— Тсукико? — в испуге воскликнула Рангику. — Что происходит?
В это мгновение Аки выгнулась в спине, а после бессильно рухнула на кровать. Я подошёл ближе и прислушался. Она дышала, но хрипло и отрывисто. Однако дочь Изуди была жива, и это главное.
— Надо всех отвести в безопасное место, — сказал я, повернулся к стоявшим у дыры солдатам. — Всех в мой дом. немедленно! Скажите Иоко, что это мой приказ, — после посмотрел на кицуне. — Прошу, проследи за всеми. А мне надо побыть одному.
— Хорошо, — кивнула та, и тут же схватила меня за ворот и вновь испуганно спросила: — А где Асэми?
— В безопасности, — спокойно ответил я. — Скоро вы увидитесь.
— Благодарю, — женщина отпустила меня, отвела взгляд, но в следующую секунду шагнула ко мне и поцеловала в губы. — Ты заслужил.
После чего она отправилась к детям, чтобы сопроводить их в дом Сидзаки.
Теперь уже мой дом.
Напомнил самому себе.
Посмотрел на ревущих малышей, печально вздохнул.
Вроде все живы. Только пережили очередной кошмар. Когда я доберусь до виновника этой вакханалии с монстрами и торговлей рабами, он сильно об этом пожалеет. И даже боги не смогут ему помочь.
«Не стоит зарекаться раньше времени», — послышался голос Канон.
Только тогда понял, что до сих пор сжимаю бутылку с саке. Усмехнувшись, открыл её и сделал пару глотков.
Я и правда заслужил.
— Как думаешь, она поправится? — спросил бакэ-дзори.
Мы сидели на пороге моего нового дома. Внутри суетились женщины, пытаясь успокоить рыдающих детей. Вряд ли малыши когда-нибудь забудут такой кошмар. Если в мире существует переселение душ, о котором говорил сандаль, то эти души неплохо так провинились в прошлой жизни, раз в таком юном возрасте им довелось пережить столько потрясений. Однако я всё равно на них равнодушно смотреть. Дети есть дети, и только конченный подлец может относиться к ним иначе.
Как только разошлись с Рангику, я бросился к младшей кицуне, поджидавшей неподалёку. На счастье, эта девушка, в отличие от моих взбалмошных сестричек, оказалась более послушной и поджидала в условленном месте. Ничего не объясняя, схватил её и притащил обратно в деревню. А когда оказался у госпиталя, то снова услышал крики боли дочери Изуди. Девочка кричала сквозь сон.
Тогда мы с Рангику договорились, что её перенесут в дом кицуне. А Асэми за ней присмотрит, пока Рангику будет помогать с остальными детьми. После чего я устало присел на ступени у заднего выхода, вытащил из сумки сандаль и решил хоть немного выговориться.
— Канон обещала, — тихо ответил я, сделав небольшой глоток. — Она забрала её отца, даже слишком выразительно. Взорвала его. Жутко, конечно, но хочется верить богине.
«Хочется?» — голос в голове казался насмешливым.
Мы с сандалем выпивали из камэосы, потому богиня всё слышала.
— Пока Аки не встанет на ноги цела и невредима, уговор недействителен, — ответил я, посмотрев на фигурку полной женщины.
— Ты и правда с ней общаешься? — уже в который раз переспросил бакэ-дзори.
— Да. Только мне не нравится, что боги могут вот так запросто нас подслушивать.
«Всё не так просто, — вновь заговорила Канон. — Я слышу тебя, потому что нахожусь в твоих руках».
Ну да, ну да.
Я плеснул немного саке на деревянный сандаль, а после убрал бутылку.
— Хватит с нас, — сказал я. — В голове и так полная каша, так ещё и она говорит.
— Тсукико, — заговорил сандаль и повернулся ко мне. — Не вини себя. Ты всё правильно сделал.
— Думаешь?
— Уверен в этом.
— Ты многого не знаешь, — покачал головой и сжал от злости кулаки. Но гнев снова был направлен на самого себя. — Я опоздал. И непросто так, а потому что повёл себя, как дурак.
— В смысле? — непонимающе переспросил сандаль.
— В прямом, — огрызнулся в ответ, но тут же взял себя в руки. — Когда мы преследовали Мате, то столкнулись с сиримэ.
— Попоглазым призраком? — удивился бакэ-дзори.
— Именно, — кивнул я и рассказал историю про заказ, а в конце процедил сквозь зубы: — Мог успеть, если бы не повёл себя, как идиот.
— Знаешь, что? — задумчиво произнёс сандаль. — У тебя доброе сердце, Тсукико. Я это вижу. Но нельзя всех спасти. Ты один, а ванов в империи очень много. И я сейчас не о сиримэ. Тебе не удалось спасти Изуди, но разве это плохо? Он отдал свою жизнь за жизнь дочери. Ты ещё молод, и тебе не понять. Каждый родитель пойдёт на это не задумываясь.
— Так уж и каждый, — хмыкнул я, вспоминая, что в обои мирах меня бросили отец с матерью.
— Ну, хорошо, не все, — согласился деревянный собеседник. — Но большинство адекватных. Изуди был одним из них. Он из кожи вон лез, чтобы сделать свою дочь счастливой. И ты сейчас хочешь это отнять?
— Нет, — покачал головой. — Но мы могли найти другой способ.
— Какой?
— Я не знаю! — снов вспылил. — Можно было бы договориться с Канон о чём-нибудь ещё. Переспал бы с ней, стал рабом, не знаю.
— О ком это вы?
Позади послышался женский голос.
Я обернулся и встретился взглядами с Рангику и Иоко. Женщины стояли на порожках и внимательно на меня смотрели.
