- Ааа… - тянет Мира с подозрением. - И… насколько все… кхм… плохо?
Взглянув на ее нахмуренное лицо, с жаром заверяю:
- Я бы никогда не взяла его, если бы… если бы была опасность! Я клянусь, Мира…
- Айза, - успокаивающе кладёт руку мне на плечо, перехватив мальчика поудобнее. - Я тебя не обвиняю. Я знаю, что ты ответственная. Просто я немного удивлена…
- Извини, - говорю тихо. - Пусть это… будет между нами…
- Конечно, - заверяет она.
Я ей верю.
Замолчав, прижимается губами к детскому лобику, а потом трётся о него носом, сильно призадумавшись.
- Я пойду… - бормочу и тянусь за своей одеждой.
- Постой, - вздыхает она, глядя мне в глаза так, будто хочет вывернуть наизнанку. - Я могу доверить его тебе? Да?
Сглотнув, киваю.
- Да…
- Ладно… - ещё раз вглядевшись в моё лицо, говорит она. - Я вернусь через два часа. Я предупрежу Тину, чтобы она не торопилась.
- Хорошо, - улыбаюсь, стараясь сдержать свои эмоции.
Протягиваю руки и она вручает мне Даура. Я люблю детей. Особенно маленьких. Потому что в них нет злобы. И пахнут они, как конфеты.
- В моей комнате открыто, - она быстро идёт к шкафу и достаёт свою шубу. - Ну, ты и сама всё знаешь.
Целую пухлую щеку и снова киваю. Мира надевает шубу и подходит к нам, улыбаясь. Поправляет голубой капюшон, а потом уходит, бросив прощальный взгляд на сына.
Мы остаёмся одни в пустом холле.
Повернув голову, смотрю на часы. Почти шесть.
Если он вернулся… значит в семь будет занятие по самообороне.
Глава 25. Айза
Осторожно присматриваясь к сосредоточенному материнскому лицу, просовываю руку Даура в плюшевый розовый рукав. Она придерживает мальчика за спину, набрасывая на черноволосую головку капюшон с с треугольными ушами.
Даже моя нервозность не в состоянии подавить весёлый смешок, который покидает горло. Потому что костюм розового поросёнка очень идёт его маленькой серьёзной физиономии.
Боже…
Мама тоже улыбается, а когда наши глаза встречаются, я суетливо прячу свои.
Боюсь, что прочтёт в них всё-всё. Моё нетерпение. И волнение. Всё, что скрываю от неё уже больше двух месяцев.
Этот новогодний костюм под её руководством я шила практически сама. Потому что хотела отблагодарить Миру за всё, и потому что мне нужно было как-то убивать время в последние дни.
“Пока ждала тебя”, - сообщаю Максуту беззвучно, наполняясь предвкушением до краёв.
Кошусь на часы, которые показывают почти семь вечера.
Но я просто не могла уйти раньше!
В последнее время мы с матерью видимся только по вечерам. Мне кажется, она стала спокойнее. И, как будто, моложе. Она была довольна тем, что я нашла работу. Она не знает о том случае с трамваем, иначе не была бы так довольна. Она не знает, потому что я попросила Тину никому не рассказывать.
- Ты какая-то бледная, - замечает, пристально вглядываясь в моё лицо. - Я ещё с утра заметила.
Моя улыбка тает.
Прячусь за Даура, пожимая плечом:
- Хмм… странно…
Ничего странного!
Я каждый день живу, как на пороховой бочке. В ожидании того, что она узнает… или найдёт этот проклятый топ, который я прячу под своим матрасом, как постыдную тайну. Его подарок тоже там. Завернутый в носовой платок и его футболку.
Что она сделает, когда узнает?
Обзовёт меня потаскухой?
Не хочу думать… только не сейчас…
От всего этого у меня в груди постоянная тяжесть.
Я измучилась так, что сама готова во всём сознаться, лишь бы не это кошмарное ожидание.
Подхватив мальчика на руки, устремляюсь к двери, как будто за мной гонятся.
- Скоро Мира вернётся, отнесу его вниз… - говорю поспешно.
- Не надоедай ей, - напутствует вслед. - Здесь и так все с тобой носятся.
Хмурюсь и оборачиваюсь.
Она собирает швейные принадлежности в плетёную коробку, сидя на краю своей кровати. Это замечание задевает меня. Сильно. Я смогла поделиться своим секретом с Мирой, но с матерью не готова делиться ничем.
Ни своими мыслями. Ни чувствами.
Почему, почему это так?
Ведь у нас кроме друг друга никого нет.
Отвернувшись, выхожу за дверь, осторожно прикрыв её за собой.
В доме пусто. Только в гостинной тихо работает телевизор.
Проходя мимо тёмного окна первого этажа, задерживаюсь на своём отражении.
На мне длинный свитер и синие лосины. Свитер дурацкий. Чёрный с большим красным сердечком в центре. Я ношу его так давно, что он больше похож на платье. Я не знаю, как выбирать себе одежду. Тот топ был отчаянной покупкой. Я никогда не бывала в таких магазинах. Там столько всего, что просто не знаю, за что хвататься!
Даур наблюдает с любопытством, жуя кулак. Осторожно освобождаю детский рот, что ему не нравится, и, преисполненная решимости, иду к подвальной двери.
В спортзале людно: на тренажерах несколько женщин и детей. Болтают и развлекаются.
Замираю в проеме, чувствуя обжигающий прилив в животе.
Потому что все здесь наполнено его присутствием и его голосом.
Широкая спина облачена в чёрную футболку, на бёдрах свободные спортивные штаны.
Придерживая обеими руками боксёрский мешок, сосредоточенно наблюдает за тем, как Тина лупит по нему розовыми перчатками.
Голову дурманит уже привычная ревность.
Глаза липнут к его крепкому заду.
Я ужасна! Но мне нравится его тело. Безумно. Я… хочу увидеть всё остальное. Мне становится жарко, а потом горячо.
Максут резко поворачивает голову, ловя с поличным.
Краснею, глядя в его глаза. Жадно и демонстративно ласкаю каждую черту сурового лица. Глаза, нос, рот. Всё!
Я скучала…
Даже отсюда я вижу, как напрягается его тело, но я не собираюсь прятать свои чувства. Пусть забирает!
Сощурив глаза, смотрит на Даура в моих руках. А после… после осматривает с головы до ног меня. Всю, даже сердечко в центре моей груди.
- Привет, - шепчу одними губами, счастливо улыбаясь.
Хочу чтобы он знал - я не обманывала Миру! И я обязательно скажу ему об этом, как только мы помиримся.
“Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - обращаюсь к нему мысленно. - Не будь упрямым ослом”.
Его острый взгляд блуждает по моему счастливому лицу, а потом он отворачивается.
Подавив улыбку, иду к скамье.
И что это значит?
Он что, до старости собирается злиться?
Усевшись, посылаю его затылку хмурый взгляд. Устроив Даура на коленях, обвожу глазами очертания мощных лопаток и линию позвоночника, которые не скрывает даже свободная футболка.
Мне хочется подойти и обнять его талию. Прижаться к его спине всем телом и сказать о том, как я скучала здесь без него.
За это он точно меня убьёт.
Вытянув ноги и откинувшись на стену, упрямо продолжаю сверлить его затылок взглядом. Игнорируя то, что его голос становится всё более раздраженным, и пропитываясь его раздражением в ответ.
Максут меняет позицию, ни разу на меня не взглянув.
Прекрасно! Плевать мне!
Теперь Тина лупит уже по снарядам, которые он держит в руках.
Мы оба знаем, что у меня так никогда не получится. Мой потолок - это сорок минут уворачиваться от дурацкой поролоновой палки, которой он гонял меня здесь в наше первое занятие. Это оказалось таким сложным, что я… я взглянула на себя другими глазами. Его глазами. Теперь я поняла, почему он так разозлился в тот день. В тот день, когда у меня украли коляску.
И я больше не сержусь на него. Нет я… кажется, я люблю его!
“Люблю тебя, - молча выплёвываю в его затылок. - Люблю, люблю, люблю!”
Покачивая Даура, купаюсь в его голосе. Пусть злится. Мне всё равно!
Спустя пятнадцать минут в спортзале появляется Мира.
- Боже! – смеётся она, забирая у меня сына и прижимаясь губами к его лбу. – Что это?!
- Мы шили костюм… - поясняю, поглядывая на упрямого осла. – Я не успела его переодеть, он капризничал… я его покормила…
- Мне нравится! - смеётся Мира, запрокидывая голову.
- Да, мне тоже… - улыбаюсь, поправляя розовый капюшон, и спрашиваю. – Я пойду?
- Угу… - кивает, ловя губами маленькие пальчики.
Потерев ладони о лосины, медленно направляюсь к мату. Потому что Тина устала. И ей пора передохнуть!
Оказавшись рядом, открываю рот, чтобы что-нибудь сказать.
Смотрит, уперев снаряды в бока. Голубые глаза, предупреждающе посверкивают.
Любуюсь ими, и он тоже это видит.
Тычет в меня снарядом, угрожающе требуя:
- Отойди от меня.
От возмущения покрываюсь красными пятнами. Потому что его ор привлёк всеобщее внимание. Мне хочется его ударить. Очень кстати, как раз для этого и нужны эти тренировки!
- Я тоже хочу попробовать! – говорю обиженно, понизив голос.
Опускаю голову, глядя на свои кроссовки. Всем видом давая понять, что раскаиваюсь. Чего ещё ему нужно?!
- У тебя память отшибло? – вкрадчиво чеканит над моей головой. – Я сказал, ты здесь заниматься не будешь.
Вскидываю на него пылающее лицо.
- Я извинилась, - полушепчу, потому что все на нас смотрят.
- Уйди с мата, - велит он, мотнув головой.
- Пожалуйста, – прошу, с досадой притопнув ногой.
- Уйди. С. Мата.
Смотрю в его глаза, сжав зубы и громко дыша. Он непреклонен, как проклятая скала!
- Ну, и ладно! - выкрикиваю, уносясь прочь.
Дернув за ручку двери, оборачиваюсь, чувствуя, как копившиеся все эти дни с слёзы застилают глаза.
Идиот! Дурак!
Выскочив за дверь, не знаю, куда себя деть.
Утираю слёзы, прислонившись к стене.
Пройдя через холл быстро бегу на третий этаж. Толкнув дверь маленького домашнего кинотеатра, плюхаюсь на кресло-мешок. Пристраиваю лоб на коленях и закрываю глаза.
Сейчас во мне больше злости, чем обиды. Но даже она уходит, оставляя меня в одиночестве.
Перебравшись на диван, закрываю глаза, а когда открываю, понятия не имею сколько времени. Лёжа в темноте, смотрю в потолок.