая посольства, расставив приборы, сразу же удалилась за свежезаваренным кофе.
Непосредственно перед лордом Бьюкененом сейчас стояла тарелка с яичницей-глазуньей и парочкой тонких колбасок. Непременных тушёных помидоров не оказалось по причине сезонного отсутствия, но зато была тушёная белая фасоль.
Насытившись отлично приготовленным завтраком, английский посол пригубил кофе из небольшой чашки тонкого китайского фарфора, и на минуту задумался о текущим положении дел в Российской империи.
Дела шли превосходно, но не у русских, а у подданных Соединенного Королевства. Все приложенные усилия и деньги были потрачены не зря, что и показали недавно произошедшие события. Государственный переворот при поддержке или нейтралитете большей части российского общества свершился без видимых осложнений.
Активисты из различных партий отлично поработали в казармах, поднимая молодых солдат на открытое восстание. Это было несложно и потребовало не так уж много финансовых средств. Прекраснодушные идиоты и платные агенты из числа деятелей Государственной Думы сами этого желали.
Ещё лучше дело обстояло во флоте: как в Кронштадте, так и в Гельсингфорсе, крупнейшей базе русского флота на Балтийском море. Там матросы с восторгом встретили свержение царя и появление Временного правительства, попутно заставляя и своих офицеров «радоваться» столь редкому событию, а также признать его легитимность. Не обошлось и без случайных жертв, но, как говорят русские, лес рубят, щепки летят. Уж в отношении знания психологии военных моряков англичанам не было равных.
Это только кажется со стороны, что матросы сами образовывали свои анархистские коллективы. Ничего на этом свете не происходит само по себе или случайно. Ох, эти наивные русские, чудаки ей Богу, разве можно любое дело пускать на самотёк, особенно на флоте. Революция в Португалии тысяча девятьсот десятого года, череда восстаний на континенте в 1848 году, а также некоторые другие, не столь громкие дела были совершены благодаря военным морякам.
Певцы революции, ее первые застрельщики и главные энтузиасты… Они прокладывали сияющую тропу разного рода авантюристам и властолюбцам, а уж те неизменно оправдывали ожидания Foreign Office. Российская империя в этом плане ничуть не лучше, и не хуже других. Просто очередное государство, что подписало себе смертный приговор, затронув интересы Великобритании…
Балтийский флот не принимал участия в боевых действиях, в отличие от Черноморского. А где лучше всего вызывать протестные настроения, как не в местах постоянных стоянок в режиме ни войны, ни мира? Здесь всегда найдутся факторы, которые можно использовать в своих целях с попустительства ряда военачальников. Не важно, что это будет: плохая пища, скотское отношение со стороны офицеров, отсутствие увольнений на берег или скопившаяся дурная энергия. Всё можно подстроить, а то и просто усугубить до откровенно гротескного состояния. Было бы желание, а возможности и «благодарные» люди всегда найдутся.
Сейчас сэр Джордж Бьюкенен, попивая кофе, ожидал дипломатического курьера от премьер-министра Британской империи Дэвида Ллойд Джорджа, который должен был привести с собой очередной пакет с зашифрованными инструкциями, а также порядок перевода и получения денег. Суммы выходили довольно крупными, но их выделение было моментально одобрено министерством финансов Великобритании.
Его представитель уже прибыл в Петроград на пароходе «Темза» и за ним был направлен автомобиль посольства, чтобы забрать чиновника из порта. А пока у сэра Бьюкенена еще оставалось время, чтобы насладиться ещё одной чашкой великолепного кофе.
Но вот со стороны ворот в посольство послышался вопль автомобильного клаксона, и ровно через пять минут в дверь кабинета, где завтракал английский посол, энергично постучали.
— Войдите! — Негромко проговорил Бьюкенен, и дверь стремительно распахнулась, впустив внутрь молодого импозантного человека с щегольскими тонкими усиками на верхней губе. Одет юный джентльмен был в блестящий от мокрого снега подбитый мехом плащ и тяжелые армейские ботинки.
— Сэр, дипкурьер Чарльз Блейс прибыл в ваше распоряжение. Имею при себе документы для передачи лично в руки!
— Прекрасно! Я ждал вас, Чарльз, ситуация изменяется практически каждый день и инструкции мне крайне необходимы. Телеграф не справляется с тем потоком информации, что поступает сейчас ко мне. Кроме того, не всё можно доверить этому виду связи. Впрочем, неважно. Передайте мне документы.
— Прошу вас сэр! — склонил голову в почтении курьер, — Пароль тот же, просили меня вас предупредить.
— Отлично! Спасибо, вы мне пока больше не нужны. Если вы голодны, то прошу вас пройти в столовую, сегодня повар приготовил прекрасный завтрак. Не хуже, чем в любом ресторане Лондона.
— Спасибо, сэр, я не премину воспользоваться вашим предложением! — И курьер, передав привезённые с собой документы, вышел из кабинета, в точности выполнив возложенную на него миссию.
Сэр Джордж Бьюкенен получил пакет дипломатической почты в свои руки, после чего тут же ушёл в свой кабинет. Внутри он первым делом закрылся на ключ, а затем, набрав только ему известную комбинацию цифр на кодовом замке, открыл сейф.
Толстенная дверь хранилища почти в человеческий рост тяжело, словно нехотя распахнулась, обнажив тёмное нутро сейфа. Взгляду открылись полки, на которых лежали бумажные папки с документами и пачки купюр в различной валюте. Здесь были фунты, марки, франки, доллары, и, собственно, российские рубли.
Отдельными столбиками, почти у самой задней стенки сейфа, высились столбики золотых монет царских золотых червонцев, английских соверенов и гиней. Однако среди них затерялись также и пятнадцатирублёвики, и даже лежал один экземпляр золотой монеты номиналом в тридцать семь рублей пятьдесят копеек. Очень редкая монета, но какими судьбами она попала в сейф к английскому послу так и останется загадкой.
Впрочем, настоящие загадки таила в себе отдельная секция сейфа, что находилась внизу, под двойным дном. В полу под сейфом был вмонтирован ящик, замок которого скрыли металлической пластиной вровень с полом.
Нажав на пластину, лорд Бьюкенен услышал щелчок пружины, и железная крышка, откинувшись вверх, обнажила замочную скважину. Туда незамедлительно вставили ключ с многочисленными вычурными бородками. Спустя четыре оборота ключом замок открылся. Пожилой джентльмен осторожно взялся за все еще торчащий ключ и осторожно потянул на себя, стараясь держать его как можно более неподвижно. После секундного сопротивления он почувствовал, что деревянный массив поддается, и вскоре открыл тонкую, по сравнению с остальными частями хранилища, дверцу.
На дне тайника лежала тонкая папка с ключами к шифру. В других двух папках содержались полученные ранее инструкции, секретные сводки, список находящихся в Российской империи разведчиков, двойных агентов, сочувствующих, используемых втемную глупцов, а также отчёты бухгалтерии по выплате агентам и другой денежный оборот. Всё это Джордж Бьюкенен вёл сам, не доверяя никому.
Открыв папку с доставленными документами, он положил перед собой листок с ключом и погрузился в расшифровку полученных сообщений. Закончив это дело часа через три, лорд убрал всё ему ненужное обратно в сейф, подхватил исписанные чётким убористым почерком расшифрованные инструкции, а затем присел за стол для их детального изучения.