— Ты что, совсем не знаешь эти пещеры?
Вообще-то знаю. Я знаю их наизусть и много раз бывал там. Однако мне не терпится провести время вдвоем с моей любимой парой, а это — наилучший способ этого добиться.
— Знаю, но я хочу узнать твое мнение.
Потрясающая улыбка пересекает ее лицо, и при виде ее мой член резко увеличивается. Мы определенно должны сбежать от остальных, или иначе всем им предстояло увидеть, как я обладаю своей любимой парой, потому что я уже почти не могу себя сдерживать и не прикасаться к ней.
— Ну? — спрашиваю я, когда она проходит через вход в Южные Пещеры. — Что думаешь?
Я очень хочу услышать ее мнение.
Она пристально разглядывает высокий потолок.
— У вас полно сталактитов.
— Мне незнакомо это слово.
— Пещерные сосульки, — поясняет она и указывает на них. — В той, другой, пещере их нет. Думаю, Харлоу был права, что у старейшин, когда они обустраивали вашу пещеру, было что-то вроде скалорезов.
Должен признать, я слегка встревожен, что она все же не выглядит восторженной энтузиазмом. Если буду ответственным за эту пещеру, как Вэктал того хочет, она будет жить со мной. Хочу, чтобы ей здесь понравилось. Хочу, чтобы она была здесь, со мной.
— Эти пещеры очень отличаются друг от друга, — признаю я. — Ну, к примеру, здесь в центре пещеры нет купального бассейна.
Она окидывает меня чопорным взглядом.
— Нельзя сказать, что это так уж и плохо. Чем меньше я вижу причиндалы других людей, тем лучше.
Я хихикаю. Ее скромность так непривычна. В конечном счете, она наверняка ее утратит, ну а пока я буду наслаждаться ее стыдливой неловкостью и тем, как она покрывается румянцем.
— Разве ты не хочешь видеть свою пару голым?
— Я каждый день вижу тебя голым, — говорит она, а щеки у нее такие розовые, когда она проходит мимо меня, пристально разглядывая все вокруг нее. — А здесь темнее и холоднее.
Я следую за ней.
— Вторая пещера нагревается подземным родником, поэтому она остается приятной для проживания даже во время жестокого сезона. А вот в этой нам придется полагаться на большее количество костров.
— Костры — это же не плохо, — говорит она с задумчивым выражением лица. — У нас все еще много людей, которые едят приготовленную пищу. А благодаря высоким потолкам с дымом не будет особых проблем, — она направляется в один из частных укромный убежищ, представляющим собой жилое помещение. Перед входом в эту пещеру все еще опущена старая кожаная завеса, как сигнал на уединенность. И она издает изумленный возглас. — Силы небесные! Оно такое огромное!
— Правда? — я ощущаю, как по чуть-чуть ко мне начинает возвращаться чувство гордости. — Тебе нравится?
— До тех пор, пока мы не окоченеем от зимних морозов, я думаю, что это местечко имеет значительный потенциал, — с легким смешком отвечает она. Она продвигается внутрь этой приватной пещеры и озирается вокруг. Я следую за ней. Прошло уже, по крайней мере, пятнадцать полных циклов времен года с тех пор, как эта пещера была населена, и я не припоминаю, кому она когда-то принадлежала. В центре помещения расположена выдолбленная яма для костра с аккуратно выложенными камнями окружающими его. С одной стороны выступает плоский горизонтальный участок, на котором расположены, как видно, постельные шкуры и иссохшие, сморщенные корзины, дно которых уже обгрызаны. Она проходит мимо всего этого, а затем улыбается мне и вытягивает свою руку вперед. — Покажи мне, которую именно ты запланировал для нас?
На ее улыбку я расплываюсь в ответной улыбке и беру ее маленькую ладошку в свою. Мне нравится ощущение того, как ее холодные пальцы переплетаются с моими в поисках тепла, и желание схватить ее, увлечь на пол пещеры и обладать ею переполняют мои чувства практически с сокрушительной силой. Я смотрю на нее сверху вниз, и мой член затвердевает в моей набедренной повязке.
— Пещера? — она сжимает мою ладонь. — Аехако?
Мое имя, слетевшее с ее губ, тут же напрягает мои яйца. Каким-то образом мне удается сосредоточиться, и, развернувшись, я обдумываю лабиринт маленьких пещер, примыкающих к той, что самого большого размера. В отличие от племенных пещер, которые выстроены кольцом, эти что-то вроде рога с широким и открытым входом и которая, уходя в глубь самой горы, сужается. Видимо, пещеры возле входа следует отдать охотникам и полностью ша-кхай семьям. Люди хрупкие и намного хуже сохраняют тепло, поэтому им необходимо будет находиться в глубине пещеры, подальше от снежных ветров. Есть тут одна особенная пещера, на которую я положил глаз, и я направляю ее к ней. Она поменьше, чем некоторые другие, но имеет свое особое очарование.
Здесь тоже перед входом опущена завеса с выцветшими нарисованными символами, извивающейся вдоль шкуры. У Кемли когда-то была сестра, Колой, но она умерла от кхай-болезни. Колой любила рисовать так же, как сейчас это любит делать Фарли, дочь Кемли. И ее старая пещера до сих пор сохранили следы ее фантастических узоров. Я отодвигаю в сторону завесу и, пригнувшись, вхожу в пещеру, таща за собой Кайру.
Ее радостный крик подсказывает мне, что справился я отлично.
— Здесь так темно, Аехако. Но все эти…
— Узоры, да. Женщина, которая раньше жила в этой пещере, разрисовывала стены. Тебе нравится?
— Это так красиво, — она проходит вперед, в сторону кострища, пристально глядя вверх, где с потолка проникает струйка света. — Проход для дыма?
Я киваю головой.
— Ну, это удобно, — она снова оглядывается, а затем указывает на заднюю часть пещеры. — А это что?
Я делаю несколько шагов в тень, и тут до меня доходит.
— Это — череп са-кохчк. Здесь нет бассейна для купания, поэтому они опустошили череп и покрыли его водонепроницаемыми шкурами, чтобы сделать небольшой купальный водоем…
Ее визг восхищения в пещере отдается эхом.
— Это что, ванна?
Я пожимаю плечами. Я не знаю этого слова.
— Ну… наверное?
Кайра подскакивает на месте, а затем бежит ко мне, хватая меня за руку.
— Я хочу эту пещеру. Она наша, верно?
Меня переполняет огромная гордость из-за ее восторга.
— Да. Именно эту я выбрал для нас.
Ее руки оборачиваются вокруг моей талии.
— Это потрясающе!
Кто бы мог подумать, что моя Кайра будет настолько счастлива от вида красок на стенах и импровизированного купального водоема. Мои руки тянутся к ее спине и начинают скользить вверх и вниз по ее позвоночнику.
— Я рад, что она тебе понравилась.
— Я уже обожаю ее, — говорит она. — Не могу дождаться, когда переберемся сюда. Столько уединенности будет бесподобно. До наступления зимы у нас хватит времени, чтобы навести порядок и сделать ее уютной.
Зима — это ее слово для жестокого сезона, поэтому я просто киваю головой.
Она запрокидывает голову назад и смотрит на меня, а на ее губах появляется улыбка. Я в восторге от этого зрелища.
— Ну, есть кое-какая вещица, которой тут не хватает, — заявляет она мне.
— О?
Она отступает на шаг назад и снимает с плеча сумку. Я знаю, что она принесла с собой кожаный мешок с водой и несколько лепешек из корнеплода, которые люди с удовольствием едят, но вот мне интересно, зачем они нам сейчас нужны. Она поворачивается ко мне спиной и движется к стене, к укромному уголку спальной зоны. Там есть что-то вроде полки, образовавшийся путем смешения резких краев пещеры, и она ставит туда предмет.
Как только вижу его, резкий взрыв хохота прорывается из моего горла.
Это — подарок в знак ухаживания, который я подарил ей — точная копия моего члена, вырезанная из кости. Она принесла ее с собой и утвердила пещеру «нашей», разместив ее здесь. От одного вида на эту копию я долго хохочу, чуть ли не заливаясь слезами, а ее счастливый смех переплетается с моими. Звук ее беззаботного смеха — ее счастья — тут же заставляет все мое тело отреагировать, и я притягиваю ее к себе.
— Моя сладкая пара, — бормочу я, проводя пальцами сквозь ее волосы. — Ты принесла это сюда, чтобы я смог использовать ее на тебе?
Ее выражение лица меняется к застенчивости, и она отводит взгляд. Но вместо того, чтобы запротестовать, ее руки скользят к переду моей туники, и она дергает за нее.
Аха! Так значит, моя пара соскучилась по моему телу так же сильно, как я соскучился по ее. Потребность волной хлынула сквозь меня. Я вонзаюсь пальцами в шелковистые пряди ее волос и оттягиваю их назад, обнажая ее шею. Я прикусываю связки у нее на шее, а затем провожу языком по ее коже.
Ее сотрясает дрожь.
— Как же я соскучилась по тебе, Аехако. У меня такое ощущение, будто мы не были наедине целую вечность.
— Оглянись вокруг, моя пара. Тут нет ничего, лишь мы вдвоем, в великолепном уединении.
Кайра дергает перед моей туники.
— Тогда почему ты все еще одет?
Я покусываю ее шею, прежде чем выпустить ее.
— Какая нетерпеливая. Сердце мужчины радуется, когда он слышит, что его пара так стремится соединиться с ним.
Я развязываю шнурки своей туники, после чего стаскиваю все это через голову, оставшись лишь в леггинсах и набедренной повязке. Я расправляю свою тунику на пыльном полу, чтобы моей паре не приходилось сидеть на холодном камне.
Она тут же начинает развязывать шнурки своего плаща, но я ее останавливаю.
— Я раздену тебя.
— Ооо! — улыбка играет в углах ее губ. — Собираешься развернуть меня как подарок?
— Как мясистые кусочки, скрывающиеся под ребрами свеженькой добычи, — поддразниваю я.
Она морщит свой носик.
— Звучит ужасно.
— А-а, но ведь это самые вкусные, самые сочные кусочки, — я развязываю свою набедренную повязку, а она, задумчиво покусывая губу, наблюдает, как я раздеваюсь. Я бросаю ее на пол, ну а потом и свои леггинсы, и мягкие сапоги. И тогда я стою прямо перед ней абсолютно голый, а мой член встает, жаждя ее тела. Я сжимаю свой член в руке и дразняще его поглаживаю, только чтобы увидеть выражение ее лица.
У нее судорожно перехватывает дыхание, и ее взгляд встречается с моим.