– А мне кажется, вы боитесь, иначе не пришли бы сюда.
– Вы вольны думать что угодно. Бумаги, или что у вас там есть, давайте их сюда.
Джордан пожал плечами и широко улыбнулся. Клементина удивилась тому, как преобразилось его лицо, став мягче и привлекательнее. Впрочем, он и так был недурен собой, но сквозившие в его глазах холодность и ирония делали его лицо жестким и отталкивающим. Клементина посмотрела на туго обтягивающую его мощную грудь футболку и подошла к нему.
– Джордан, от вас пахнет духами. Вы готовились к моему приходу?
Он резко прижал ее к себе и поцеловал. Клементина укусила его за губу и подняла руку, чтобы ударить, но передумала и обняла, притягивая мужчину к себе еще ближе. Джордан целовал Клементину, с трудом веря, что это происходит на самом деле. Он почувствовал, как ее стройные ноги обхватили его бедра, и испытал ослепляющую ненависть к себе, потому что понял, что готов бросить все, предать всех и самого себя ради этой женщины.
…Клементина поднялась с постели. Джордан жадно следил за ее движениями. Вспышка страсти прошла, возвращая его к реальности. Джордан понимал, что сейчас она уйдет и, возможно, больше никогда не подпустит его к себе. Губы Клементины припухли от недавних поцелуев, и он вновь ощутил растущее в нем желание. Она вытянула руку вперед, отталкивая его, и покачала головой:
– Документы! Отдай мне их.
– У меня ничего нет, я просто хотел проверить, придешь ты или нет.
– Джордан, – Клементина насмешливо посмотрела на него. – Ты не умеешь врать. Верни мне документы!
– Повторяю, у меня ничего нет.
– Ты разочаровал меня, – она улыбнулась. – Берегись, Джордан, я не люблю, когда со мной играют.
Клементина застегнула пуговицы на жакете, подняла с пола сумку и направилась к выходу.
Джордан быстро нашел свой паспорт, бросил его в большую сумку, в которой уже лежали бумаги, переданные ему Морони, и имевшаяся у него наличность, положил несколько футболок, брюки и подошел к окну. Клементина только что села в ожидавшую ее машину, значит, у него есть пара минут, чтобы исчезнуть. Джордан заметил, что она забыла перчатки, и положил их в карман куртки, затем достал пистолет и вышел из квартиры. Поднявшись этажом выше, он постучал в дверь приятеля и, ничего ему не объясняя, прошел в кухню, открыл окно и выглянул во двор. Никого не было. Тогда он легко спустился по пожарной лестнице и, держась в тени зданий, быстро исчез в соседнем дворе.
Клементина села на заднее сиденье и сказала:
– Мне нужны бумаги, которые находятся у Брукса. Пусть кто-нибудь отвезет меня домой, другие останутся и раздобудут их.
– А Брукс? – поинтересовался Стив.
– Я сообщу Мартину, пусть он сам решит.
Дома она долго не могла опомниться, ругала себя за произошедшее и вспоминала гневные крики Мартина в трубке. Однако Клементина не испытывала страха, потому что была уверена, что Джордан не станет использовать полученную информацию против них. Откуда к ней пришло это чувство, она не могла сказать, но готова была спорить, что так оно и будет.
– Клементина, ты меня не слушаешь, – улыбнулся Фернандо.
– Прости, милый. Что ты сказал?
– Через пять дней я уезжаю.
– Я знаю, – она обняла его.
– Последние выходные я хотел бы провести с тобой наедине, но, к сожалению, не получится.
Клементина еще крепче обняла его, она не хотела, чтобы этот мужчина покидал ее, потому что рядом с ним она чувствовала себя не такой, какой являлась на самом деле. Его поразительное терпение и мягкость поддерживали ее, и она боялась, что с уходом Фернандо она потеряет это ощущение теплоты, так необходимое ей.
– Чем ты будешь занят в выходные?
– Меня пригласили на день рождения к дочери одного богатого человека, и агент посоветовал не отказываться. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
– Я не люблю дни рождения.
– Но он же не твой! – засмеялся Фернандо и поцеловал ее в нос.
– Как ее зовут?
– Доминик Хаксли. Да, да, вы с ней однофамильцы. Не отказывайся, идем вместе. Я уже представляю, как все мужчины будут мне завидовать!
ГЛАВА 22
Говорят, что человек, который кричит в гневе, не так страшен, как тот, что молчит. Неправда! Гораздо легче перенести молчаливую ярость, чем видеть искаженное от бешенства лицо и слышать безжалостные слова, слетающие с чьих-то губ. Да и как можно хранить молчание, когда теряешь контроль над собой и внутри все горит от яростного желания наказать? Оставаться спокойным или делать вид, что ты таковым являешься, – это может лишь тот, на кого направлен сильный гнев.
Именно так и вела себя Клементина, глядя на бесновавшегося Мартина. Рафаэль вжался в кресло, пряча глаза и удивляясь, как Клементина может не бояться этих воплей. Он не догадывался, сколько усилий она прилагала, чтобы казаться невозмутимой.
– Я живу среди кретинов! – задыхался Мартин. – Я бы понял, если бы подобную оплошность совершил Рафаэль, но ты, Клементина!..
– Что? – Раф поднял голову. – Получается, что такое дерьмо может произойти только со мной?