— Ито-сан, неужто вы пьяны? — промурлыкала Иоко. — Уже говорите с обувью?
— Это бакэ-дзори, — я указал на сандаль. — Он живой. Иногда даже через чур. Любит сочинять непристойные хокку. Вам бы двоим понравилось.
— Да неужели? — удивилась она. — Я бы послушала.
— Запросто, — хмыкнул я и обратился к сандалю. — Ну, рассказывай.
Но тот молчал.
— Бакэ, уверен, у тебя есть новые стихи, — я присел на корточки рядом с ним и ткнул в деревяшку пальцем. — Говори уже.
И снова тишина.
— Да ты издеваешься?! — воскликнул я и резко выпрямился. — Кину на растопку печи, если не заговоришь!
— Ладно, ладно, — сандаль отпрыгнул от меня на пару шагов. От неожиданности женщины вздрогнули, а тот продолжал возмущаться. — Как грубо. Между прочим, это я выручил тебя при встрече с Пошоном.
— Да неужели? — я развёл руками. — Ты просто пошумел. Кстати, опоздал. Алхимик всё-таки забрал мою кровь.
— Твою кровь? — напряглась Рангику и подошла ближе.
— Да, не знаю, что ему от этого надо. Но я не смог сопротивляться.
— Это плохо, — покачала головой кицуне. — Имея часть врага, можно сотворить практически всё, что угодно.
— Не думаю, что до этого дойдёт. У него какой-то план. И теперь надо узнать, что именно он задумал. Но ты должна мне помочь.
— Чем? — женщина внимательно на меня посмотрела.
Я вкратце рассказал про историю с оборотнями и зелья, что мы выпили с Акайо.
— Надо, чтобы ты нашла противоядие, — закончил я. — Эту гадость необходимо вывести из тела.
— Будет очень сложно это сделать. Но я постараюсь.
— Отлично, — с улыбкой кивнул ей, а потом обратился к Иоко: — Прости, что превратил дом в гудящий улей. Но, сама понимаешь, детям необходим покой. Пока всё не починят госпиталь, они останутся здесь.
— Как скажите, господин, — игриво поклонилась та.
— Я просил меня так не называть.
— Но мы ведь не наедине, — она посмотрела на кицуне.
— Рангику своя, — устало ответил я. — Давайте без этих лишних церемоний. Мне сейчас очень нужна ваша помощь, так как сам валюсь с ног.
— Так отдохни, — произнесла Иоко. — Тем более завтра вечером у вас в поместье будут гости.
— Какие ещё гости? — непонимающе переспросил я, и только тогда вспомнил, о чём утром говорил солдат. Правда тогда были лишь догадки, а сейчас женщина говорит, что всё официально.
— Не имею понятия, — она пожала плечами. — Но, судя по суете, довольно серьёзная. Так что тебе и правда лучше выспаться, прежде чем там появишься.
— Хорошо, — согласился я и двинулся на чердак. — Но будите меня при малейшей опасности. Не хочу проснуться в чьей-то огромной пасти.
— Ты услышишь, если что-то случится, — хмыкнула Рангику.
Стоило моей голове коснуться татами, как усталость сделала своё дело. Но на этот раз мне ничего не снилось, за что я был очень благодарен. Лишь клубившаяся тьма и редкие всполохи голубого света. Но я даже не задавался вопросом, чем это может быть.
Проснулся лишь тогда, когда солнечные лучи осветили чердак через маленькое окошко. Они ударили в глаза, из-за чего пришлось недовольно поморщиться и отвернуться. Однако дело было сделано. Я пошевелился, а значит, сон прошёл.
— Зараза, — пробормотал я, понимая, что надо подниматься.
Встав, понял, что и на этот раз спал в одежде. Впрочем, по-другому и быть не могло. После того, что произошло днём…
Снизу слышался гомон. Не крики, а шумные голоса. Чьи, так и не смог понять. Наверное, крестьянок, которых нанял Кабэ.
Спустившись по лестнице, столкнулся нос к носу с зеленоволосой Мави. Та, увидев меня, гордо вскинула подбородок, фыркнула и убежала наверх. Следом в коридоре появилась Иоко.
— Простите её, Ито-сан, — заговорила женщина. — Она просто не привыкла, что в доме так много народа. К тому же моя дочь всегда считала этот дом своей крепостью, а сейчас…
— Не стоит, — я вскинул руку, прерывая её. — Прекрасно понимаю, что это не то, чего вы ожидали. Но выбора у меня не оставалось.
— Честно говоря, мы ожидали худшего, — улыбнулась та. — Боялись, что вы окажетесь подлецом, воспользуетесь правом первой ночи и выкинете нас на улицу.
— Вот как? — хмыкнул я. — Буду знать, какого вы обо мне мнения.
— Вовсе нет, — поспешила та меня разубедить, но я не позволили договорить.
— Я шучу, — что поделать. Хотелось подстегнуть её. Вот так вот ненароком, вырвалось само. — Успокойся, я вас уважаю. Надеюсь, это взаимно.
— Конечно, — поклонилась та. — Мива также вас уважает. Просто сейчас у неё сложный период в жизни.
— Поэтому не буду её трогать. Ты мать, вот и поговори с дочерью.
— Не волнуйтесь. Обязательно.
— Договорились, — с этими словами я двинулся дальше.
Мимо пронеслось несколько ушастых малышей. Гостевой зал и кухня превратились во временное пристанище для детей. На полу лежали тёплые матрасы и татами. Никто уже не спал, потому на кухне всё убрали и готовили обед сразу несколько женщин. А заправляли всем этим сама Иоко. Она подошла сзади и тихо спросила: