тяжело.
— И ты права, я убил вана. И уже не одного. Однако не собираюсь за это раскаиваться. Если ты слышала то, что говорят обо мне крестьяне, то знаешь, что я охочусь на монстров. Увы, это не всегда призраки и оборотни. Мне пришлось столкнуться с непростым выбором. Я его сделал, и ни о чём не жалею, — говорил я тихо и спокойно, хотя мы оба чувствовали, как в зале нарастало напряжение. — И да, я стараюсь показаться хорошеньким. Но это не потому, что мне надо заслужить ваше доверие и расположение. Грубо говоря, мне плевать, как вы будете распоряжаться собственной судьбой. Как наложницы вы мне не нужны. Хотите уехать, я не против. Остаётесь, пожалуйста, — развёл руками. — Но дело в том, что вот такой я человек. Добрый и в меру справедливый. Может быть, наивный. Может быть, чего-то не понимаю. Да всё может быть. Но я, правда, чувствую перед вами вину, и хочу помочь, если вы согласитесь.
— Оставишь нам дом и уберёшься отсюда? — Иоко вопросительно вскинула бровь.
— Вряд ли. Ты ведь видишь, что мы стараемся облагородить край.
— А если это никому не надо? Может, уже поздно, что-то здесь облагораживать? Ваны прогнили насквозь. Посмотри на них, — указала на высокое окно, будто там можно было что-то разглядеть. — Каждый жаждет забраться тебе в карман, или подсмотреть, пока моешься в ванной. Думаешь, у меня такого не было? Ты даже не представляешь, что мне пришлось вытерпеть, пока мой муж шлялся по трактирам.
— В дом кто-то забирался? — напрягся я. — Бандиты? Они приставали к вам?
— Тебе-то какая разница? — с каждой секундой Иоко распалялась всё сильнее. Её щёки уже покраснели от гнева, а глаза метали молнии. — Или герой так боится за свою жизнь, что окружит себя круглосуточной охраной?
— Не только за свою, — ответил я. — Вы тоже будете в безопасности.
— Думаешь, я в это поверю? — фыркнула та, однако голос её немного изменился. — Сколько раз я просила Сидзаки во всём разобраться. Но он лишь смеялся мне в лицо и говорил, что для меня идеально подходит роль шлюхи…
И вот тогда она отвернулась. Сломалась? Я не знал, что делать. Как утешить плачущую женщину, которая тебя видеть не желает?
— Иоко, — начал я. — Сейчас всё будет по-другому.
— Что, Тсукико? — повернулась та. На щеках блестели капельки слёз, а в глазах читались ненависть и боль. — Что ты хочешь от меня услышать? Чем хочешь удивить? Единственное, ради чего я жила — это Мива. Каждую неделю приходили эти ничтожества, и мне приходилось их ублажать. Но молча выполняла свою роль. Всё ради того, чтобы никто из них не покусился на дочь. Она не была нужна даже отцу. Понимаешь? Он никого не любил, а она всю жизнь к нему тянулась. И что мне теперь ей сказать? Как объяснить, что его больше нет, зато появился ты, его убийца?
— Не знаю, — честно признался я. — Но скажи, кто именно сюда приходил? Когда?
— Его друзья с земель Ямадзаки. Они чем-то промышляли. Я не знала, чем, до недавнего времени. Поздно ночью являлись со стороны реки и забирались через задний двор. Никто не должен был их видеть, потому и у нас так мало окон.
— Ясно, — кивнул я и поднялся. — С окнами тоже разберусь.
С этими словами направился к лестнице.
— Уходишь? — казалось, что Иоко весьма удивилась такому окончанию разговора. — Это всё?
— Не совсем, — я остановился и обернулся к ней. — Хотел поговорить по душам. Раскрылся вам, вы раскрылись мне. Теперь понимаю, как ко мне относитесь. И это вполне естественно, — пожал плечами. — И всё же вы имеете на это полное право.
— И… просто так всё оставишь? — уже тихо произнесла женщина.
Она сидела вполоборота, отчего края кимоно разошлись, оголив плечо. И это не могло остаться незамеченным. Темноволоса неко казалась мне весьма красивой и привлекательной. Несмотря на её рассказы, она не походила на местную шлюшку, которых видел в харчевне. Наоборот, гордое лицо, смуглое и подтянутое тело, аристократический взгляд вызывали не просто похотливое желание. Ею хотелось обладать во всех смыслах. Иоко казалась достойной парой. С которой не стыдно показаться вместе. Которая может не только ублажать телом, но и душой. Умом. Она ведь весьма образованная особа. Это сразу заметно.
— Никому не пожалуешься, что я сорвалась? Не будешь говорить о неуважении? Просто забудешь, словно ничего и не было?
— Нет. Конечно, нет. Я это запомню. Каждое твоё слово. Но не считаю, что всё высказанное относится ко мне. Это просто напряжение, недоверие и страх, появившиеся в тебе за все годы, проведённые с Сидзаки.
— То есть я останусь без наказания?
— Судя по вашим рассказам, вы достаточно настрадались. Я не такой, как твой бывший муж. Не имею ни малейшего желания ругаться или пререкаться. И уж тем более поднимать руку. Настоящий мужчина никогда себе такого не позволит.
— Ты в этом уверен? — снисходительно хмыкнула женщина.
И всё же в её глазах появилась надежда.
