— Нора, иди к нам, — муж Линси, Джош, с вежливой улыбкой машет мне рукой, кормя Джулианну, сидящую на детском стульчике рядом с собой, крекерами.
Я подхожу к ним и смотрю на красивый деревянный стол, украшенный бордовыми хризантемами и банками со свечами.
— Я бродила вокруг и искала схему рассадки.
— Боюсь, ты застряла за детским столом, — с досадой отвечает Джош.
— Ничего плохого в детском столе. — Я сажусь по другую сторону от Джулианны и ярко улыбаюсь ей. — Привет, милашка. Ты отлично справилась с ролью цветочницы.
— Пончик, — четко произносит она, и мои глаза расширяются.
— Она помнит меня! — Я наклоняюсь, чтобы поговорить с Джулианной еще немного. — Ты уже пробовала мои крупоны? В следующий раз, когда придешь с мамой или папой, возьми номерок и наберись терпения.
Она смотрит на меня в ответ, как будто не понимает, что, черт возьми, я говорю, но потом тянется ко мне и требует:
— Ня, ня.
— Похоже, она хочет ко мне? — спрашиваю я, переглядываясь с Джошем.
Джош кивает.
— Если подержишь ее, я пойду, возьму бутылочку вина.
— Эм… у меня нет опыта общения с детьми. — Я протягиваю ей палец, чтобы остановить.
— С тобой все будет в порядке, — говорит Джош, вставая и оглядываясь по сторонам в поисках бара. — Я был чрезмерно заботливым, когда она была маленькой, но теперь представляю, что она взрослая. — Он наклоняется к ней с напряженным взглядом. — Нам просто нужно продержаться еще двадцать минут, пока не прибудет спасательный фургон с бабушкой-няней.
Джош срывается с места, как будто он наконец-то впервые почувствовал вкус свободы. Джулианна нетерпеливо повизгивает и тянется ко мне. Она выглядит решительно, поэтому я беру ее под мышками и пытаюсь вытащить из стульчика. Кажется, она за что-то зацепилась, а ее платье слишком пышное, чтобы я могла разглядеть, за что именно. Малышка крепко держится за мои волосы, закрыв мне глаза, так что я ничего не вижу, как вдруг раздается знакомый голос:
— Помочь?
Я смотрю сквозь свои растрепанные волосы и вижу Дина, который стоит надо мной и выглядит… ну, я уверена, гораздо лучше, чем я.
— Да, пожалуйста. Она, кажется, очень хочет выбраться из этого, а Джошу, очевидно, очень нужна выпивка.
Дин усмехается и наклоняется, чтобы помочь, обдавая меня своим ароматом в процессе. Трудно сосредоточиться. Но в наших руках ребенок, так что сосредоточиться, вероятно, нужно.
Наконец, Джулианна освобождается, переползает ко мне на колени и берет со стола свою чашку-поилку. Запихивает носик в рот и прижимается к моей груди, явно довольная новым местом для сиденья.
Дин опускается на свободное место рядом со мной.
— Похоже ей комфортно.
— Присяжные еще не определились с уровнем моего комфорта, — недоверчиво хмыкаю я и пытаюсь поправить волосы, крепко держа маленького ребенка на коленях.
Дин наблюдает за мной с легким блеском в глазах, от которого у меня мурашки по коже.
— Ты хорошо смотрелся в роли шафера, — тупо говорю я. Мне неловко. Почему это кажется неловким? Он видел меня голой, ради всего святого.
Он качает головой, прогоняя все мысли, которые были у него секунду назад.
— Технически, я был подружкой невесты, а не шафером.
— Конечно, — отвечаю я со знанием дела. — Ну, ты выглядишь очень мило.
— А ты выглядишь, — он шумно выдувает воздух, разглядывая меня с ног до головы, — слишком хорошо. Это не то платье, фотографию которого ты мне прислала.
— Это все Рейчел. — Я улыбаюсь ему и нервно прикусываю губу под его восхищенным взглядом. — Как твой отец?
— Мой отец?
— Да, у твоего отца была протечка трубы или что-то в этом роде?
— Ах, это. — Он смотрит в сторону и кладет руки на стол. — Все в порядке. Теперь все хорошо.
Я медленно киваю.
— Это хорошо. Давненько мы не виделись.
— Неделю, — отвечает он мгновенно, словно тоже считал дни. Мышцы на его челюсти напрягаются, пока парень наблюдает, как все садятся за свои столики, едят закуски и берут напитки.
— У тебя все в порядке? — спрашиваю я, наклоняя голову и замечая, что его руки сжаты в кулаки. Он выглядит смущенным, что необычно, потому что Дин обычно мистер Крутой и Непринужденный, куда бы ни пошел.
— Я в порядке. — Он откашливается и откидывается на спинку стула. — Просто подумал, что в какой-то момент нам, наверное, стоит поговорить о нашем разрыве.
— О нашем разрыве?
— Да… это наше последнее фальшивое свидание, и мы еще не обсудили, что будем делать дальше.
Мои губы подергиваются, когда Джулианна поворачивается и прижимает голову к моей груди, продолжая сосать из своей чашки.
— Что бы ты хотел сделать? — хрипло спрашиваю я.
Прошла неделя с тех пор, как мы виделись, и первое, о чем он хочет поговорить, — это наш фальшивый разрыв? У меня потные руки, когда я прижимаю ребенка к груди.
Дин непринужденно пожимает плечами.
