Если, конечно, это случилось на самом деле. В чем Холли, казалось, была уверена все меньше и меньше.
Но это уже не важно. Утром они уедут.
Он нахмурился в темноте.
– Холли?
– Да?
– Почему ты думаешь, что это был Рэтбун?
Она широко зевнула.
– Потому что он выглядел в точности так же, как на портрете в гостиной.
Глава 27
Внизу, в смотровой подземной клиники, Джон стоял рядом с Хекс, осознавая, что совершенно не в силах ей помочь. Когда она выпрямилась, села на столе из нержавеющей стали, и закричала, напряженными руками вцепившись в простыню, ее лицо вытянулось, рот распахнулся в крике, и красные слезы непрерывным потоком потекли из глаз по белым щекам... И он ничего не мог с этим поделать.
Джон знал, что она пережила. Знал, что не сможет дотянуться до дна того колодца безысходности, в котором она сейчас находилась. Он и сам побывал там когда-то. И точно помнил, каково это – споткнуться, упасть и биться в агонии от жестоких ударов судьбы... даже если физически с твоим телом ничего не произошло.
Разница лишь в том, что у нее был голос, чтобы выпустить свою боль наружу.
Его барабанные перепонки лопались, а сердце разбивалось, но он стойко выдерживал штормовую силу ее истерики. В конце концов, в данном случае для него слова «слышать» и «находится рядом» были равнозначны, хоть и звучали по-разному. Свидетельством этому служил тот факт, что он слышал ее и был здесь ради нее, и потому что это все, что он мог сделать, пока она разваливалась на части.
Но Боже, ее страдания причиняли ему столько боли. Причиняли боль и заставляли сконцентрироваться, лицо Лэша вставало перед глазами Джона, словно принимающий физическую форму призрак. Она кричала и кричала, а он клялся мстить, пока его сердце будет гнать по венам не кровь, а желание возмездия.
И тут Хекс несколько раз глубоко вздохнула. Потом еще несколько раз.
– Думаю, я закончила, – хрипло сказала она.
Он немного подождал, чтобы полностью в этом убедиться. Когда она кивнула, Джон достал блокнот и быстро что-то написал.
Когда он показал ей страницу, она глазами пробежалась по строчкам, и ей потребовалось время, чтобы понять суть.
– Я могу умыться?
Он кивнул и подошел к стальной раковине. Включив холодную воду, он взял из стопки чистое полотенце и намочил его, прежде чем вернуться к ней. Когда Хекс протянула руку, Джон вложил влажную ткань ей в ладонь и проследил, как она медленно прижала ее к лицу. Было тяжело видеть Хекс такой слабой, и он вспомнил, какой всегда ее знал: сильной, непобедимой.
Ее волосы отросли и стали виться на кончиках, создавая впечатление, что если бы она не стригла их, то сейчас у нее была бы длинная густая грива. Боже, он так хотел прикоснуться к мягкой копне.
Взгляд Джона опустился к столу, и его глаза широко распахнулись. Простынь, на которой она лежала, съехала и... на полотенце, обмотанном вокруг ее бедер, виднелось темное пятно.
Джон глубоко вдохнул и уловил запах свежей крови, удивляясь, что не чувствовал его раньше. Опять же, он был чертовски отвлечен другим.
О... Господи. Она истекала кровью...
Он тронул ее за руку и сказал одними губами, «Док Джейн».
Хекс кивнула.
– Да. Давай покончим с этим.
Джон с бешеной скоростью кинулся к двери смотровой. В коридоре его встретил легион обеспокоенных лиц, во главе с доктором Джейн.
– Она готова? – Когда Джон отступил в сторону и торопливым жестом позвал ее за собой, врач вышла вперед.
Но все же, сначала он ее остановил. Стоя спиной к Хекс, он показал знаками, «Она ранена. У нее кровь».
Доктор Джейн положила руку ему на плечо и развернула так, что теперь они поменялись местами.
– Я знаю. Почему бы тебе не подождать здесь? Я позабочусь о ней. Элена? Не могла бы ты пойти со мной? Мне понадобятся еще одни руки.
Шеллан Ривенджа вошла в смотровую, и Джон взглянул поверх головы доктора, как она начала мыть руки.
«Почему тебе не помогает Вишес»? показал он знаками.
– Мы просто сделаем ультразвук, чтобы убедиться, что она в порядке. Я не собираюсь оперировать. – Док улыбнулась ему профессиональной улыбкой – какой-то странной и пугающей. А потом дверь закрылась прямо у него перед носом.
Он оглянулся и посмотрел на остальных. Все мужчины оставались здесь, в коридоре. С ней были только женщины.
Ему не понадобилось много времени, чтобы прийти к выводу, что что-то здесь не так.
На плечо опустилась тяжелая рука, и послышался тихий голос Ви.
– Нет, ты должен оставаться здесь, Джон. Отпусти.
Только тогда он осознал, что его ладонь обхватила дверную ручку. Посмотрев вниз, он приказал себе оставить ручку в покое... и ему пришлось сделать это дважды, прежде чем рука соскользнула с металла.
Криков больше не было. Не было слышно ни единого звука.
Он ждал. И ждал. Ходил по коридору и снова ждал. Вишес закурил еще одну самокрутку. К нему присоединился Блэй, достав свой Данхилл. Куин выбивал пальцами на бедре какой-то ритм. Роф гладил Джорджа по голове, а золотистый ретривер в это время наблюдал за Джоном своими добрыми карими глазами.
В конце концов, Джейн просунула голову в дверь и посмотрела на своего мужчину.
– Ты мне нужен.
Вишес потушил сигарету о подошву сапога и засунул окурок в задний карман.
– Оперируем?
– Да.
– Я переоденусь.
Когда парень исчез в раздевалке, док встретились глазами с Джоном.
– Я позабочусь о ней…
«Что случилось? Почему она истекает кровью?» показал он.
– Я позабочусь о ней.
Затем дверь снова закрылась.
Вернулся Ви, по-прежнему настоящий воин, хотя на нем не было ни клочка кожаной брони, и Джон надеялся, что медицинские навыки парня были не хуже боевых.
Алмазные глаза сверкнули, и мужчина похлопал Джона по плечу, прежде чем проскользнуть в смотровую... которая, очевидно, в настоящий момент превратилась в операционную.
Когда дверь закрылась, Джон почувствовал, что еще немного, и он закричит.
Но вместо этого он продолжил топтать коридор туда-сюда. Туда-сюда. Туда... сюда. В конце концов, все разошлись по соседним комнатам, но он не смог заставить себя присоединиться к ним.
Каждый раз проходя мимо запертой двери, он увеличивал шаг, пока не доходил до выхода на стоянку, а затем возвращался обратно к раздевалке. Его длинные ноги легко справлялись с расстоянием, превращая метры в сантиметры.
По крайней мере, ему так казалось.
Он уже пятый раз шел в сторону раздевали, когда развернулся и оказался перед стеклянной дверью офиса. Стол, шкафы и компьютер казались абсолютно обычными, но он чувствовал странное утешение в этих неодушевленных предметах.
Но его дыхание сбилось, когда он снова пошел вперед.
Боковым зрением, он видел надломы в бетонной стене, трещины паутиной разбегались из одной общей точки.
Он вспомнил ночь, когда это случилось. Ту ужасную ночь.
Они с Тором вместе сидели в офисе, он делал домашнее задание, а Брат, пытаясь сохранять спокойствие, снова и снова набирал домашний номер. Каждый раз, когда Вэлси не отвечала, каждый раз, когда он натыкался на голосовую почту, напряжение росло – пока не появился Роф, а вслед за ним и все Братство.
Известие о том, что Вэлси погибла, было трагедией... но потом Тор узнал, как именно это произошло. Не потому, что она была беременна их первенцем, а потому, что ее убил хладнокровный лессер. Убил ее. Забрал жизнь ее и их ребенка.
Вот тогда и появились эти следы.
Джон подошел и провел рукой по тонкой трещине в бетоне. Ярость была настолько велика, что Тор буквально взорвался от этой сверх-эмоциональной перегрузки, которая перенесла его в другое место.
Джон так никогда и не узнает, куда именно.
Чувство, что за ним наблюдают, заставило Джона поднять голову и взглянуть через плечо. Тор стоял по ту сторону стеклянной двери офиса и смотрел на него.
Они встретились взглядами, как мужчина с мужчиной, а не как взрослый с подростком.
Джон теперь был другого возраста. И, как и во многом в данной ситуации, пути назад уже не было.
– Джон?
Голос Дока Джейн раздался вдалеке коридора, он обернулся, а затем побежал к ней.
«Как она? Что случилось? Она…»
– С ней все будет в порядке. Сейчас она выходит из наркоза. Я продержу ее в постели в течение следующих шести часов или около того. Как я понимаю, она кормится от тебя? – Он сверкнул запястьем и Док кивнула. – Хорошо. Я была бы благодарна, если бы ты остался с ней, на случай если вдруг это снова понадобится.
Как будто он сможет быть где-то еще.
Войдя в смотровую, Джон двигался на цыпочках, не желая беспокоить Хекс, но ее там уже не было.
– Ее переместили в другую комнату, – сказал Ви, стоя у автоклава.
Перед тем, как пройти в дальнюю дверь, Джон посмотрел, что же осталось после того, что здесь делали с Хекс. И увидел пугающую кучу кровавых марлевых повязок на полу и на столе, на котором она лежала. Простыня и полотенца лежали в стороне.
Как много крови. И вся свежая.
Джон громко свистнул, и Ви оглянулся. «Может кто-нибудь сказать мне, что, черт возьми, здесь происходило?»
– Ты можешь спросить ее об этом. – Замолчав и стараясь не встречаться с Джоном глазами, Брат достал оранжевую сумку для биоотходов и начал собирать повязки. – С ней все будет в порядке.
И в этот момент Джон осознал окончательно.
Что бы плохого с ней не произошло, это было намного хуже, чем он думал. Гораздо хуже.
По большому счету, когда травмы были получены в бою, информация о них передавалась без каких-либо проблем – перелом бедренной кости, поврежденные ребра, колотая рана. Но женщину осмотрели без присутствия мужчин, и никто не сказал ни слова о том, по какой причине была проведена операция.
Лишь то, что лессеры были импотентами, не означало, что они не могли проделать с ней другие вещи...