Например, как в ситуации с той девицей в тату-салоне, которая дала ему свой номер телефона. У него не было желания ей звонить. Он даже не мог вспомнить ее имя – и этот информационный вакуум его ни в малейшей степени не тревожил. Любая женщина, что трахается с незнакомым мужчиной в общественном месте, практически на глазах других, едва ли станет той, с кем ему хотелось бы заводить отношения.
Грубо? Да. Двойные стандарты? Ни в коем случае. Он и к себе не испытывал уважения, так что никого и никогда не судил.
Кроме того, Лэйла понятия не имела, чем он занимался с людьми после своего превращения ... обо всем сексе в туалетах, переулках и темных углах клубов, эта грязная математика и добавляла ему опыта в том, как обращаться с телом.
С любым. И мужским и женским.
Дерьмо. Разве это не наводит на мысли о том, как Блэй провел день.
Куин достал телефон. Найдя сообщение, которое Блэй прислал с неизвестного номера, он снова и снова его перечитывал.
Наверное, оно пришло с телефона Сэкстона.
Наверное, его прислали прямо из кровати.
Швырнув БлэкБерри на стол, Куин поднялся с кровати. В ванной комнате он снова не стал включать свет, потому что не жаждал видеть себя в джинсах и рубашке, в которых спал.
Он выглядел ужасно. Вне всяких сомнений.
Пока он умывался, раздалось тихое жужжанье – поднялись оконные ставни. Молча, с упаковкой Барбазола[97] в руке, он посмотрел в окно, вода капала с его подбородка. В лунном свете, почки серебрянно-стволых берез под окном тянулись вверх, сообщая, какой выдался теплый день.
Он пытался не думать о пробужденной сексуальности Блэя.
Пробужденной двоюродным братом Куина.
Испытывая к себе отвращение, он передумал бриться и вышел из комнаты. Направляясь на кухню, он шел максимально быстро, хотя атмосферное давление в черепной коробке заставляло волноваться о здоровье и сохранности зрительных нервов.
Внизу, в вотчине Фритца, пока тот готовил Первую Трапезу, он сварил себе кофе. Хорошо, что все сейчас заняты. Когда чувствуешь себя хреново, хочется побыть в одиночестве.
Да и гордость в эти моменты играла важную роль.
Только вот он забыл добавить зерен, поэтому в конечном итоге у него получился лишь кувшин чистой горячей воды.
Дубль два, только в этот раз с зернами.
Он уже выходил из столовой с термосом, полным темного чудо-напитка, и упаковкой аспирина, когда Фритц открыл дверь в вестибюль.
Пара, что прошла мимо вежливого доджена гарантировала Куину еще несколько порций Байера[98] в ближайшем будущем: Блэй и Сэкстон вошли в дом рука под руку.
На долю секунды, он практически зарычал, и с каким-то собственническим инстинктом захотел припарковать между этой парочкой свой Хаммер. Но потом он понял, что их объятья носили явно медицинский характер. Сэкстон, казалось, еле держался на ногах, и его лицо, очевидно, использовали в качестве боксерской груши.
Теперь Куин зарычал по другой причине. – Кто, черт возьми, сделал это с тобой?
Вряд ли это была семья. Родственники Сэкса ровно относились к его ориентации.
– Говори, – потребовал он. И как только он получит ответ на этот вопрос, последует следующий, о том, как, черт возьми, Блэй посмел привести чужака в место принадлежащее Братству, и более того, в дом Первой Семьи.
Ну, и вопрос номер три – «Как это было?» – так и не буден задан. Точнее, он застрянет в горле.
Сэкстон улыбнулся. Ну, попытался. Его верхняя губа не двигалась. – Ничего, небольшое столкновение с отбросами человеческого общества. Давайте не будем предаваться эмоциям, хорошо?
– К черту. И что ты вообще забыл здесь вместе с ним? – Куин смотрел на Блэя и старался не искать на нем следы ожогов. – Он не может находиться в этом доме. Ты не должен был приводить его…
Сверху послышался голос Рофа, глубокий баритон Короля заполнил фойе, прервав их спор. – Блэй не шутил, когда говорил о твоем состоянии, правда? Тебя порядком потрепали, сынок.
Поклонившись, Сэкстон прохрипел. – Прошу прощения, Ваше Величество, за мой непрезентабельный вид. Так великодушно с Вашей стороны приветствовать меня лично.
– Ты помог мне, когда я нуждался в этом. Я возвращаю долги. Всегда. Но знай, если ты поставишь под угрозу сохранность моего дома, я отрежу твои яйца и скормлю их тебе же самому.
Роф, я тебя обожаю, подумал Куин.
Сэкстон поклонился еще раз. – Я все понял.
Роф стоял наверху лестницы и не смотрел вниз, по его очкам казалось, будто он разглядывает фрески на высоком потолке. Но даже будучи слепым, он ничего не упускал из вида. – У Куина есть кофе, судя по запаху, думаю, он придется как раз кстати, и Фритц затопил камин в комнате, что отведена специально для тебя. Хочешь перекусить, прежде чем кормиться?
Кормиться? Кормиться??
Куин ненавидел информационный вакуум, даже если речь шла о таких мелочах как меню к трапезе. Сэкстон, особняк, Блэй и чья-то вена? Да, от незнания и непонимания кончики клыков покалывало.