– У тебя наконец прорезался голос? – ехидно спросил Мартин, и Раф отвернулся, жалея, что открыл рот.
– Как можно было не догадаться сообщить мне о своем разговоре с Бруксом? Ладно, здесь ты ошиблась. Но какого черта ты поехала к нему и дала этому типу шанс уйти? Теперь он сбежал, к тому же уволился со службы. И где прикажете его искать?!! Там же, где и Морони?
– Чего ты боишься, Мартин? – Клементина поднялась с кресла и подошла к нему. – Подумай сам, что он может тебе сделать? Если бы Брукс хотел использовать имеющуюся у него информацию против тебя, он не бросил бы свою работу и не пустился бы в бега. Если она у него есть и он не блефует, – она с иронией посмотрела на него. – И вообще, ему нужен не ты, а я.
– Слишком много «если», дорогая! Ты всех нас поставила под удар.
– Надо было избавиться от «наследства» Стюарта раньше и быть осмотрительнее с теми, кого ты к себе подпускаешь, – парировала Клементина. – И что было в той папке, если вы все так трепещете перед ней?
– Секреты некоторых сенаторов и конгрессменов, – пояснил Раф. – Любовные связи, внебрачные дети, обогащение за счет государства, липовые кредиты, тайные счета и многое другое.
Клементина едва заметно улыбнулась и произнесла:
– Тогда не удивляюсь, почему ты, Мартин, так долго держал это сокровище при себе. На этом можно было заработать много денег.
– Вот именно – можно было, – процедил Мартин и плеснул себе большую порцию виски.
– В таком случае ты упустил свою возможность, и теперь ею воспользуется Джордан.
– Ты – циничная стерва, моя девочка.
– Ты – хороший учитель.
– Каждый сам выбирает свой путь, – кривая усмешка пробежала по губам Мартина, когда он заметил, как Клементина побледнела.
– Вот именно, поэтому я ухожу!
Она плавно прошлась мимо него, направляясь к двери, но он схватил ее за руку.
– Если надумаешь идти к Габриэлю, то знай, что я сделаю все, чтобы вы не были вместе, – предупредил ее он.
– Ревнуешь к тому, что кто-то может быть счастлив?
– Я хочу, чтобы вы оба были счастливы, но отдельно друг от друга.
Клементина разжала его пальцы:
– Здесь ты вне игры, Мартин. Я сама решу, как нам быть.
– Вот именно, ты решаешь, не он. Ты всегда идешь не туда, куда нужно. Тобою необходимо руководить, дорогая, иначе глупостей не оберешься.
– Значит, впервые в жизни я поступлю правильно, – ответила она и вышла из кабинета.
– Мартин, если они любят друг друга, то почему бы им не быть вместе? – спросил Рафаэль.
– Клементина любит только себя и, конечно же, еще деньги.
– Отпусти ее.
– Никогда! Она не будет принадлежать никому.
– Псих! – прокричал Раф. – Возомнил себя богом? Кто ты такой, чтобы решать, как другим жить?
– Выметайся отсюда!
– И не подумаю, сначала ты выслушаешь меня. Хотя пошел ты в задницу! Ты еще пожалеешь, что поссорился с Клементиной.
– Можешь бежать за ней следом, – Мартин указал рукой на дверь.
– Не дождешься. – Раф удобно устроился в кресле. – Я останусь здесь и посмотрю на твои мучения. И еще, налей мне выпить, а то в горле пересохло.
ГЛАВА 23
– Что за кислые лица? – воскликнул Эдвард и сгреб сестру в объятия.
– Я веселюсь, – засмеялась Доминик, – а вот Габриэль грустит.
– И я знаю, почему, – подмигнул ей Эдвард. – Здесь столько красивых женщин, а он женат!
Доминик легонько ударила брата по плечу и сделала вид, что разозлилась.
– Вы оба можете развлекаться. Сегодня я даю вам полную свободу.
Габриэль не слышал их разговор. Он гадал, когда появится Фернандо Мондего и будет ли его сопровождать Клементина. Все последние недели он жил одной мыслью, что наконец скоро увидит ее. Он ждал этого дня и в то же время боялся. Что он скажет, когда увидит ее? Как она поведет себя? Габриэль страшился выдать свои чувства, но не потому, что ранил бы этим Доминик. Меньше всего он хотел, чтобы Клементина поняла, что он все еще любит ее.
Доминик посмотрела на танцующие пары и с укором произнесла:
– Знаешь, Эдвард, мой муж еще ни разу не пригласил меня на танец. Может, ты сделаешь это вместо него?
Эдвард галантно поклонился и протянул ей руку. Габриэль с радостью вздохнул, глядя им вслед, и направился к бару. Все, что он хотел сейчас, это побыть одному и привести мысли в порядок. Но, к сожалению, вскоре к нему подошли подруги Доминик и громко защебетали, восхищаясь праздником. Было приглашено более сотни гостей, изысканные закуски и напитки подавались в огромных количествах, публику веселила модная рок-группа. Габриэль снисходительно выслушал всеобщие восторги и вежливо поблагодарил гостей за любезные отзывы о празднике.
– Что там за шум? – одна из подруг повернулась в сторону зала и завопила от восторга. – О боже! Фернандо Мондего! Габриэль, как вам удалось его пригласить?!