Во все глаза смотрю на него, ожидая самого худшего.
– Ты застрял? – брякаю первую пришедшую в голову мысль.
Джаред награждает меня раздраженным взглядом, после чего ловко выбирается наружу и спрыгивает на асфальт, приземляясь гораздо грациознее меня. Вздыхаю с облегчением, но Купер вдруг подхватывает меня под локоть, забирает из рук бутылку, ставит ее на землю и подталкивает меня к стене.
– Надо закрыть окно, чтобы не вызывать подозрений.
Ничего не успеваю сказать, он снова хватает меня за талию (в какой уже за сегодня раз?) и подсаживает. Но возмущаться не время, поэтому я молча берусь за распахнутую створку и аккуратно опускаю, чтобы она не ударилась слишком сильно. Большего сделать все равно не смогу, ведь закрыть защелку с этой стороны попросту невозможно. Когда рама встает на место, в туалете вдруг загорается свет. Отшатываюсь от окна и сгибаюсь пополам, чтобы меня не заметили изнутри. Джаред, не ожидавший такого маневра, с силой стискивает пальцы, вероятно, чтобы не уронить меня, а после ставит на землю и отпускает. Тут же потираю талию, где все еще сохраняются болезненные ощущения. Не удивлюсь, если останутся синяки. Джаред ловит мой хмурый взгляд и неожиданно произносит:
– Извини. – Я просто глупо моргаю, не в силах вымолвить ни слова. Он извинился. Извинился… Джаред не обращает внимания на мой обалдевший вид, подхватывает свою кобуру, цепляет на пояс и распоряжается: – Уходим.
Киваю и встряхиваю головой, чтобы вернуть ясность рассудку. Подхватываю алкогольный трофей, впервые за сегодняшний вечер испытав желание приложиться к бутылке. Ну, точно. Спиваюсь.
Медленно начинаем отдаляться от бара, стараясь держаться поближе к стенам зданий. Понятия не имею, как Джаред ориентируется на местности, но примерно через двадцать минут пути он выводит нас на ту самую дорогу, по которой мы шли в сторону площади. Быстрым шагом переходим улицу и, оглянувшись, чтобы убедиться, что военные не надумали уехать из бара в самый неподходящий момент, направляемся в сторону дома. Замираю на подъездной дорожке, заметив проблеск света из окна.
– Джаред, – шепчу я севшим вдруг голосом, – кажется, в моей спальне горит свет. Но я его не включала.
Он хмурится и похлопывает себя по карманам.
– Я забыл рацию, – сообщает он, чем донельзя удивляет меня. Не думала, что этот человек вообще способен что-нибудь упустить из внимания. – Скорее всего это Джексон. Но лучше проверить. Я пойду первым, а ты держись позади.
Серьезно киваю. Купер несколько секунд вглядывается в мои глаза, после чего отворачивается, чуть пригибается и уверенно бежит в сторону дома. На автомате повторяю за ним, прижимая к себе бутылку, и направляюсь следом, отставая на несколько шагов. Прижимаемся спиной к стене дома и начинаем медленно обходить его, заглядывая во все окна, хотя половина из них плотно закрыта шторами. Я сама закрыла их на всякий случай. Когда добираемся до окна хозяйской спальни, Джаред жестом велит мне остановиться, а сам медленно приближается к окну, из которого на задний двор льется яркий свет. Он заглядывает внутрь, и я вижу, как его плечи заметно расслабляются. Купер поворачивается ко мне, но сказать ничего не успевает, я уже подхожу, чтобы посмотреть в окно и собственными глазами убедиться, что к нам с визитом нагрянул Джексон.
На секунду замираю, увидев Джексона и того, кто прибыл вместе с ним. Огромный груз падает с сердца, чувствую, как на лице расцветает улыбка. А в следующее мгновение уже бросаюсь к задней двери, потому что к ней ближе. Врываюсь в дом и несусь в сторону спальни. Врываюсь в нее, краем глаза замечаю, как Джексон тянется к кобуре с пистолетом, но даже не успеваю удивиться столь странному действию, как оказываюсь в крепких объятиях дяди. Он прижимает меня к себе, и я отвечаю тем же. Одной рукой цепляюсь за его пиджак, а вторую прижимаю к спине, продолжая держать бутылку с алкоголем.
– Джаред, бутылка, – бормочу приглушенно из-за того, что упираюсь лицом в широкую грудную клетку единственного оставшегося у меня родного человека.
Как только горлышко стеклянной тары пропадает из моей ладони, обнимаю дядю Майка еще крепче.
– Это еще что такое? – раздается недовольный голос Джексона. – Я ведь велел не выходить, а вы отправились за выпивкой?
Отстраняюсь от дяди и оборачиваюсь. Джаред с самым невозмутимым видом расположился у выхода из спальни, бутылка с алкоголем стоит на комоде рядом с ним. Джексон сверкает глазами, переводя раздраженный взгляд с меня на брата.
– Мы не собирались это пить, – выдаю я и тут же исправляюсь, – по крайней мере сегодня. То есть, я взяла бутылку, чтобы сделать лекарство, если оно понадобится.
По виду Джексона могу сказать только одно – его ни капли не впечатлила моя речь.
– Вас могли увидеть… – начинает он, но я перебиваю, выпутываясь из объятий дяди и переходя в наступление.
– А что у тебя вообще с дисциплиной? Военные постоянно ошиваются в баре вместо того, чтобы работать!
Джексон изумленно смотрит на меня, краем глаза замечаю, как Джаред пытается скрыть улыбку, и бросаю на него свирепый взгляд. Нашел время веселиться. Лучше бы поддержал.
– Эмили, – предупреждающим тоном произносит дядя.
Вздыхаю, но не поворачиваюсь к нему. Мне вдруг становится невообразимо тревожно. А что, если дядя встанет на сторону военных и ученых? Что, если он приехал, чтобы отвезти нас с Джаредом в какую-нибудь лабораторию? Я не хочу в это верить, но… вдруг?
Смотрю на Джексона и со всей искренностью произношу:
– Прости, пожалуйста.
Он поджимает губы, скупо кивает и спрашивает, обращаясь к брату:
– Почему ты не взял рацию?
– Не думал, что мы настолько задержимся, – невозмутимо отвечает Джаред и смотрит мне за спину.
Борюсь с желанием закрыть глаза и мысленно досчитать до десяти, чтобы собраться с мыслями. Лучше сделать это сразу. Как оторвать пластырь.
Снимаю ножны со спины и бросаю их на не особо аккуратно заправленную постель. Оборачиваюсь и, наконец, с опаской смотрю на дядю. Несколько бесконечно долгих секунд он вглядывается в мои глаза, но за его карими радужками нет ничего даже отдаленно напоминающего ненависть или хотя бы неприятие. Дядя улыбается мне, поднимает руку и с какой-то странной грустью в глазах заправляет непослушный локон мне за ухо.
– Рад, что тебе удалось вернуться невредимой, – негромко произносит он, и я слабо улыбаюсь. Но улыбка пропадает со следующими словами. – Майор Купер рассказал о том, что произошло с Льюисом.
Горло тут же перехватывает спазм, и я несколько секунд не могу ничего сказать. Но все же нахожу в себе силы на то, чтобы произнести:
– Мне так жаль. Я… я не смогла его вернуть.
Дядя качает головой и вновь притягивает меня к себе.
– Ты ни в чем не виновата.
Быстро моргаю, чтобы избавиться от нахлынувших слез, но ничего не говорю. У меня нет ни сил, ни желания рассказывать о случившемся еще раз.
Отстраняюсь от дяди спустя добрую минуту. Провожу ладонями по щекам, чтобы стереть пару сорвавшихся с ресниц соленых капель. Глубоко вдыхаю, отхожу от дяди и становлюсь рядом с Джаредом, без слов говоря о том, чью сторону принимаю в предстоящем разговоре, и сразу перехожу к делу.
– Что вы решили?
Дядя Майк переглядывается с Джексоном, после чего возвращает внимание на меня.
– Решили? – уточняет он.
Складываю руки на груди, становясь еще прямее.
– Насчет меня и Джареда, – поясняю уверенным тоном. – Он не может вернуться в камеру, я бы тоже не хотела туда попасть, но и сидеть здесь не вариант. Что будет с нами?
Дядя вздыхает, продолжает стоять на месте, серьезно глядя на нас с Джаредом.
– В данный момент для вас обоих это самое безопасное место, – говорит он.
Недоверчиво смотрю на него.
– Я думала, что ты приедешь, чтобы забрать нас в другое безопасное место.
– Таких нет, – уверенно заявляет дядя. – Точнее, нам известно о некоторых небольших поселениях, вроде этого, куда не добрались носители и вторженцы. Но, насколько я понимаю, вас не интересует жизнь в подобных местах?
Переглядываемся с Джаредом. Вспоминаю разговор, состоявшийся у нас в баре. В одном я оказалась права – дядя не закроет нас в клетке.
– Но ты ведь собирался забрать меня куда-то, когда Джексон сообщил тебе, что я вернулась.
– Верно, – спокойно произносит дядя Майк. – Но в тот момент я еще не был в курсе о твоих новых особенностях, которые чрезвычайно сильно волнуют ученых. Насколько я знаю, поблизости от Нью-Йорка создали специальное подразделение из докторов науки, которые занимаются извлечением демонов из тел захваченных людей, и, если этим людям удается выжить, что случается крайне редко, их изучают чуть ли не под микроскопом.
– Это аморально, – заявляю со злостью.
Дядя безразлично кивает.
– Мир изменился в худшую сторону и продолжает меняться. И я не позволю, чтобы тебя использовали как лабораторную мышь.
Удовлетворенно вздыхаю и мельком смотрю на Джареда, по-прежнему недвижимо стоящего рядом. Спохватываюсь. Еще рано радоваться.
– А как же Джаред? – уточняю с опаской.
Дядя с удивлением смотрит на меня.
– Он, разумеется, тоже останется на свободе.
– А как же то, что он дезертир? – продолжаю напирать я.
Дядя Майк неожиданно улыбается, многозначительно посмотрев при этом на Джареда. Понятия не имею, что означает этот взгляд, но уточнить не успеваю, потому что дядя отвечает на вопрос.
– Мир изменился, Эмили, – повторяет он. – И я тоже пересмотрел приоритеты. Так что тебе не о чем волноваться. Твой друг в безопасности.
Чувствую, как вспыхивают щеки. Друг? Это еще что значит?
Косо смотрю на молчаливого Джареда, затем на сосредоточенно переводящего взгляд с меня на брата Джексона.
– Лад-но, – с перерывом произношу я, решив все-таки не развивать странную тему, и спрашиваю у дяди. – Так что ты предлагаешь?
– Пока лучше всего вам будет остаться здесь. Мне нужно больше времени, чтобы найти более-менее подходящее место для вас, но там в любом случае будут военные, поэтому придется круглосуточно использовать маскировку. Никто не должен знать, что вы подверглись воздействию вторженцев.