В то же самое, описываемое мною, время мы перед храмом вели своими силами ландшафтную планировку. Это значит, что мы срывали бугры и засыпали лишней землёй углубления, при этом, предварительно убирая дерн. А потом ещё, по осени, подсевали культурные травки. Периодически приходили помогать молодые ребята, наши прихожане и дети наших прихожан. Привлекал я и знакомых гастарбайтеров в дни их отдыха от основной работы. Они возили тележки с дерном и песком. А мы их подкармливали обедом и выручали рабочей одеждой.
Вот я этому товарищу и предложил: «Слушай, приходи к нам в храм. Я даю тебе лопату, и ты копаешь часа три, а потом я тебе даю рублей 150, и ты имеешь возможность пить самую хорошую водку». Нужно было видеть взгляд этого человека, которым он посмотрел на меня. «Ты что ж, дед, равняешь меня с твоими чурками? Хочешь, чтобы и я на тебя ишачил? Между прочим, я офицер, пенсионер МВД, а ты меня унижаешь». Повернулся от меня человек и в негодовании ушел. «Странно», думаю, «работать ему стыдно, а деньги на водку здоровому мужику у попа клянчить не стыдно. Странное понятие о чести у бывшего офицера МВД».
С того дня стал меня не то чтобы мучить, но интриговать вопрос: а почему тот человек ко мне так обратился: «дедушка»? Может быть, в какой-то местности у нас так называют священников, не «батюшки», а «дедушки»? Вообще-то обращение «батюшка», это, как и «отец», обращения неформальные. Если священник священнику представляясь назовет себя «отец», то это у нас считается моветоном, а уж если какой-нибудь бедолага контрольную работу в семинарии подпишет «отец такой-то», то над ним откровенно смеются. Обращение, «батюшка», уместно к священнику в неформальной обстановке, оно указывает на священный сан человека. Но «дедушками» мы друг друга никогда не называем. «Наверно ветеран так по незнанию меня назвал» подумал я, и забыл об этом случае.
Прошло буквально несколько дней, и как-то вечером я вновь оказался на том же месте. Проходя мимо входа в аптеку, а чтобы в неё войти, нужно предварительно попасть в само здание общежития, я услышал из темного коридора мычание, чем-то похожее на голос человека: «Дедааааа». Ну и голос у внучка, отметил я про себя, прямо как из преисподней, и проследовал за матушкой в соседний магазин. Каково же было моё удивление, когда минут через пять в этот же магазин зашёл или вплыл, не знаю уж, как и выразиться, человек. Такой большой и страшный, я что-то такое только в старом фильме по Гоголю «Вий» и видел. Одет он был несуразно и грязно, лицо оплывшее, потерявшее человеческий облик, глаз вообще не видать. Но вместо того, чтобы потребовать поднять ему веки, он мне хрипло сказал: «Деда, надо поговорить». «Опять», думаю, «деда».
Иногда такому человеку хочется, что-то сказать тебе своё очень больное, терзающее душу, или попросит отпустить ему грехи. Я уже настроился слушать очередную историю пьяной жизни, но «Вий» оказался практичнее, он просто «стрельнул» у меня не хватающие ему пять рублей на «фуфырик», и точно так же величественно удалился.
Уже второй человек, всего за несколько дней, назвал меня «дедом», что бы это значило? Десять лет не звали, а теперь сговорились они, что ли? А может пьянчужки между собой меня Дедом Морозом называют, борода у меня уже белая, и выручаю их частенько, а отсюда и «дед»? Вполне логично.
В нашем доме, в соседнем подъезде, живет один бывший шофёр. Он все время пребывает в состоянии «выпимши», с папироской в зубах, и неизменным матом. Тем не менее, мы с ним находим общий язык и частенько перекидываемся при встрече парой слов. Видимо, он чем-то серьёзно болен, так как уже несколько лет собирается ко мне в церковь. Ему нужно в чём-то покаяться, но он ещё пока «не созрел», но обязательно «созреет» и покается, а потом уже я должен буду его отпеть, это он мне так говорит. Всякий раз, когда в разговоре мы доходим до этого места, его голос срывается, и на глазах у него наворачивается скупая мужская слеза. Поскольку его жену бесконечные пьянки супруга уже, видимо «достали», то пить она ему дома не позволяет. Но бывший шофер нашёл выход, он купил себе старую «девятку», на которой он не столько ездит, сколько чинит, а, кроме того, использует её как летнее кафе.
Когда человек упивается в нормальных условиях за столом, то обычно падает «лицом в салат», мой сосед, доходя до кондиции, падает лицом на сигнал, что и извещает его супругу о необходимости тащить мужа домой.
Так вот, в эти же дни прохожу утром мимо машины моего соседа и внезапно слышу его голос: «Дедушка! Заходи, посидим». Я сел со стороны пассажира. В машине стояла начатая чекушка водки и открытая бутылка красного крепленого вина. «Угощайся, дедушка», широким жестом гостеприимного хозяина предложил сосед.
Помню, на железке, где я работал, один мой товарищ, на подобного рода предложения, мог ответить: «Да я не с каждым путным здороваться буду, а уж с тобой-то ещё и водку пить, нет уж, извини». Я, конечно же, так не смел, отвечать человеку, тем более, соседу, поэтому мне пришлось сослаться на то, что, должен ещё за руль садиться, а шофер шофера в этом отношении понимает с полуслова.
Посидев для приличия с ним ещё пару минут, я поинтересовался: «Слушай, сосед, а ты, почему меня «дедушкой» называешь»? Тот, молча, посмотрев на меня несколько секунд, ответил просто и гениально: «А как же ещё прикажешь тебя называть, ведь не «бабушкой» же, правильно»?
И действительно, какая же я «бабушка», скорее «дедушка», тьфу ты, «батюшка», вот ведь клоуны, и как звать-то тебя с ними забудешь. Долго я ещё потом смеялся, вспоминая его ответ. Правда, с того дня «дедушкой» меня уже больше никто не называл.
Дежавю (ЖЖ-25.09.09)
Однажды звонит мне знакомый столичный батюшка. — Бать, мне конина нужна, я, помню, ты как-то обмолвился, что у вас там где-то конеферма была, может и мясо есть? — Странные у тебя, отче, потребности, ты, что среди татар собираешься проповедовать? — Причём здесь татары, да и вообще, мне на самом деле «слонятина» нужна.
С жиру бесятся столичные батюшки. Мне бы твои проблемы. Ураганом на большом куполе семь листов железа сорвало. Заделать нужно, а кто полезет? Альпинистов нанять? Те хорошо лазают, да работают плохо. А ему «слонятину» подавай. — Так я не понял, тебе конина нужна или «слонятина»? — Мне нужен конкретно слоновий хобот, обречённым тоном произнёс мой приятель. Но если нет хобота, то на крайний случай хотя бы килограммов пять конины.
Стал я справки наводить. Но оказалось, что конеферму в округе давно ликвидировали, а лошадок свезли на мясокомбинат. Так я ничем и не помог батюшке. Зато заронил он мне своими словами про этот хобот в душе какое-то беспокойство. Знаете, бывает так, встретишь человека, лицо знакомое, а где ты его видел? Не помнишь, хоть убей, и вот мучаешься, вспоминаешь-вспоминаешь. Или фразу тоже услышишь, и вот откуда она, может, из фильма какого, а может это в автобусе кто при тебе сказал, ты уже про неё забыл, а здесь напомнят, и мучайся. Вот было что-то такое в моей жизни, где уже фигурировал этот самый слоновий хобот. Но где и когда?
В памяти почему-то стали всплывать детские воспоминания. Мой приятель Серёжа Коваль. Мы учились с ним в одном классе, не сказать, чтобы мы очень были дружны, так, друг у дружки задачки по математике передирали, и, почему-то периодически дрались. Но дрались так, беззлобно. Подерёмся — помиримся. Но однажды, перед самым отъездом их семьи в ГДР, а мы были дети военных, я побил Серёжку и побил очень сильно, а вот прощения попросить не успел. Утром прихожу в школу, а Серёжи уже и нет.
Прошло, наверное, месяца три после их отъезда и мне прислали письмо из Германии, а в нём открытка с индейцем, «на память», и всё, ни одного больше слова. Не знаю, как сейчас, но тогда для нас, пацанов, такая открытка была настоящим сокровищем. Я смастерил для неё аккуратную обложку из промокашки и года три носил индейца в дневнике.
Потом меня захватил вихрь воспоминаний, который затормозился в самом конце 70-х, это время, когда я стал студентом сельхозинститута. Попал я туда совершенно случайно. Хотел быть подводником, а папа меня на медкомиссии зарубил. Я тогда решил не расслабляться и годик где-нибудь поучиться, побыть в молодёжной среде. И поступил в сельхоз с мыслью, что через год вновь попробую туда же, в военно-морское. К моему удивлению, прикладная биология меня так захватила, что через год я не стал забирать документы и остался учиться дальше, о чём, в общем-то, никогда потом не жалел.
Так вот, во время моей учёбы, где-то курсе на втором, в нашем зоопарке пал слон. Не каждый день в зоопарках помирают слоны, и далеко не каждая кафедра анатомии может похвастать целым скелетом этого гигантского животного. Поэтому наше тогдашнее институтское руководство договорилось с дирекцией зоопарка и тушу слона перевезли к нам в старый корпус.
Для того, чтобы очистить кости, их предварительно нужно было вываривать. И вот стали варить «слонятину» в подвале учебного корпуса. Поскольку слон, понятное дело, не овечка, и даже не корова, то варить его пришлось где-то недели две. Заходишь в институт и ныряешь в запах перманентно кипящего холодца, или, как это у армян, хаша. Запахи проникли во все уголки учебных аудиторий, и даже при желании, подходя к самому корпусу, можно было принюхавшись, насладиться виртуальной похлёбкой. Хоть кусок хлеба с собой носи. Ладно, я и другие городские студенты, мы питались дома и не знали что такое чай «белая роза», а вот иногородним ребятам тяжело было переносить этот дурманящий запах сытости.
В те самые дни стал между студентами, распространятся слушок, что предприимчивые работники буфета потихоньку добавляют «слонятину» в шницели и котлеты. Поэтому мы, прежде чем начать есть, долго принюхивались к тому, что ели, и ели только в том случае, когда мясные изделия пахли привычным запахом хлеба. Зато шуток по этому поводу было, хоть отбавляй. Больше всего народ интересовало, а какая часть туши слона самая вкусная и нежная. Тогда кто-то сказал, и так веско, словно он только и делал, что питался слонами, что самая вкусная часть слоновьей туши, это, разумеется, хобот.