— Не думаю, что мы должны делать это здесь, на глазах у всех. Если бы мы это сделали, думаю, Линси вмешалась бы и попыталась сделать все, чтобы мы не расставались, еще до того, как мы выйдем за дверь.
— О да, это нехорошо. — Я заставляю себя рассмеяться, но такое чувство, что в рот засунуто около восьмидесяти ватных шариков.
— Тихое расставание думаю самое то. Мы можем изменить наши статусы отношений в интернете завтра, и пусть люди сами разбираются в этом, как тогда, когда мы объявили о наших отношениях.
— Хорошо… конечно, — отвечаю я, внезапно желая передать ему Джулиану и убежать. Он ведет себя так холодно, так отстраненно… так… подло. Мое сердце начинает бешено колотиться в груди, когда я начинаю выходить из себя. Я стискиваю зубы и, прищурившись, смотрю на него. — Прости, но должна ли я вообще быть здесь?
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Дин, бездумно играя с лежащей перед ним скатертью.
Странный звук булькает у меня в горле, и я вижу, как Джулианна моргает, словно собирается заснуть у меня на коленях в любую секунду. Я беру у нее из рук чашку, за секунду до падения, и ставлю ее на стол перед собой.
— Может, мне стоит уйти пораньше, и ты сможешь сказать всем, что я бросила тебя прямо здесь.
Дин, наконец, поворачивается ко мне лицом и изучает меня задумчивым взглядом.
— Нора, в чем твоя проблема?
Кривлю губы в усмешке, когда я в защитном жесте прижимаю к себе спящую Джулианну, как будто держусь за свое собственное обнаженное сердце.
— Моя проблема в том, что я с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. Я вела себя хорошо с твоими друзьями последние две недели. Я ходила по магазинам и купила новое платье. Ты знаешь, что я не часто выхожу в свет, и я подумала… глупая я, может, мы действительно могли бы повеселиться сегодня вечером, — шепчу я, чтобы не встревожить Джулианну.
— Мы можем повеселиться, — возражает Дин, небрежно пожимая плечами.
— Нет, не можем, потому что я не видела тебя неделю, и через шестьдесят секунд после нашего первого разговора ты говоришь о том, что собираешься меня бросить. Боюсь, я не вижу вариантов для веселья.
В этот момент возвращается Джош с открытой бутылкой красного и улыбкой.
— У меня есть выпивка!
— Извини, мне нужно идти. — Я неловко встаю, потому что у меня никогда не было ребенка, который засыпал бы у меня на руках, но все же мне удается передать спящую цветочницу ее отцу, прежде чем взять свою сумочку.
— Нора, — зовет Дин, но я не могу заставить себя посмотреть на него из-за очень раздражающего узла неприятия, образующегося в моем горле. Я прокладываю себе путь через гостей, молясь о том, что не выгляжу так же ужасно, как себя чувствую.
— Нора! — Дин идет прямо за мной, когда я выхожу из светящегося шатра и направляюсь по гравийной дорожке к машинам. Солнце почти село, и прохлада в воздухе соответствует той атмосфере, которую я ощущала рядом с Дином.
Теплая рука обхватывает мою руку и разворачивает меня.
— Вернись со мной.
— Нет, — огрызаюсь я, выдергивая руку из его хватки, в животе бурлит гнев. — В чем смысл?
Дин замирает и нервно моргает за очками.
— Потому что мы заключили сделку.
Я разражаюсь недоверчивым смехом.
— Ну, согласно сделке, это должно было быть весело, а это уже не так.
— Что ты хочешь от меня, Нора? — спрашивает он и запускает пальцы в волосы, растрепывая их еще больше. — Скажи мне, что делать.
Стоя передо мной, он выглядит… подавленным, как будто ему больно. Его глаза полны печали и растерянности, они ищут ответы в моих. Я хочу обхватить его лицо ладонями и сказать ему прямо здесь, прямо сейчас, что мы должны остаться вместе. Что мы не должны планировать наш фальшивый разрыв отношений. Но он не готов к этому. Дин забыл, как хорошо нам было вместе. Забыл, что мы подходим друг другу. Мне нужно напомнить ему об этом. Нужно показать ему, как нам весело вместе.
Я прерывисто вздыхаю и заставляю себя говорить спокойно, потому что это, вероятно, последний шанс, который у меня будет с ним.
— Может, ты примешь дозу своего собственного лекарства и будешь наслаждаться моментом со мной сегодня вечером. И немного повеселишься. — Я тыкаю его в грудь, и он потирает это место, как будто я использовала нож. — Раньше это ты подталкивал меня к веселью, помнишь?
Его брови приподнимаются, а уголки рта подергиваются от веселья.
— О, я помню.
Я подхожу чуть ближе и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него.
— Нам, наверное, стоит фальшиво поцеловаться, потому что сейчас все смотрят, как мы фальшиво ссоримся.
Дин не поворачивается, чтобы подтвердить этот факт, и это хорошо, потому что это полная ложь. Вместо этого все веселье пропадает с его лица, и парень хмурит брови, когда обхватывает ладонями мои щеки и прижимается губами к моим.
Я думала, что это будет игривый поцелуй. Что-то легкое и глупое… подходящее для шоу. Но это что угодно, только не шоу.
Поцелуй яростный и собственнический, с такой сильной потребностью, что слезы наворачиваются на глаза. Когда Дин, наконец, отпускает меня, мы оба задыхаемся, и его голос звучит хрипло, когда он говорит: