- Ничего… это не твоё дело… - вырывает руку и прячет в карман, глядя в пол.
- Покажи, - требую, пытаясь вернуть руку назад.
Безрезультатно толкнув меня в грудь, сама же отпрыгивает в сторону. Задрав подбородок, выкрикивает:
- Не трогай! Мне не нужна твоя забота, понятно?
Смотрю в ее глаза сверху вниз, проговаривая по слогам:
- Если тебе нужна помощь, ты можешь звать меня в любое время. Это понятно?
- Это все? - спрашивает высокомерно, снова глядя сквозь меня.
Нет, не все.
Эти «гляделки» меня порядком замахали!
- Ты поставила меня в неловкое положение. Я на пятнадцать лет тебя старше. Как я должен объясняться за твоё поведение?
Резко повернув голову, вскидывает на меня глаза, в которых собирается влага.
Нет.
Стой на месте! Даже не думай ее касаться!
- Поэтому ты унизил меня перед всеми этими людьми? - Дрожит её голос. - Чтобы не объясняться?!
Выдыхаю в потолок. Следит за мной, закусывая губу и смаргивая слёзы обиды.
Ткнув в неё пальцем говорю:
- Я не знаю, чего от тебя ждать после всех твоих фокусов на этой неделе. Что дальше? Я найду тебя в своей постели?
Опустив лицо, сглатывает.
Жду ее ответа, настойчиво глядя на склоненную макушку.
- Я больше не буду тебе надоедать… не волнуйся. А ты… просто оставь меня в покое.
Не могу, черт ее побери!
- Айза… - провожу рукой по лицу и затылку.
Как я могу оставить ее в покое?! Как могу оставить ее в покое, когда она свалилась мне на голову со всеми своими чудесами?!
- Оставь меня в покое, Максут, - повторяет звонко, пытаясь обойти меня по дуге.
Дёрнув за рукав, толкаю назад. От возмущения открывает рот. Схватившись за шубу в том месте, где секунду назад была моя рука, переводит на меня горящие от гнева глаза.
- Никаких коньков, - предупреждаю вкрадчиво, возвращаясь в исходное положение.
Не хочу, чтобы она расквасила свой миловидный нос или свои острые коленки. Никаких, нахрен, катаний!
- Иди к черту! - отвечает, подпрыгнув на месте.
- Я не шучу.
- А мне плевать! - подойдя вплотную, цедит мне в лицо, задрав его вверх.
- А мне нет, - отвечаю, склонившись ей навстречу. - Это развлечение не для тебя.
- Ты мне не отец, - выпаливает со злостью. - Мне не нужен отец! Ясно тебе? Дай мне пройти! Хочешь, чтобы я закричала?
- Только попробуй, - просовываю пальцы за ворот ее уродливого платья, дёрнув к себе. - Я тебе ни хрена не отец, Айза. Помни об этом, когда будешь крутить передо мной своим хвостом в следующий раз!
По ее щекам растекается краска, зрачки расширяются от притока адреналина. Мое тело реагирует соответствующее. Притоком адреналина и возбуждением. Это состояние не отпускает с тех пор, как она грелась о меня своими прелестями. Но я пальцем ее не трону. И это не обсуждается. Не говоря о последствиях, я ни хрена не знаю о девственницах. Если ей не понравится, этот дерьмовый опыт будет на моей совести!
Вцепившись двумя ладонями в мое запястье, хрипит:
- Мне от тебя ничего не нужно…
- Уверена? - выгибаю я брови. - Хорошо, если так.
- Уверена! - рычит, встав на носочки. - И твои поцелуи мне не нужны! Они мне вообще… не понравились!
- Мои поцелуи? - улыбаюсь непроизвольно.
Просто не в состоянии сдержать смех от этого заявления.
- Да, твои поцелуи, - психует, сверкая глазами.
Мерзавка. Прямо сейчас я думаю о том, как она запоет, когда получит мои долбанные “поцелуи”.
Смотрю на её пухлый рот, дурея от ситуации. Мне, чёрт возьми, тридцать три, а я рассусоливаю о, блять, “поцелуях”.
Поймав мой взгляд, приоткрывает губы. Смотрю в её глаза, хрипловато говоря:
- Не припомню, чтобы целовал тебя. Кажется, это ты без спроса целовала меня.
Сжимает зубы, снова выпячивая подбородок.
- Оооо, извини! - пытается избавиться от моей руки. - Надеюсь, Лаура спросила разрешения, когда… когда целовала тебя?!
- Тебя это не касается, - отрезаю раз и навсегда.
Мы не будем говорить с ней о том, что и как я делал с Лаурой. До её мозга всё равно не дойдёт, что можно просто трахаться, не имея никакой цели. Хотя у меня была цель, но она ни хрена не достигнута.
- Ну, и отлично! - вертится, упираясь в мои плечи ладонями. - Отпусти!
Слышу шаги в коридоре, оттаскивая ее в глубь комнаты, потому что мы ещё не закончили.
- Ты снова сидишь с Дауром? - спрашиваю на ходу, подтащив ее к большому торшеру в углу комнаты.
- Иногда, - выплевывает. - Мира обо всем знает. Так что это - «ее выбор».
Заставляя стоять ровно, с подозрением отбрасываю волосы, прикрывающие правую половину ее лица.
Какого, блять, хрена?!
- Кто тебя ударил? - хриплю, чувствуя колючий всплеск в животе.
Обхватив ладонью точеную скулу и подбородок, осторожно поворачиваю ее лицо к свету. В бешенстве смотрю на небольшой синяк вдоль челюсти.
