Игнорируя вязкую горечь во рту, тихо напеваю малышу, глядя на мелькающие за окном картинки.
Мои уши горят. Их жжёт его подарок. Тот, с которым я не расстаюсь уже пять дней. Тот, из-за которого я соврала своей матери. Я врала ей часто, так что мне не привыкать. Ради него я соврала не задумываясь. Лишь бы не расставаться с этими проклятыми серьгами. Теперь я хочу их снять.
Я не знаю, куда он нас везёт.
Я вижу, как мимо проносится знакомая ограда, а через несколько поворотов мы вливаемся в поток машин на широком проспекте.
Даур замолкает, сжимая в крошечной ладошке мой палец. Я смотрю на его личико, и образы голубоглазых малышей стираются из моей головы. Потому что теперь даже в моих неосознанных мечтах этим малышам не место.
Максут паркует машину у большого торгового центра, резко и прицельно вращая руль одной рукой, загоняя её задом в окно между двумя другими машинами.
- Останьтесь здесь, - бросает, выходя из машины.
Я не собираюсь спорить.
И отвечать тоже.
Его нет целую вечность. Разве мне привыкать его ждать?
Даур тихо сопит. Откинув голову на сидение, наблюдаю за парковкой, по которой снуют машины и люди.
Он возвращается с собранной коляской, которую тащит на плече. Она завёрнута в плёнку, и я не могу как следует рассмотреть.
Но, когда мы возвращаемся домой в гробовой тишине, и он раскладывает её, достав из багажника, я вижу, что это не совсем та коляска, что была у Даура раньше.
Но она такого же цвета. Почти такого же.
Боже…
Очень похожего цвета…
Смотрим друг на друга, пока я топчу свежий снег рядом с багажником машины, держа мальчика на руках.
- Спасибо, - говорю, разворачиваясь и направляясь к дому.
Если он восполнил потерю из самых простых побуждений, то цвет… цвет он выбрал для меня.
Но это никак не может унять сжимающую горло обиду и разочарование.
Глава 19. Максут
Бросив взгляд на склоненную перед Дауром Джафаровым голову, сосредоточенно смешиваю в тарелке гору риса с горой мясной подливки.
- Мой маленький тиран… - смеётся Мира, кружа чайной ложкой перед детским лицом. - Просто открой ротик…
На кухне кроме нас троих никого нет. Кроме нас троих, Фатимы и Тины здесь никто не обедает. Их питомцы делают это в столовой, которая была отрыта из тонн строительного мусора специально для этих целей.
Маленький принц никак не реагирует, флегматично поворачивая глаза вслед за ложкой и сомкнув свой крошечный рот насмерть. Как по мне, парень хочет, чтобы она оставила его в покое. Из того, что я о нём знаю - добиваться своего он умеет.
Закинув в рот нагруженную рисом вилку, тщательно и быстро жую. Из всего, на что я готов тратить в жизни больше десяти минут - приём пищи последняя позиция этого списка. Посмотрев на свои часы, вижу без четверти шесть вечера.
- Давай сынок, мамочка спешит…
Бросив взгляд на окно, вижу, что за ними стемнело.
Её курсы и эти вечерние прогулки напрягают. Но суть нахождения Миры в этом месте заключается в иллюзии свободы, которую я не должен никоим образом ограничивать. Я изучил её маршрут и нашел его безопасным даже для самостоятельного передвижения пятилетнего ребёнка. Тем не менее, я не могу не беспокоиться, потому что мне дороги мои яйца, и я планирую в один прекрасный день обзавестись своими собственными сыновьями.
Суета в холле заставляет напрячь слух. Хлопнула парадная дверь, впустив в дом несколько человек.
Перестаю жевать, зажав вилку в руке и переведя глаза на распахнутые двустворчатые двери кухни.
Прислушиваясь к голосам, пытаюсь распознать среди них один конкретный. Задачка мудрёная, поскольку уверен - этот голос в доме кроме меня почти никто никогда не слышал. Потому что его обладательница умеет быть чертовски незаметной, и сейчас в холле её нет.
Сжимаю зубы, глядя в свою тарелку.
Запах духов Тины врывается на кухню вместе с ней и суетой. В её руках маленький ноутбук, на плече болтается огромная дамская сумка, похожая на бездонный мешок. Одета она в яркое мохнатое платье, которое режет мои глаза. Следом за ней в комнату вплывает Фатима. В её руках неправдоподобно крошечный синтепоновый комбинезон, внутри которого дёргается в привычных судорогах Чили.
- Привет… - выдыхает Тина, сваливаю на стол сумку и ноутбук. - Снег пошёл… такие пробки… Фати выгуляла его, а завтра попросим кого-нибудь ещё…
Трясу ногой, сбрасывая с кроссовка визжащую собаку, и двигаю тарелку ближе к себе.
Все трое смотрят на меня.
Достав языком рис из-за щеки. Молча жуя его, вставаю.
Счищаю остатки в мусорное ведро, отправляя тарелку в машинку.
Налив в стакан сок. Пью, не оборачиваясь.
- Он не доел… - отчитывается Мира, вскакивая из-за стола. - Я вернусь через два часа…
- Я всё сделаю… - целует детскую щёку Тина.
Вот и славно.
Сейчас все идёт своим чередом.
Всё так, как нужно.
И это не имеет никакого отношения ко мне или моим предпочтениям. Это - самый безопасный и очевидный ход вещей, потому что на данный момент, в мире существует только четыре человека, которым я мог бы доверить этого ребёнка. И все они находятся в этой комнате. И всё происходящее меня устраивает. Мне редко приходится просить о чем-то дважды или дважды объяснять. Но в случае с Мирой и Тиной я не трачу время на просьбы и внушения, предпочитая им целенаправленное вмешательство. Неделю назад я был так на зол на обеих, что хотел взять в одну руку светловолосую голову, а во вторую - темноволосую, и постучать их лбами друг о друга, чтобы мозги встали на место.
В брюхе кожаного “мешка” звонит телефон.
В отражении стекла вижу, как Тина начинает рыться в нём, извлекая наружу всякое барахло.
Найдя телефон, снимает трубку.
- …да, привет, малышка…
Моё тело напрягается.
Не донеся до рта стакан, поворачиваю голову, глядя на неё через плечо.
Тина сгребает всё вываленное в “мешок”, зажав телефон между плечом и ухом.
- … вот чёрт… - выпрямляется, роняя его на пол. - Не… не волнуйся… я перезвоню через минуту, хорошо?
Сжав пальцами стакан, жду, резко отвернувшись к окну.
Я ни секунды не сомневаюсь в том, кто это звонил.
Просто ни одной долбаной секунды.
Поигрывая желваками, смотрю на своё отражение, а потом на отражение Тины.
Сбросив вызов, она упирается руками в стол, говоря:
- Айза застряла где-то на шоссе. Трамвай встал из-за снега. Мне нужно скорее её забрать.
- Я присмотрю за ним, - отзывается Фатима, сбрасывая с головы платок.
- Хорошо, ладно… - тараторит Тина, подхватывая с пола сумку.
- Я заберу её, - прерываю обеих, пропустив момент, когда моё сердце стало сокращаться быстрее, чем, мать его, нужно.
- О… слава богу, - стонет Тина. - Она знает только один маршрут, который я ей показала.
Не сомневаюсь.
- Что за маршрут? - спрашиваю, опуская стакан на стол, и быстро иду к двери, отодвинув Тину в сторону.
- С работы.
- Какой работы? - раздражённо требую, обернувшись.
- Эммм… в кинотеатре… на попкорне… это четырнадцатый маршрут. Она где-то рядом с аркой… я позвоню ей и скажу, что ты выезжаешь…
Я знаю это место.
- Я сам ей позвоню.
У неё есть мой номер. Но она позвонила Тине.
Игнорируя всё вокруг, быстро спускаюсь в подвал. Обув ботинки и захватив ключи от машины, взбегаю по лестнице. Достаю из шкафа свою куртку, включая автозапуск. Набросив на голову капюшон, выхожу из дома.
Ледяной воздух вперемешку со снегом бьет в лицо.
От бешенства мне хочется взреветь.
Айза, блять! Как ты это делаешь?!
Оказавшись в машине, быстро нахожу её номер и набираю.
Датчик показывает минус шестнадцать.
Включаю дворники, сжав руль ладонью до скрипа.
- Алло?..
По телу проносится всплеск колючей тревоги. На этот раз осязаемой.
- Выезжаю за тобой, - говорю в трубку.
Тишина на том конце провода выводит из себя.
- Айза? - рявкаю я.
Всё накопившееся за неделю раздражение вырывается из меня именно в этот момент. Именно в тот момент, когда слышу её голос. Мягкий девичий голос, смешанный с уличным звуковым мусором и её волнением. Которое в тот же долбаный миг натягивает мои нервы.
Она не пришла ни на одну тренировку с тех пор, как попалась мне под руку на том тротуаре с Дауром Джафаровым подмышкой. Если бы дурочка имела хоть малейшее представление о том, чей это ребёнок, обходила бы его за километр! Ей придётся смириться с моим решением. Я не могу доверить ей этого ребёнка.
На этой неделе она не попадалась мне на глаза ни единого раза. Я не дебил и прекрасно понимаю, что это не случайность. Закрываться в своей раковине она умеет лучше всего на свете, это я уже понял. Найти её в доме дело трёх минут, но я не собираюсь за ней шпионить.
Наши отношения вошли не в то русло.
Вообще не в то русло.
Она смотрит на меня, как на мужчину. Я мужчина. В моём теле есть механизмы, которые запускаются автоматически при определённых, блять, обстоятельствах. И этим механизмам по херу на то, что думает об этом моя башка.
Сейчас мне на это плевать.
Всё о чём я могу думать сейчас - это о том, как поскорее до неё добраться. И найти её целой и невредимой. Всю, от макушки до кончиков пальцев. Если с ней что-нибудь случится, я готов к убийству. При мысли о том, что ей кто-то навредит, у меня холодеет нутро. От мысли о том, что кто-то коснётся хоть одного волоска на её головке, я зверею.
- Хорошо, - коротко и отрывисто говорит она, будто выплёвывает, но я слышу, как дрожит её голос.
- Найди, где переждать, - велю громко, чтобы она хорошо расслышала. - Магазин или кафе.
- Здесь ничего такого нет.
- Ищи лучше! - злюсь я.
- Здесь ничего такого нет! - со злостью кричит она, а потом с отчаянием добавляет. - Здесь… шоссе и я… боюсь его переходить…