“Иди к чёрту…”, - советую беззвучно, неуклюже переставляя по льду ноги.
Стопы и щиколотки ноют и немеют от непривычного, долгого стояния на коньках. К вечеру стало так холодно, что кроме меня и Тины на маленьком катке не осталось ни одного человека. Но это лучше, чем моя собственная компания, от которой за последние два дня я устала. Никогда не думала, что такое произойдет. Но с Тиной так легко, что я ни в чём не могу ей отказать.
Она никогда ни о чём не спрашивает, хотя я знаю, что если бы сама спросила у неё совета, она бы дала мне его. Дала с той тактичностью, с которой делает все свои дела. Так, что мне не пришлось бы… стыдиться. Тина никогда бы не позволила молча хлестать себя ремнём… никому. Уверена в этом. А я… я позволила… Так было всегда. Нужно просто перетерпеть. Это не самое страшное из того, что может случиться в жизни.
Даже если бы в тот день я застала в комнате этого… этого предателя именно Тину, не смогла бы его винить! Но его “вкус” слишком отвратителен для этого… и, слава Богу. Если бы он забрал у меня ещё и её, я бы… я…
Обернувшись через плечо, нахожу глазами массивную фигуру в чёрной военной куртке и таких же штанах. Фигуру, взявшуюся чёрт знает откуда!
Рассевшись на парковой скамейке рядом с Мирой, крутит в руках большой кофейный стакан. Упершись локтями в колени и не спуская с меня глаз. Чувствую их повсюду. Я знаю, когда он рядом. Просто нутром чувствую.
Пусть засунет эту свою заботу… куда-нибудь подальше!
Крупные снежинки тают на моих горящих щеках. Снег начался только что. Такой, будто небо прорвало.
Резко отвернувшись, весело смотрю на Тину, отвечая кивком на её вопрос: “Готова?”.
Отпускает мои руки, и я разбрасываю их в стороны для равновесия, делая шаг вперёд.
Как только начинаю свободно скользить по льду, мир перед глазами вертиться и вращается. С визгом падаю на задницу, даже не пытаясь сопротивляться. Хохоча, прижимаю к груди отбитые в сотый раз локти. Глядя в тёмное небо, слизываю с губ снежинки, улыбаясь и морщась от боли, потому что ударилась головой.
Это глупо. Глупо и весело.
Шумно вдохнув, закрываю глаза. Это больно. И я устала. Это занятие не для меня.
- Боже, Айза… - с досадой стонет Тина, возникая надо мной. - Не ушиблась?
- Нет… - открываю глаза, натянуто улыбаюсь.
Она не очень-то верит, потому что смотрит мне в лицо строго.
- Малышка, может, тебе больше подойдут лыжи? - сокрушается, помогая мне сесть.
Не думаю, что с лыжами выйдет лучше, но я ведь не пробовала.
Под одежду пробирается холод, но мне нужно перевести дух и немного передохнуть.
Трясу головой, и стучу по затылку, чтобы прогнать назойливый звон из своих ушей.
Опёршись на её руки, встаю сначала на колени, потом на ноги. Кое-как нащупав равновесие, поправляю съехавшую на глаза шапку и отряхиваю колени, к которым прилипли комья подтаявшего снега. Проследив за её взглядом, оборачиваюсь через плечо…
- Уйди, чтобы я больше тебя здесь не видел! - рычит Максут, зло втаптывая в лёд свои гигантские военные ботинки, надвигаясь на меня, как бульдозер.
От неожиданности открываю рот.
Схватив за шиворот, тащит за борт. Спотыкаюсь, и он сжимает рукой мою талию, оторвав от земли мои ноги.
Глава 30. Айза
- Аааааай! - кричу, суча ногами в воздухе.
Это грубое, вопиющее вмешательство в мои дела злит до красноты. Если он думает, что может вот так без спроса заявляться в мою жизнь, то это не так!
От бессилия ору и бью кулаком по непробиваемой тяжелой куртке на его груди:
- Отвали!
Протащив меня по протоптанной дорожке, ставит на снег рядом с деревянной коробкой для переодевания, где лежит наша с Тиной обувь.
- Отпусти ты, черт тебя дери, Максут! - рычу, задрав голову и пытаясь сбросить с плеч его руки.
Электрические глаза смотрят в мои из-под прямых тёмных бровей. Я не видела его со вчерашнего дня, но он не изменился. Он всё такой же. Красивый и огромный. И злой.
- Хочешь ноги переломать? - рычит, легонько меня тряхнув.
- Оставь меня в покое, - выпаливаю я, упав на его грудь и вцепившись рукавицами в нашивные карманы военной куртки. - Сколько раз я должна повторить?!
Его рука стальным прутом сжимает мою талию, потому что ноги меня не держат, и я ушла бы с этого проклятого катка сама, без его дурацких команд!
- Повтори ещё один раз, и я так и сделаю, обещаю, - угрожает, приблизив ко мне лицо.
Ждёт моего ответа, выгнув брови. Молча дышим в тишине, пока я закипаю, пытаясь выдавить из себя эти чёртовы слова. Его заросшее щетиной лицо так близко, что пар от нашего дыхания смешивается и повисает в холодном воздухе.
Посмотрев на каток, вижу Тину, которая наблюдает за нами, застыв в его центре и уперев руки в бока.
- Оставь меня в покое… - говорю так тихо, что сама еле расслышала.
- Ну, так иди… - отвечает ровно, понизив голос.