- Айза! - встряхиваю за плечо.
- Никто. Я… это случайность, - подняв на меня глаза, поспешно добавляет. - Честно… это не специально…
- Ты меня за идиота принимаешь?! - повысив голос, требую я. - Кто. Тебя. Ударил?!
Я его убью…
Думая о том, что кто-то посмел поднять на неё руку, теряю контроль.
- Никто! - выкрикивает, сбрасывая мои руки.
- Иди сюда! - реву, пытаясь снова её поймать.
Извернувшись, забегает за спинку кресла, швырнув в меня своей шапкой.
- Займись лучше Лаурой!
- На хер Лауру! - на грани терпения, указываю пальцем на пол перед собой. - Вернись сюда, живо!
Несётся к двери, от резкого разворота задев плечом второе кресло. Сжимаю зубы.
- Мои дела тебя не касаются! - бросает, замерев на пороге.
Раскрасневшаяся и охеренно красивая.
Окинув меня испепеляющим взглядом, добавляет:
- Иди к чёрту!
Сорвавшись с места, уносится в холл.
Подняв к потолку глаза, слушаю её шаги на лестнице, а потом в коридоре второго этажа. Слышу, как хлопнула дверь, и всё стихло. Оставшись в кромешной тишине один, сиплю:
- Засранка.
Глава 28. Максут
- Сколько сейчас здесь человек?
Остановившись перед светлым пушистым ковром, осматриваю оборудованный под домашний кинотеатр чердак. Работающий в углу светильник даёт немного света и деталей обстановки. Разбросанные по полу кресла-мешки, большой диван вдоль стены. Помещение просторное, но с низким потолком, от чего и я, и мой гость интуитивно вжимаем головы в плечи.
- Семнадцать, - говорю, посмотрев ему в спину. - Включая детей.
Упершись рукой в деревянную раму, смотрит в окно. Коротко остриженная голова за последние годы стала не просто седой, а белой. Это наталкивает на мысли о том, что время никого не щадит. А ещё о том, что я бы хотел избежать такой участи в сорок семь, но генетика в нашей семье прочная, как и наши корни.
- Кто здесь главный? - спрашивает, почесав бороду.
Положив руки в карманы куртки, просто отвечаю:
- Женщины.
Выплюнув проклятье, оборачивается.
- Городские?
- Разные, - усмехаюсь я.
Качает головой, двигаясь вдоль ковра с противоположной стороны. Толстые подошвы ботинок скрипят, как и пол под его весом.
- Иногда и деньги не главное, - цокает, посмеиваясь.
- Тебе деньги не помешают. - Занимаю его место у окна. - Вдруг надумаешь жениться.
- Я не сумасшедший.
Запрокинув голову, смеюсь.
Для человека с его прошлым и остаточными синдромами, эта работа - лучшее завершение “карьеры” из всех возможных.
- Не хочешь сыграть?
Оборачиваюсь, присматриваясь в темноте.
Остановившись над журнальным столом, кивает на разложенную шахматную доску. Метнув глаза на диван, замечаю большую примятую подушку и скомканный рядом плед. Сдвинув брови, ещё раз присматриваюсь к обстановке. Под столом большая чайная кружка и гора журналов.
От глубокого вдоха раздуваются ноздри. Резко отворачиваюсь к окну, впившись пальцами в раму.
- В другой раз, - говорю мрачно.
Притупленная ранее злость накатывает с новой силой. Кто и почему разбил здесь лагерь, я догадываюсь. В том числе, догадываюсь о том, сколько этому лагерю дней. Примерно тридцать два часа.
Вспоминая синяки на бледной коже, закрываю глаза и успокаиваю дыхание.
Думала, я не узнаю? В этом доме я могу узнать всё и обо всех. Где она сейчас, я тоже знаю. И когда я приду, ей не поздоровится.
- Знал же, что я не потащусь назад, - упрекает меня Мансур, мой дядя.
- Ты и так засиделся, - говорю, отходя от окна. - Скоро толстеть начнёшь.
- Осядь в своём доме, тогда и поговорим.
У меня нет своего дома. У него тоже. Когда я нашёл Мансура, он таскался по горам и изгойничал. Искать его пришлось два дня. Я не был в родных местах так давно, что позабыл о том, что где-то время всё ещё стоит на месте. Так, как в доме моих родителей. Это место никогда бы не смогло создать что-то, вроде неё. И принять тоже. Слишком грубое для неё, но комфортное для меня. Есть в этом мире, чёрт возьми, хоть что-нибудь, что не будет для неё слишком грубым, включая меня самого?!
Мансур идёт к двери, и я за ним. По пути задерживаюсь у шахматной доски и изучаю положение фигур, повесив руки на талию.
Черт.
Изящно.
Засранка.
Улыбаюсь, качая головой.
Блять.
Из груди вырывается смешок.
Ммммммм…
Глубоко вдыхаю, подняв глаза на Мансура. Он замер в дверном проёме, заняв его полностью.
- Сделаешь для меня набор? - прошу его, пряча улыбку. - Пятнадцать на пятнадцать. Фигуры на твоё усмотрение.
- Для женщины? - усмехается он.
Снова посмотрев на доску, отвечаю:
- Да.
- Как подписать?
Почесав зубы языком, говорю:
- Айза.
Глава 29. Айза
Настойчивый, прожигающий взгляд терзает мой затылок, мешая сконцентрироваться. Чувствую его даже на расстоянии десяти метров.