— Как бы я хотела, чтобы вы оказались правы, Флора. Я не знаю, что со мной будет, если он не вернется.
— А теперь, — сказать Флора, помогая ей подняться, — примите-ка горячий душ и потом полежите десять минут с ореховыми примочками на веках. А я сварю вам крепкого бульона. И — через двадцать минут вы будете свежи, как роза. Может быть, не внутренне, но хотя бы внешне.
Глава XV
Нелл прожила следующую неделю как в тумане. В офисе она была прежней Нелл: улыбалась, решала проблемы, утешала, не теряя самообладания принимала регулярно дважды в день приходящие сообщения авиаслужбы: «Груз разыскивается». Внутри себя она хранила ощущение катастрофы: она, как командир «Титаника», ходила по палубе, на глазах заливаемой водой, и уговаривала пассажиров петь бодрые песни.
Прошло еще несколько недель. Новую проблему представлял теперь Пол: как пресс-секретарь, он обязан был быть в курсе всей этой истории с Дульси на случай, если она напишет разносную статью. Предполагая его реакцию, Нелл позвала его к себе домой и рассказала ему все по порядку. Пока он слушал, его обычно живое лицо напоминало восковую маску. Затем он закрылся в ванной и отказался оттуда выходить. Нелл пришлось прибегнуть к помощи психиатра, который уговорил Пола впустить его, дал ему успокоительное и отвез его домой на такси.
Одри была немногословна, однако даже ее краткие замечания о погоде звучали вроде: «Я тебя предупреждала!»
Юношеский энтузиазм Люси внезапно иссяк. Но она неустанно сновала между своим офисом и офисом Нелл. Она забросила всякий макияж и стала одеваться во все черное. Вдвоем с Люси Нелл спешно искала замену коллекции Милли: в ход пошли все задумки прошлого, изготовленные, но неиспользованные. В конце концов, будет во что одеть манекенщиц. Кое-что для гала все же вытанцовывалось. Это моя лебединая песнь, горько думала Нелл.
И сквозь все эти заботы красной нитью проходила мысль о Шеа.
Вначале она еще думала, что позвонит ему, но как-то не могла собраться с духом. Затем она по многу раз набирала его номер, но тут же решала, что гудки длятся слишком долго — и бросала трубку. Затем было уже поздно: время решимости прошло. Но каждую ночь она отчаянно ждала его стука в дверь или звука открываемого замка.
Флора стала для нее единственным источником утешения; ее сообщения по вторникам напоминали фронтовые сводки:
— У него ужасный вид, — с удовлетворением констатировала Флора. — Спит он так же плохо, как и вы, милочка, если только это вас утешает.
— Вы думаете, он тоскует по мне?
— Х-м. Он сказал, что его отношения с женщинами закончены. — В тоне ее звучало глубокое сомнение.
— Ввиду начавшейся рыбной ловли, я полагаю, — съязвила Нелл.
— Спрашивал, не линяет ли Оскар.
— Правда? — Нелл показалось это хорошим знаком.
В следующий вторник она спрашивала Флору:
— А замечали ли вы, как он потирает большим пальцем стакан, когда думает? А как он хмурит брови, вот так? — Она показала это на собственном лице. Затем долго сидела в задумчивости и, наконец, спросила: — Флора, я что, схожу с ума? Я вижу его везде: в толпе, в лифте, который только что закрылся, но это всего лишь видения. Вчера, например, я видела его читающим греческую газету; ну, знаете, на стенде на Стэйт Стрит, хотя откуда ему знать греческий?
Ночью было труднее всего: томительные, пустые часы без сна до рассвета, заполненные телевизионными старыми лентами по ночному каналу. Ей казалось, что она не заснет в спальне после наступления темноты, и она переехала в прежде пустую гостевую комнату. Каждой ночью, насмотревшись до одури телевизора и так и не избавившись от мыслей о Шеа, она гладила по голове Оскара, и это странно помогало. Оскар стал ее талисманом.
За десять дней до Гала Флора позвонила ей в офис, и ее голос звенел от счастья:
— Дорогуша моя, у меня потрясающие новости! Вебстеры разводятся. Это ваш шанс!
— Какой шанс! — не поняла Нелл.
— Чтобы купить у Аннетт Вебстер ее квартиру. Она записана на ее имя, мне это доподлинно известно. Она будет рада избавится от этого места и связанных с ним воспоминаний. Вы говорили, что хотели бы вид на озеро — и могли бы с ней поменяться.
— Я должна подумать. Что, если…
— У вас нет времени думать. Чамп Вебстер и Шеа никогда не были друзьями, но были знакомы с детства. Если Шеа вас опередит, вы упустите свой шанс.
— Я, право, не знаю…
— А если Аннетт поддастся чарам голубых глаз Шеа…
— Вы совершенно правы, надо спешить! — решилась Нелл, вспомнив о чарах Шеа. — Я звоню Аннетт прямо сейчас.
Аннетт вплыла в квартиру Нелл, потрепала Марго и Руди и провозгласила, что квартира ей нравится. Она взяла за руку Нелл и повела ее к лифту.
— Я так устала от этого озера, — поделилась она с Нелл на ходу. — Оно совершенно как мой муж: всегда меняется на глазах. Пожалуйста, посмотрите квартиру.
У Нелл осмотр занял всего две минуты: из любого окна открывался великолепный вид на сверкающее, сапфировое озеро. Каждая из них тут же написала передаточное свидетельство, и они пожали друг другу руки — несколько неловко. Сделка была окончена.
За рюмочкой шерри по поводу окончания обмена Нелл решилась спросить:
— Насколько я знаю, ваш муж и Шеа учились вместе в школе.
— Очевидно, да. Там мужа и прозвали Чарльз Чамп. — Она хихикнула.
Нелл улыбнулась:
— А Чамп говорил когда-нибудь, как в школе звали Шеа?
Аннетт нахмурилась:
— Да, когда-то очень давно, но он заставил меня поклясться, что я никому не скажу этого.
Нелл наклонилась к ней, снизив голос до доверительного шепота:
— Чего теперь вам бояться? Вы разведены.
— Да, конечно, — она широко раскрыла глаза. — Дайте мне подумать — я забыла. — Аннетт закусила губу. — Начиналось оно с С.
— Попытайтесь вспомнить, — воодушевила ее Нелл.
— Нет, не могу. Единственное, что я помню, что ему было дано имя одного из деловых партнеров его отца. Я думаю, это можно выяснить.
— Все! — сияя, воскликнула Нелл. — Я уже выяснила! — Она поцеловала изумленную Аннетт в обе щеки и бросилась к лифту.
Наконец впервые за целый месяц, она контролировала ситуацию. Ей удалось провести удачную сделку, и она готовила еще одну операцию. Первый удачный шаг. Первый шаг на пути к освобождению от Шеа. Она найдет способ жить без него, хотя и с болью в душе. И права Флора: поменяться квартирами — это способ забыть. Видения наконец оставят ее, и его смех перестанет чудиться ей в стенах ее дома.
На следующее утро, когда она принимала душ и заодно разговаривала по душам сама с собой, Шеа неожиданно заколотил кулаком в открытую дверь ванной.
— Вылезай! — кричал он. — Мне надо с тобой поговорить.
Голос был холодным и грубым, но Нелл, вышедшей из ванной, было приятно видеть его несчастным и осунувшимся. Костюм его выглядел так, будто в нем спали. Он бросил ей халат:
— Я хочу тебе кое-что показать.
Нелл последовала за ним в комнату.
Что бы там ни было у него на уме, было непохоже, что он затевает ссору. Предсказания Флоры сбываются, подумала Нелл. Она присела.
Шеа откашлялся:
— Флора сказала мне, что ты все волнуешься по поводу Дульси и твоего треклятого Гала. — Я… мне подумалось, что тебе будет интересно вот это. — Он сунул ей в руки еще не вышедший номер «Санди Мэгэзин».
Нелл, открыв рот, смотрела на свою собственную фотографию на обложке. Уверенная и улыбающаяся, она открывала парадную дверь Гэллэрда. Когда Дульси ухитрилась сделать фотографию? Она развернула оглавление.
— Страница двенадцатая, — подсказал Шеа.
И там тоже — на развороте — была она. Она пробежала глазами статью, держа журнал трясущимися руками. К ее изумлению, в статье она была изображена героиней; предстоящий Гала приписывался почти всецело ее трудам и заслугам. Люси тоже вышла неплохо. Милли была дана характеристика талантливого и непредсказуемого модельера — что звучало не обидно. Нелл скользнула глазами к концу статьи. Дульси заверяла читателей, что усилиями всей команды Гэллэрда и в особенности штата Нелл Гала завершится успехом. «А по изысканности и элегантности модельерам Гэллэрд нет равных! Это истинный стиль Чикаго!» — заключала Дульси свою статью.
Нелл не знала, плакать ей или смеяться. Мечты ее и не залетали так высоко, но коллекция все же была утеряна.
— Я думал, тебе будет приятно, — сказал озадаченный Шеа.
— Я была бы просто счастлива, если бы еще и груз нашелся.
— Прости. — Он оглядел комнату, стараясь запомнить все детали. Он охватил взглядом каждую мелочь, его глаза избегали только Нелл, а когда они остановились на Нелл, он, казалось, ее не видел.
Ах, как бы она хотела вернуть его! Но Шеа повернулся, чтобы идти. И она сказала ему вслед:
— Флора говорит, ты поставил крест на женщинах.
Он резко повернулся:
— Навсегда! А ты по ее словам, отказалась от самой мысли о мужчинах.
— Выкинула из сердца и головы! — Она отчаянно надеялась, что его чувство юмора все же взыграет и спасет ситуацию. Но он вновь обернулся к двери. — Подожди! Я бы хотела получить назад ключ. Мне надо отдать его Аннетт.
Он взвился волчком:
— Ты… что!
— Мне нужно отдать его Аннетт Вебстер.
— Черт побери! — промолвил он в изумлении. — Не могу поверить. Неужели ты?..
— Она разводится с Чампом. Я купила ее квартиру и продала ей свою.
Он медленно двинулся через всю комнату к ней. Нелл, не зная почему, отступила.
— Ты же знала, как я хотел получить эту квартиру. А ты проползла за моей спиной? — Он начал ходить по комнате — кулаки стиснуты, плечи подняты — готовый броситься на обидчика. — За моей спиной, — прошептал он, стиснув зубы. С лаем вбежали Марго и Руди.
— Прочь, мерзкие твари! — крикнул Шеа, протягивая к ним руку.
— Попробуй только тронуть их, — предупредила Нелл. — Не смей!
С преувеличенной заботой он поднял их обоих с полу, отнес в кухню и закрыл за ними дверь. Уставившись на Нелл, он промолвил: