– Кто там? – потребовал ответа Грег, тыча пальцем за плечо.
– Я сожалею, сэр, но на третьем этаже находятся частные владения.
– Почему?
– Это Вас не касается. Теперь, если Вы не возражаете, я вынужден попросить Вас вернуться в свою комнату.
Грег открыл рот, чтобы поспорить, но потом закрыл его. Существовал другой способ справиться с этой ситуацией.
– Да. Окей. Хорошо.
И он демонстративно прошагал вниз по лестнице, задев дворецкого плечом.
Как приличный гость, он направился к своей комнате и тихо проскользнул внутрь.
– Как прогулялся? – спросила Холли, зевая.
– Что-нибудь произошло, пока меня не было?
Ну, скажем, не приходил ли сюда какой-нибудь мертвый парень с намерением тебя обидеть?
– Нет. Разве что кто-то бегал по коридору. Кто это был?
– Не знаю, – пробормотал Грег, подходя к камере и выключая ее. – Понятия не имею...
Глава 38
Джон принял форму рядом с уличным фонарем. Столб, вероятно, сам был не рад своей работе – свет лился из-под его длинной, как у жирафа шеи, на фасад жилого дома, который смотрелся бы намного лучше в полной темноте: кирпичи были не красные, а коричневые, а строительный раствор между ними имел не белый, а бурый оттенок. Трещины в окнах заклеены неровными полосками скотча и забиты дешевыми одеялами. Даже меленькая лесенка, что вела в вестибюль, была ободранной, как будто по ней прошлись отбойным молотком.
Все выглядело так же, в ту последнюю ночь, которую он провел здесь. За исключением одного момента: входная дверь перетянута желтой лентой, уведомляя о непригодности этого дома для жилья.
Ну так еще бы.
Когда Хекс вышла из тени, присоединяясь к нему, Джон сделал все возможное, чтобы источать только спокойствие... и знал, что это ему дается весьма плохо. Грандиозный тур по колдобинам его прошлой жизни проходил тяжелее, чем он предполагал, но это как аттракцион в парке развлечений – как только ты садишься в кабинку, и она начинает двигаться, на кнопку стоп ты уже нажать не можешь.
Кто же знал, что на этикетке его существования должно стоять предупреждение – не рекомендуется беременным женщинам и людям, страдающим эпилепсией.
Да, и процесс был необратим – Хекс полностью настроилась заставить его пройти этот путь до конца. Казалось, она знала все, что с ним происходит, а значит, она сразу поймет, когда он решит, что затея была провальная и пора дать задний ход.
– Потом ты оказался здесь? – прошептала она.
Кивнув, он повел ее вдоль передней части здания в проулок за углом. Он направлялся аварийному выходу, гадая, сломан ли до сих пор замок…
Рычажок поддался от небольшого усилия, и они вошли внутрь.
Ковер в прихожей скорее напоминал земляной пол в заброшенной хижине, слежавшийся, весь в пятнах, которые въелись в волокна и намертво засохли. В коридоре валялись пустые бутылки из-под выпивки и окурки, а спертый воздух пах подмышками бомжа.
Боже... даже танкер, полный Febreze[69], не в силах побороть этот ароматический кошмар.
Когда Куин проследовал за ними, Джон повернул налево к лестничной клетке и начал подъем, во время которого ему хотелось закричать. Пока они шли наверх, под ногами с писком разбегались крысы, и аромат трущоб становился все гуще и острее, как будто с каждым проемом его брожение усиливалось.
Когда они добрались до второго этажа, он повел их по коридору и остановился перед узором на стене в виде звезды. Господь Всемогущий, пятно от вина по-прежнему было здесь, хотя чему, черт возьми, он удивляется? Как будто сюда могли заявиться Merry Maids[70] и все оттереть.
Минуя еще одну дверь, он распахнул следующую, ту, что вела в однокомнатную квартирку, в которой он когда-то жил, и вошел... внутрь...
Боже, здесь ничего не изменилось после его ухода.
После него здесь никто не жил, и это, по его мнению, имело смысл. Когда он снимал эту квартирку, жильцы здесь часто менялись – те, кто, наконец, мог позволить себе место для проживания получше, сразу съезжали. Оставались только наркоманы. А освободившиеся лачуги занимали в основном бомжи, которые просачивались сюда, как тараканы – сквозь разбитые окна и дверные щели. И кульминацией этого демографического взрыва послужило уведомление о непригодности здания для жилья. Официально оно теперь мертвое, рак упадка и безысходности пожрал все, оставив лишь каркас.
Когда его взгляд упал на номер Flex[71], что он оставил на односпальной кровати у окна, реальность словно сломила его, затягивая обратно в прошлое, несмотря на то, что он твердыми ногами стоял здесь, в настоящем.
Конечно же, когда он протянул руку и открыл неработающий холодильник... там стояли банки с ванильной Ensure[72].
Да уж, даже голодные, нищие мусорщики не позарились на это дерьмо.
Хекс обошла комнату и остановилась у окна, в которое он когда-то смотрел ночами.
– Ты хотел быть другим, а не тем, кем являлся на самом деле.
Он кивнул.
– Сколько лет тебе было, когда тебя нашли? – Когда он два раза показал два пальца, ее глаза расширились. – Двадцать два? И ты понятия не имел, кто ты...
Джон покачал головой и подошел, чтобы поднять Flex. Перелистывая страницы, он понял, что стал тем, кем всегда хотел быть: большим и опасным ублюдком. Кто бы мог подумать. Тогда он был маленьким тощим претрансом, во власти…
Отбросив журнал обратно, он похоронил эту мысль жестко и быстро. Он готов показать Хекс практически все. Но не это. Никогда... она не узнает эту часть его прошлого.
Они не пойдут в тот первый дом, где он когда-то жил совсем один, и она не узнает, почему он тогда сменил адрес.
– Кто ввел тебя в наш мир?
Тормент, беззвучно сказал он.
– Сколько лет тебе было, когда ты покинул приют? – Он показал сначала один палец, потом шесть. – Шестнадцать? И ты переехал сюда? Сразу после того как ушел оттуда?
Кивнув, Джон подошел к шкафчикам над раковиной. Открыв один, он увидел то единственное, что ожидал найти. Его имя. И дату.
Он шагнул в сторону, чтобы Хекс смогла увидеть, что там написано. Он вспомнил, как писал слова второпях. Тор ждал его внизу у обочины, а он горел побыстрее отсюда свалить. Он нанес эту надпись как свидетельство... он и сам не знал, чему именно.
– У тебя никого не было, – прошептала она, заглядывая внутрь. – Как и у меня. Моя мать умерла при родах, и меня вырастила замечательная семья... с которыми, я чувствовала, у меня не было ничего общего. Я рано ушла от них, и никогда не возвращалась, потому что я не принадлежала тому миру, и что-то кричало во мне, что будет лучше для них, если меня не будет рядом с ними. Я тогда понятия не имела, что являюсь наполовину симпатом и что человеческий мир не мог мне ничего дать... но я должна была уйти. К счастью, я встретила Ривенджа, и он показал мне, кто я.
Она посмотрела через плечо.
– Эти промахи в жизни... Господи, они убивают, не так ли? Если бы Тор не нашел тебя...
Он бы умер в процессе превращения, потому что у него не было бы крови, столь необходимой для выживания.
По какой-то причине, он не хотел думать об этом. Или о том, что у них с Хекс было столько общего в плане потерь.
Пошли, сказал он губами. Пора двигаться дальше.
***
Лэш ехал посреди кукурузного поля, по грунтовой полосе в сторону фермы. Его ментальная защита была на месте, так что Омега и его новая игрушка не могли взять его на мушку, а еще он натянул бейсболку, плащ с высоким воротником и пару перчаток.
Он ощущал себя Человеком-Невидимкой[73].
Черт возьми, хотел бы он сейчас быть невидимым. Ему отвратительна своя внешность в данный момент, и прождав два часа, когда у него отпадет еще что-нибудь и он окончательно превратится в живого мертвеца, он не был уверен в своей радости касательно того, что, похоже, его состояние стабилизировалось.
На данный момент он распался лишь на половину: его мышцы до сих пор висели на костях.
Он припарковал Мерседес в сосновом леске, примерно в четверти мили от места назначения, и вышел из машины. А так как все его силы ушли на то, что поддерживать ментальную маскировку, для дематериализации уже ничего не осталось.
Так что прогулка до проклятой дыры была чертовски долгой, и его жутко бесило, что приходилось прикладывать столько физических усилий для переноски собственного тела.
Он подошел к дощатому дому и почувствовал мощный удар энергии. На подъездной дороге стояли три зашарпанных автомобиля, все были ему знакомы. Эта эскадрилья имени Вилли Ломана[74] принадлежала Обществу Лессенинг. И кто мы мог подумать, здесь была гулянка. Человек двадцать народу внутри дома, и вечеринка в самом разгаре. Через окно он видел пивные кеги и бутылки из-под ликера, а по углам ублюдки курили и нюхали Бог знает что.
Маленький ублюдок тоже был там.
Эх... идеальный момент. Подъехала четвертая машина, и она была не похожа на остальные три. Кричащая боевая раскраска в стрит-рэйсеровском стиле, вероятно, была столь же дорогой, как и навороченный движок под капотом, а неоновое свечение из-под колес делало машину похожей на инопланетный корабль, идущий на посадку. Парнишка вышел из-за руля и, вот дела, он тоже был весь навороченный: в совершенно новых модных джинсах и дорогущей кожанке от Affliction, он подкуривал сигарету золотой зажигалкой.
Ну, как раз это будет хорошей проверкой.
Если парнишка приехал на пьянку просто так, то Лэш явно был неправ насчет существующих у него умственных способностей... и Омега нашел себе всего лишь хорошую подстилку. Но если Лэш не ошибался, и сукин сын был чем-то большим, то вечеринка обещала быть интересной.