— Я говорю лично за себя. Теперь ты и Мива принадлежите мне. Как бы это ни звучало, и как бы мне это не нравилось. Значит, несу за вас ответственность. Поэтому охрана будет здесь постоянно. Только если Джиро не посчитает нужным её убрать. Но тогда я что-нибудь придумаю.
— Снова строишь из себя героя? — недоверчиво прищурилась та.
— Не строю, — покачал головой и довольно улыбнулся. — Я и есть герой.
По моему приказу Кабэ организовал спальню на чердаке. Не хотел стеснять женщин, да и место было подходящим, чтобы уединиться с мыслями, которые не покидали мою голову. Взобравшись туда, оказался в просторном помещении. Невысокий потолок, но достаточный, чтобы не зацепить макушкой. Одно слуховое окно слева. Сквозь него уже пробивается алые лучи солнца. Как и просил, в дальнем углу постелили татами. Хотя сверху лежал ещё и мягкий матрас.
— Ну, блин, — пробормотал я, стягивая его. — Говорил же, не надо.
Лёг на спину и… услышал, как урчит живот.
Чёрт возьми, с этими женщинами совсем забыл, как жутко хочу есть.
Однако вставать было лень. Конечно, можно было позвать Иоко или ещё кого из слуг. Уверен, они услышат. Но и этого делать не хотелось.
Чуть отдохну и спущусь.
Однако стоило прикрыть глаза, как меня сморила лёгкая дрёма.
Но провалиться в глубокий сон не позволил скрип половиц. Резко вскочив на ноги, уставился на гостя. А точнее, гостью. Ею оказалась высокая незнакомка в форме воина. Длинные тёмные волосы сплетены в тугую косу. Раскосые глаза, худое лицо. Но самое удивительное — отсутствие кошачьих ушей. Она была либо ваном, у которого что-то припрятано под одеждой (даже думать не хотел, что именно). Либо человеком.
— Кто ты такая? — потянулся к мечу. — И как сюда вошла?
— Успокойся, Тсукико, — мягко произнесла она. — Я тебе не враг.
— Откуда мне знать.
— Меня зовут Накимэ. Возможно, слышал обо мне. Я посланница богов.
— О, как, — удивлённо уставился на неё, но ладонь с рукояти не убрал. — И зачем же им понадобилось за мной посылать?
— Не им, а ей, — отозвалась та.
— Ей? — ещё больше удивился я.
За несколько последних дней женское внимание ко мне стремительно возрастает. Интересно, почему?
— Ты с ней знаком, — кивнула посланница. — Заочно. Не общался напрямую, но она тебя постоянно слышала.
— И почему всем так хочется за мной подслушивать? — пробормотал себе под нос, а потом обратился к гостье: — Так и кто же это?
— Богиня милосердия Канон.
Ага, то есть та бутылочка с саке непросто магический артефакт. Я-то думал, что там лишь неиссякаемый поток алкоголя, а оно вон как выходит. Подбросили мне жучка. Интересно, а Саторэ знал об этом? Или просто наслаждался вкусным пойлом?
— И чего хочет от меня богиня?
— Думаю, это лучше обсудить именно с ней, — слегка кивнула Накимэ. — Пройдём со мной. Разговор не займёт много времени.
— Интересно, куда ещё?
— Увидишь, Тсукико. Пожалуйста, не заставляй её ждать. Это неуважение к богам.
— А вы не уважаете меня, раз так нагло проходите в комнату к спящему человеку.
На это посланница легко улыбнулась. Видимо, её позабавило моё поведение. Боги привыкли, что к ним бегут сломя голову. Носят подарки, приносят жертвы. А тут пришли за парнем, а он ещё и выпендривается. Наглый, самоуверенный юнец.
О да, я такой.
Тем временем женщина взмахнула рукой. Прочертила по воздуху круг. За её пальцами оставался шлейф белого света. И когда линия соединилась, образовав кольцо, то полыхнуло так, что меня ослепило. Я зажмурился и прикрылся руками. В ту же секунду неведомая сила подхватила меня и понесла куда-то ввысь. Я уже приготовился к удару о потолок и стены, но ничего не последовало. Меня кружило в вихре яркого света, словно Тотошку в торнадо.
Но всё закончилось столь же стремительно, как и началось. Постепенно круговерть утихала, а потом и вовсе прекратилась. Ноги коснулись земли, и свечение угасло.
Открыв глаза, замер на месте.
— Ого, — восхищённо выдохнул я. — Красиво.
Я стоя на зелёной траве, посреди небольшой лужайки, на которой то тут, то там росли яркие разноцветные цветы. А впереди, метрах в десяти от меня, проплывали пушистые облака. Казалось, что я стою на вершине горы, но на самом деле всё было гораздо интереснее.
За облаками медленно двигался огромный парящий остров. Его будто вырвали из земли и вскинули к небесам, где он обрёл искусство левитации. Снизу конус из камней и земли. По краям зелень и льющиеся в никуда водопады, а по центру возвышалось здание. Храм, почему-то я был в этом уверен, будто прожил здесь множество лет. Мощные каменные стены, остроконечная крыша, всё, как в империи. Но от этого здания веяло мощью. Древней силой, что теплилась испокон веков. Та энергия, берущая начало из глубин Абсолюта, о котором рассказывал бакэ-дзори. Она медленно перетекала в этот мир, а потом и в наш, как и в миллиарды других. Храм казался каким-то ретранслятором.
Но больше всего меня поразила мысль, что я всё это знаю. Не догадываюсь, а именно знаю.