От этого тембра что-то щекочет в животе. Будто этот тембр создан им специально для меня. Для меня одной.
Смотрю на него, зло поджав губы. Наблюдает за мной, спокойный, как хозяин положения. До невозможности мужественный и расслабленный.
Оттолкнувшись от его груди, в сердцах бросаю:
- Ну, и пойду!
Разжимает руки, выпуская меня на свободу.
Пытаясь не свалиться к его ногам, сверлю глазами волевое лицо. В ответ этот дикарь легонько толкает мои плечи. Взмахнув руками и потеряв равновесие, со сдавленным писком падаю назад. Прямо в глубокий пушистый сугроб, оставшийся после расчистки дорожки. Меня засыпает со всех сторон. Снег забивается за шиворот куртки, липнет к глазам и попадает в рот. Отплёвываясь и вертясь, в шоке ору:
- С ума сошел?!
- Отдохни, - усмехается Максут, останавливаясь надо мной.
Расставив ноги и засунув руки в карманы куртки.
- Дурак! - кричу ему.
Срываю с руки мокрую варежку и швыряю в него. Вторую отправляю следом, садясь и убирая с лица и шапки снег.
- Я тебя убью! - рычу, сгребая обеими ладонями белые комья с двух сторон от себя.
Запускаю в него, но так неуклюже, что достаточно просто сделать шаг назад, что он и делает. Посмеиваясь и отряхивая мои варежки о своё здоровенное каменное бедро, после чего кладёт их в карман куртки.
- Дурак… - повторяю шепотом, понимая, что он просто развлекается.
Закусив губу, всеми силами стараюсь не улыбаться. Но когда в его голову прилетает плотный, очень круглый снежок, я заливаюсь таким хохотом, каким не смеялась ни разу в жизни. Дернув головой, резко разворачивается и получает еще один удар по своей шапке. Пригнувшись и прикрыв её руками, чертыхается.
Вскочив на ноги, леплю снежки замерзшими руками, швыряя в него один за одним.
Максут бросается вперёд по дорожке, и по парку разлетается полный паники визг Тины.
Вытянув шею вижу, как она улепётывает, в спешке пересекая каток. Замерев на кромке, Максут с размахом отводит руку в сторону и отправляет ей вдогонку снежок с такой скоростью, что я прикрываю руками рот.
Визг Тины снова сотрясает парк, потому что тот угодил ей прямо в мягкое место, от чего она пошатнулась, крича:
- Ты свинья, Максут!
Забыв о ней, разворачивается, и я застываю на месте, как пойманная в ловушку дичь.
- Теперь твоя очередь… - ткнув в меня пальцем, срываясь с места.
- Нет! - кричу, в панике делая два шага назад. - Пожалуйста, Максут!
Машу руками, снова падая, но он оказывается рядом быстрее и подхватывает, опять сдавив мою талию рукой. Болтаюсь на ней, смеясь и хватаясь за его плечи.
- Только не в снег… пожалуйста… - обессиленно прижимаюсь щекой к его груди, моля. - Холодно…
Максут молчит, а я жду, пока успокоится моё сердце.
Набирающий силу снег кружится вокруг нас. Такой густой, что больше похож на метель. Поправив шапку и вздохнув, отстраняюсь, но его рука возвращает меня на место, сильнее сдавливая талию.
Приподняв голову, заглядываю в его лицо.
Смотрит сверху вниз так, что я сглатываю. Уголок полных, твёрдых на вид губ еле заметно поднимается, отчего выражение его лица становится таким… таким чувственным. Смотрит в мои глаза, а потом откидывает назад голову и глубоко вдыхает. Глядя на мощную шею, показавшуюся из-под ворота куртки, чувствую, как моё сердце разгоняется с новой силой. Снова посмотрев на меня, Максут вдруг подается вперёд и прижимается холодным носом к моей щеке. Шумно вдохнув, накрывает вторую щеку ладонью в толстой кожаной перчатке. Его щетина царапает кожу, но это скорее щекотно.
- Что ты делаешь? - шепчу, закрывая глаза и не двигаясь.
Максут тоже не двигается. Просто тихо дышит, проводя губами по моей скуле. Колени подгибаются, и я перестаю дышать, в панике лепеча:
- Максут…
Его губы пробираются вдоль линии моей челюсти, согревая кожу теплым дыханием.
А потом… потом они касаются моих. Так легко, что я могла бы подумать, будто мне показалось, если бы они сами не разомкнулись ему навстречу. Прикосновение его языка к верхней губе выбивает почву из-под моих ног, и я вздрагиваю. Это интимное, такое чувствительное давление тут же прекращается. Его губы снова прижимаются к моей щеке и шепчут:
- Испугалась?
- Нет… - выдыхаю и тяну к нему шею. - Нет я… просто…
- Что просто? - бормочет, запрокидывая моё лицо и заглядывая в него.
Облизнув губы, сознаюсь:
- Я так замерзла, что сейчас умру…
В подтверждение этих слов меня начинает ощутимо потряхивать, потому что моя куртка короткая, и совсем не для зимы. Тихо смеясь, отстраняется и расстегивает свою. С тяжким вздохом оборачивает вокруг меня полы, прижимая к своему тёплому твёрдому телу.
Утыкаюсь носом в его футболку, обнимая руками за талию. Пытаясь расставить точки, неуверенно спрашиваю:
- Ты что… меня поцеловал?
Снова вздохнув, он бормочет:
- Похоже на то…