— Похищение фон Лангермана — это уже политика. Россия об это ещё пожалеет.
— Если ты под Россией понимаешь, правительство в Новгороде, то там никто даже и не знает, что фон Лангерман у меня. Это моя частная инициатива и к федеральным властям она не имеет никакого отношения.
— А нападение на наши центры?
— Это уже они. К нападениям как раз я не имею никакого отношения.
— Но фон Лангерман при этом у тебя? — император усмехнулся. — Я тебя, Кетхен, не понимаю.
— Это долгая и совершенно невероятная история. Думаю, её тебе сам барон расскажет. Ему просто не терпится поскорее вернуться домой.
— Зачем он мне? — неожиданно спросил Вильгельм Пятый. — Он бездарно попал в плен. Какая в нём ценность? Не вижу смысла платить за него такую цену.
— Полагаю, ценность не в фон Лангермане, а в информации, которой он обладает. Я разговаривала с ним только о похищенных детях. Кто-то другой, возможно, захочет обсудить иные темы. Мне барон не нужен, держать его у себя я не собираюсь. Если он также не нужен и тебе, я найду, куда его пристроить.
— Похоже на шантаж.
— А мне кажется, похоже на очень выгодное предложение.
Вильгельм призадумался, побарабанил пальцами по столу и сказал:
— Хорошо, забирай! Я не могу тебе отказать, дорогая моя Кетхен. Ты умеешь убеждать.
— Благодарю тебя, — ответила бабушка. — Это щедрый и благородный поступок. Надеюсь, твои военные ничего не перепутают, и я получу именно то количество подростков, о котором мне рассказал фон Лангерман.
— Не вижу смысла кого-то утаивать, — сказал Вильгельм Пятый. — Ты получишь всех, за исключением немцев и поляков.
— Я не претендую на немцев, но поляков хотела бы забрать.
— Кетхен, это уже перебор. Скоро Польша станет частью империи, можно сказать, это уже наши дети.
— Пока ещё не ваши, но чтобы тебе не было обидно их отдавать, за них я тебе тоже кое-что предложу.
— И что же?
— Во время разговора с фон Лангерманом я выяснила, как проходили похищения детей, как это всё работает, и кто за этим стоит в России. Ты ведь прекрасно понимаешь, это нужно было сделать, чтобы оградить наших детей от похищений в будущем. И я планирую передать эту информацию спецслужбам. Но могу подождать с этим три дня. За это время вы сможете эвакуировать из России тех специалистов, кто вам нужен и дорог. Мне не нужно, чтобы их поймали и наказали, я хочу исключить новые похищения.
Я смотрел на разговор княгини Белозерской и императора Вильгельма Пятого и просто не мог поверить в происходящее — бабушка так запросто торговалась с немецким монархом, что это вызывало во мне восхищение. Да, Кетхен и Вилли были старыми знакомыми, возможно, когда-то даже друзьями, но теперь это был не Вилли, теперь это был грозный император Вильгельм Пятый, подчинивший себе почти половину Европы. А бабушка вот так просто шантажировала его тем, что выдаст фон Лангермана российским спецслужбам. А император, как ни странно, не приходил в ярость от этого, а пытался с ней договориться. Похоже, я очень многого не знал про свою бабушку Катю.
— Ну это-то я уже могу назвать шантажом? — усмехнувшись, спросил Вильгельм Пятый.
— Нет, — возразила бабушка. — Это жест доброй воли.
— Передать информацию о наших агентах русским?
— Подождать перед этим три дня. А что касается передачи информации спецслужбам, то я уверена: ты поступил бы в моей ситуации так же.
— Ты права, — согласился Вильгельм Пятый. — Я сделал бы так же.
— Неудивительно. У нас был один учитель.
— Я тебе больше скажу, моя дорогая, я бы и три дня не дал. И никаких детей не стал бы выменивать, а вытряс бы из фон Лангермана всю информацию, которую он только знает, а самого его развеял по ветру.
— Именно поэтому ты великий император, а я обычная старая княгиня, доживающая свой век в лесу.
Со старой княгиней, доживающей свой век в лесу, бабушка однозначно переборщила. Вильгельм пятый даже улыбнулся. А я на всякий случай сдержался, хоть сделать это было непросто.
— Но всё равно, Кетхен, я тебя не узнаю, — произнёс император, посмотрев на бабушку с некоторым недоверием. — Зачем тебе все эти дети?
— Это уже личное, Вилли.
— Личное?
— После того как Роман был похищен, провёл полтора года в одном из ваших центров и лишь чудом оттуда выбрался, для меня это не могло не стать личным.
— Мне жаль, что так получилось.
— Не стоит сожалеть, Роману это всё пошло на пользу, но, как я уже сказала, ему повезло.
— Если на пользу, то хорошо.
Как ни странно, бабушка была права, мне поездка в Восточный и побег оттуда действительно пошли на пользу, благодаря этому жизнь моя сложилась так, что я попал в тот злосчастный день, когда на меня охотился дядя Володя, на порог бабушкиного имения. Но всё равно, говорить за это немцам спасибо, желания не возникало.
— Кстати, Кетхен, а ты можешь дать мне гарантии, что освобождённые подростки не будут на каждом углу рассказывать, где они были и чем занимались? — неожиданно спросил Вильгельм Пятый, пока я думал, заслужил ли он мою благодарность.
— Стопроцентных гарантий не даст никто, — ответила бабушка. — Но со всеми детьми будут проведены серьёзные разговоры, возможно, кое-кому подотрут память. Это уже не моё дело. Моё — добиться их освобождения. Но вот то, что официальных заявлений Россия на этот счёт делать не будет, я пообещать могу. Это мы с них выбьем. Да и зачем Новгороду ещё сильнее портить отношения с Берлином?
— А куда ещё сильнее? Они напали на наши военные центры на территории нашего союзника. Мне кажется, это уже предел.
— Но ты ведь не собираешься из-за этого воевать с Россией?
— Мне бы этого не хотелось, — уклончиво ответил Вильгельм Пятый.
— Я чувствую сомнение в твоём голосе, — сказала бабушка.
— А что насчёт пленных? — перевёл разговор на другую тему император. — Во время нападения на наши центры мы задержали много русских, и они смогли взять в плен наших бойцов и магов.
— Насчёт пленных лучше разговаривать с руководством российских спецслужб. Я уверена, они с радостью проведут обмен. Но, скажу честно, меня это мало волнует. Конечно, я хочу, чтобы все попавшие в плен с обеих сторон вернулись домой. И мне не хотелось бы, чтобы между Священной Римской империей и Российской Федерацией началась война, но это не моё дело.
— А вот теперь я тебя узнаю.
— Но, если надо, я могу выступить посредником, — предложила бабушка.
На это Вильгельм Пятый ничего не ответил. Он встал из-за стола и как ни в чём не бывало принялся прогуливаться по залу приёмов, вообще не обращая на нас с бабушкой никакого внимания, будто нас не было. Всё же он был странный. Ходил император так минуты три, несколько раз хмурился, один раз вздохнул. Мне показалось, что он принимает какое-то важное решение, но какое? Вернуть ребят он уже согласился, на обмен пленных тоже дал добро. О войне можно было подумать и позже, после того как мы уйдём.
Я посмотрел на бабушку. Она совершенно спокойно наблюдала за Вильгельмом и судя по её невозмутимому лицу, поведение монарха её не удивило. В конце концов Вильгельму Пятому надоело мерить шагами зал приёмов, и он направился в нашу сторону. Подойдя к нам, он сказал:
— Кетхен, дай мне руку!
Бабушка протянула императору правую ладонь. Он дотронулся до её пальцев, улыбнулся и произнёс:
— Всё такие же ледяные. Помню, как нас всех это впечатлило в своё время.
— Ну хоть чем-то же я должна была вас удивить.
— Я часто вспоминаю тот день, когда ты пришла к мастеру. Помню, как он долго с тобой разговаривал. Нас всех это тогда очень удивило — обычно мастер даже на порог не пускал девушек, а тебя не просто пустил, но и оставил.
— Сначала мне пришлось его убедить в том, что я этого достойна.
— Говорят, что никто ни до ни после того случая не видел мастера таким потрясённым. Жаль, что я пропустил этот момент.
— Потому что любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — сказала бабушка усмехнувшись.
— Кто такая Варвара? — удивившись, спросил Вильгельм Пятый.
— Это старая русская поговорка о вреде излишнего любопытства, — пояснила бабушка. — Но на немецком звучит не очень.
— Да я всего-то на минуточку вышел посмотреть, кого к нам занесло.
— И бросил из-за этого очень важное задание, которое тебе поручил мастер.
— Да уж, очень важное задание, — сказал немецкий император и усмехнулся. — Важнее не придумать.
— Как же давно это было, Вилли, — негромко произнесла бабушка.
— В другой жизни, Кетхен.
— И в другом мире.
*****
Не расходимся! ))
Через 10-15 минут будет эпилог и 1 глава 6 тома!
Глава 27. Эпилог
По пути от императорской резиденции до отеля бабушка не проронила ни слова. Она молчала, пока мы шли от машины в номер, молча шагнула в портал. Думала ли она всё это время о последствиях нашего визита к Вильгельму Пятому, или, наоборот, вспоминала прошлое, я не знал, а с вопросами, разумеется, не лез.
Выйдя из портала, я удивился — ожидал, что окажусь в уже знакомой башне в бабушкином имении, но попал в ещё один гостиничный номер. Не такой роскошный, как в Потсдаме, но тоже просторный и явно дорогой. В номере нас ожидал один из бабушкиных помощников, имени его я не знал, но несколько раз до этого видел.
Эльф поклонился бабушке, поприветствовал меня, в общем, всё было как обычно. В стороне я заметил ещё одного. Было ужасно любопытно, куда мы прибыли, но нарушать бабушкино молчание я не рискнул. Решил ждать, пока она сама не захочет со мной поговорить. Ждать пришлось ровно две секунды.
— Ну что, Рома, ты доволен? — спросила меня бабушка, усаживаясь в кресло.
— Я впечатлён.
— Это я вижу, но я спросила, доволен ли ты?
— Конечно, доволен, — ответил я. — Вы могли бы об этом и не спрашивать. Мы почти спасли ребят.
— Что значит «почти»? — удивилась бабушка.
— Ну их же надо ещё забрать.
— Это уже мелочи. Вилли дал слово — это раз. У нас фон Лангерман — это два. Я не вижу чего-то такого, что могло бы помешать обмену барона на детей. Можешь не переживать — дети спасены. Остались технические моменты.