Сэкстон опять поклонился. – Воистину, Вы очень гостеприимный хозяин.
– Фритц, принеси парню что-нибудь пожевать. Избранная скоро прибудет.
Вена Избранной?
Господи, что именно Сэкстон сделал для Короля? Чью задницу он спас?
– И тебя осмотрит наш врач. – Роф поднял ладонь. – Я чувствую твою боль, она как смесь керосина и свежего перца в моем носу. Поторапливайся. Позаботься о себе, а потом мы поговорим.
Когда Роф развернулся и ушел, ведомый Джорджем, Куин, попавший в волну гостеприимства Фритца, последовал за дворецким, который медленно поднимался по парадной лестнице. Наверху пожилой доджен остановился, ожидая хромающего Сэкстона, и пользуясь моментом, протер носовым платком резные латунные завитки перил.
Оставалось лишь ждать. Куин вскрыл упаковку аспирина и отсыпал себе целую горсть, обратив внимание через открытые двери кабинета Короля на то, как Джон и Хекс разговаривают с Ви и Рофом – все четверо стояли над разложенной на столе картой.
– Какой впечатляющий дом, – сказал Сэкстон, когда остановился, чтобы восстановить дыхание. Опираясь на Блэя, он устроился под рукой парня... чертовски идеально.
Несчастный ублюдок.
– Мой господин, Дариус, построил его. – Древний выцветший взгляд Фритца скользнул вокруг и задержался на яблоне, изображенной на мозаичной плитке внизу, в фойе. – Он всегда хотел, чтобы в нем жили Братья... специально построил его для них. Он был бы сейчас так счастлив.
– Тогда давайте продолжим, – сказал Сэкстон. – Мне очень хочется увидеть все остальное.
Вдоль коридора со статуями. Мимо комнаты Тора. Мимо комнаты Куина и Джона Мэтью. Мимо комнаты Блэя и... прямо рядом с ней.
Почему бы не дальше, подумал Куин. Например, в подвале.
– Я принесу Вам поднос с закусками и напитками. – Фритц вошел внутрь и еще раз тщательно проверил, что все было в порядке. – Наберите звездочку-один, если вам понадобится что-нибудь до того, как я вернусь или в любое другое время.
Поклонившись, дворецкий ушел, оставив после себя ощущение всеобщей неловкости, которое усугубилось, когда Блэй подвел Сэкстона к кровати и помог ему принять горизонтальное положение.
Сукин сын был одет в великолепный серый костюм. С жилеткой. Отчего Куин, в своей помятой со сна одежде, чувствовал себя бомжом.
Выпрямившись чтобы казаться выше и переплюнуть Сэкса хотя бы вертикальным положением, он сказал: – Это были те парни в сигарном баре. Эти чертовы засранцы. Я прав?
Когда Блэй застыл, Сэкстон рассмеялся. – Так значит, наш общий друг Блэйлок рассказал тебе о нашем свидании? Я-то думал, что же он делает в ванной с моим телефоном.
Да-да, так и было. Дедукция, а не долгие дневные часы привели его к такому выводу. Черт, он получил от парня всего одно сообщение. Одно несчастное, коротенькое сообшение, безликое как фраза привет-как-дела…
Срань. Господня. Он что, на самом деле стонет по поводу телефонного этикета? Он действительно занимается подобной бабской херней?
Эммм... он очень удивится, если не обнаружит у себя под джинсами женские трусики.
Возвращаясь в реальность, он рявкнул: – Так это были они?
Когда Блэй ничего не ответил, Сэкстон вздохнул. – Да, боюсь, они не смогли побороть свою нужду и показать себя во всей красе. Ну, по крайней мере, этого не смогла не сделать главная обезьяна их стаи. – Мужчина взглянул на Блэя из под опущенных век. – Я же предпочитаю заниматься любовью, а не войной, как вы поняли.
Блэй поспешил заполнить образовавшуюся после этой взрывной фразы тишину. – Селена будет здесь в самое ближайшее время. Она тебе понравится.
Слава Богу, что не Лэйла, подумал Куин, абсолютно беспричинно...
Последовавшее молчание было плотным как деготь и пахло угрызениями совести.
– Мы можем поговорить? – резко спросил Куин Блэя. – В коридоре.
И это была не просьба.
Вернулся Фритц с подносом в руках, Куин вышел из комнаты и стал ждать в коридоре, уставившись на одну из мускулистых статуй, которая наводила на мысли о том, как выглядит обнаженный Блэй.
Открыв крышку термоса, он сделал глоток кофе, обжег горло, но все равно хлебнул еще раз.
После того, как Фритц ушел, Блэй вышел в коридор и закрыл за собой дверь. – В чем дело?
– Не могу поверить, что ты притащил его сюда.
Блэй, нахмурившись, отпрянул. – Ты видел его лицо. Как я мог этого не сделать? Он ранен, выздоровление проходит медленно, и ему нужно кормление. А Фьюри ни за что не позволит ни одной из своих Избранных отправиться в неизвестное место. Это был единственный безопасный способ.
– Почему бы тебе просто не найти ему другую вену? Это не обязательно должна быть Избранная.
– Что, прости? – Блэй нахмурился еще больше. – Это же твой двоюродный брат, Куин.
– Я прекрасно помню о нашем родстве. – Как же мелочно он звучал. – Я просто не понимаю, почему ты так стараешься ради этого парня.