– Вытри волосы.
Он оторвал немного бумаги и промокнул ею лоб.
За его спиной загорелись огоньки на продуктовых палатках.
– Готов попробовать традиционную южную кухню? – спросила я, чувствуя, что в животе урчит. – Чувствую, тебе ни разу не довелось за все время, что ты тут провел. Тебя пичкали яйцами Бенедикт, салатами из брокколи и шоколадными муссами.
– В июле я был на барбекю – ты не можешь об этом забывать.
– Ты, видимо, тоже. Потому что так всегда с великолепной едой – она тебя меняет.
Он рассмеялся.
– Ты что, смотрела старые эпизоды «Готовим с душой»?
– Угадал. Я пытаюсь понять, как найти с твоим отцом общий язык.
– Сообщи мне, если поймешь.
Я вздохнула.
– Если ты за семнадцать лет углубленного изучения предмета так ничего и не смог, то у меня точно никакой надежды на успех.
– Не сказал бы, что изучал своего отца углубленно. – Он кивнул в сторону. – С какой палатки начнем?
– С окры, разумеется.
Эндрю сморщил нос.
– Я один раз уже пробовал окру и не особенно хочу повторять этот опыт.
– Она жареная, Эндрю, и запеченная с сыром. Поверь, такую окру ты еще не пробовал.
Я взяла его за руку и потянула за собой к палаткам с едой.
– Если я съем еще хоть один кусок, то скончаюсь, – простонал Эндрю, отодвигая от себя тарелку с недоеденным жареным огурчиком.
– Слабак, – бросила я. – Мы даже еще десерты не попробовали.
– Они тоже жареные?
– Какие-то да.
– Как ты еще не наелась? – спросил он.
– Я съела всего по кусочку каждого блюда. Ты в этом деле определенно новичок.
– Ну разумеется, ты не сообщила мне этот секрет.
– Я сообщила! Я сказала тебе: «Не торопись, Эндрю, у нас еще половина палаток впереди».
– А, ну да. – Он сложил руки на столе и уронил на них голову. – Просто дай мне полчаса. У меня откроется второе дыхание.
Возле нашего столика возник Ганнар.
– Вы готовы идти в лабиринт? – нетерпеливо осведомился он. – Мама сказала, что нам нужно будет уходить через час. Этого может даже не хватить, чтобы пройти его целиком. Нам хватит времени, Соф?
– Если начнем сейчас. – Я встала. Ганнар крутанулся и убежал вперед.
Эндрю снова застонал.
– Тебе необязательно идти с нами, – сказала я ему.
– Нет, я иду. Очень медленно, но иду.
– Мика! – позвала я. Она стояла на другом конце площадки и протирала стол. Когда она подняла голову, я показала в сторону лабиринта. – Время лабиринта!
Она подняла кверху палец.
Ганнар вернулся к нам и потянул меня за руку.
– Я думал, мы уже идем.
– Почти. Надо подождать Мику.
Эндрю с трудом поднялся на ноги и остановился, опираясь рукой о стол. Группка моих одноклассников прошла мимо нас. Один из них издалека кинул в мусорку полную пачку картошки, но промахнулся, и пачка шлепнулась на землю рядом со мной, обрызгав мои джинсы кетчупом.
– Ну спасибо, Брэди, – рявкнула я. Он помахал мне в ответ.
– Не за что, милая.
– Гр-р-р, – зарычала я, когда они ушли. – Неудачники. – Я схватила несколько салфеток и начала вытирать штаны.
– Кто неудачники? – спросила Мика, подходя ближе. Ее взгляд остановился на наших одноклассниках, так что она поняла, о ком я говорила, но ничего не сказала.
Неподалеку от нас прошла моя мама. С каждым шагом ей приходилось стряхивать с каблуков грязь.
– О чем она вообще думала? – пробормотала я.
– Она просто хотела хорошо выглядеть. – Мика всегда принимала мою сторону, если речь заходила о моей маме, поэтому я очень удивилась.
– Она выглядит просто смешно, – сказала я. – Надеть каблуки на ферму.
– Не у каждого мероприятия есть дресс-код, – настаивала Мика. – Хотя, я знаю, тебе бы этого очень хотелось.
– Знаю, – продолжала я, – но это же просто здравый смысл.
– Как и желание уехать отсюда? – спросила вдруг Мика, поворачиваясь ко мне. – Это тоже здравый смысл? Все должны этого хотеть? – Внезапно она заговорила очень быстро, на одном дыхании. – Все должны каждый день своей жизни здесь проживать так, как будто уже уехали? Некоторые люди способны ценить то, что у них есть здесь и сейчас, даже если это маленький городок в глуши. Но, может быть, это дано только маленьким людям, которым там самое место. Неудачникам.
Я разинула рот; потом быстро захлопнула его. Я с трудом вспомнила, как говорить.
– Ч-что? – выдавила я. – Что ты такое говоришь? Я думала, что мы все уже обговорили. Мысли о моем портфолио и моем будущем отвлекали меня, но это не значит, что я думаю о тех людях, которые хотят здесь остаться, как о неудачниках.
– Тогда почему ты никому из местных не хочешь дать и шанса? – Она бросила резкий взгляд на Эндрю, как будто бы я общалась с ним только потому, что он не был местным. – Ты как будто думаешь, что, чем меньше у тебя будет тут связей, тем легче будет бросить это все и уехать.
– Что? – Я не знала, что еще сказать. Я помотала головой, подыскивая слова. – Я… конечно, я не собираюсь бросать это все. Здесь живут мои мама и брат. Ты тут живешь.
– Для твоего отца это не стало проблемой. Он уехал и даже не оглянулся.
– Мой отец?
– Да, тот чувак, который никогда не навещает вас. Ни разу не навестил с тех пор, как уехал.
Меня едва ли не затрясло от шока.
– И у тебя с этим проблемы? – спросила я, неотрывно глядя на нее. – У тебя, с твоей идеальной семьей, нет никакого права наезжать на меня из-за моего отца. Это не твое дело.
– Нет, мое, потому что мне кажется, что ты – его точная копия, – с вызовом бросила Мика. С этими словами она развернулась на каблуках и удалилась.
Я собиралась было пойти за ней, чувствуя одновременно страшную обиду и злость, когда Эндрю вдруг схватил меня за руку.
– Подожди немного, – сказал он. – После такой речи нужно немного подумать и побыть наедине с собой.
Я отдернула руку.
– Ты теперь лучше меня знаешь мою лучшую подругу?
– Я имел в виду тебя.
В глазах отчаянно защипало. Я прижала ладонь ко лбу. Он был прав. Меня это раздражало, но он был прав. Мне нужно было подумать, прежде чем я бы на это отреагировала. Что это вообще было?
– Мой отец имеет право на мечты, – заговорила я. – Он не обязан бросать все.
Эндрю не сказал ни слова.
– И я не ненавижу Роксайд, – продолжала я. – То есть, есть тут вещи, которые я терпеть не могу, но такие вещи каждый может найти в своем родном городе, так?
– Да, – сказал он.
– И я уж точно не ненавижу Мику. Она для меня все. – Я начала мерить землю шагами: три шага в одну сторону, три в другую. – Конечно, я иногда осуждаю. И, возможно, пару раз вела себя надменно и… – Я ахнула. – О нет. – Я посмотрела на Эндрю. – Я вела себя, как ты.
– Ну спасибо, – сказал он.
– Ой, ты же понимаешь, о чем я.
Губы его растянула полуулыбка.
– Понимаю.
– Но что она мне только что наговорила…
Слева от меня вдруг раздался громкий грохот, следом за ним последовала череда воплей – Джетт Харт извергал проклятия. Сначала я увидела фритюрницу, валяющуюся на земле. От горячего масла, расплескавшегося по грязи, к небу шел пар. Потом я заметила брата. Он стоял рядом с ней, опустив голову и прижав руки к груди.
Я сорвалась с места и бросилась к нему.
Глава 31
Когда я подбежала к брату, ор Джетта уже пошел на второй заход.
– Ты безответственный гиперактивный ребенок, за которым нужен постоянный присмотр! Где твоя мать?
Я присела рядом с Ганнаром на корточки, осматривая его.
– Ты пострадал? – спросила я. – Обжегся?
Он помотал головой; глаза его были наполнены слезами.
– Ну конечно, он не пострадал, – прорычал Джетт. – Но он уничтожил всю нашу палатку!
Я огляделась в поисках мистера Уильямса, но он говорил с Лэнсом, просил его принести мусорный бак.
Я встала и посмотрела Джетту в лицо.
– Он просто ребенок. Это была случайность.
– Ах, это твой брат. – Он приподнял бровь. – Как я мог забыть. Вы заплатите за принесенный ущерб, мисс Эванс! Пришло время вам столкнуться с последствиями ваших действий. Остальные больно уж нежно с вами обращаются.
– Пап, – раздался тихий, но твердый голос Эндрю. Я даже не заметила, как он подошел. – Перестань.
– Сын, это не твое дело. Помоги мистеру Уильямсу убраться и отведи этого малолетнего преступника к его матери.
Я сжала кулаки и приготовилась высказать ему все, что я о нем думаю, но Эндрю вдруг подал голос снова.
– Это мое дело, – сказал он, – потому что это мои друзья, и то, как ты себя ведешь – ненормально. У тебя явные проблемы с самоконтролем.
Лицо Джетта помрачнело.
– Лучше уходи, мальчик, пока не сказал чего-нибудь, о чем потом пожалеешь.
– А я вот думаю, что всю свою жизнь жалел только о том, что чего-то не сказал.
– Эндрю, – позвала я. Мне не хотелось, чтобы я и мой брат стали причиной, по которой он разругается с отцом. Но он поднял руку и продолжил смотреть отцу в глаза.
– Он просто ребенок. Маленький ребенок, который не способен защитить себя от твоих нападок. Ты не можешь ожидать, что он, как мини-взрослый, будет иметь ответы на все вопросы и делать все в точности так, как это бы сделал ты.
Я уже сомневалась, только ли о Ганнаре сейчас говорит Эндрю.
– Я вполне могу ожидать от ребенка, что он не будет бегать там, где готовят, спотыкаясь об провода, – рявкнул Джетт.
– Если он споткнулся об провода, то виноват в этом ты, – ответил Эндрю. Лицо его отца побагровело: он был готов буквально лопнуть от злости.
– Эндрю, ты сейчас же закроешь рот, – пророкотал он.
Я потянулась, чтобы взять Ганнара за руку, но поймала только воздух. Я оглянулась, чтобы посмотреть, куда он пошел.
– Куда делся Ганнар? – пробормотала я, озираясь по сторонам.
– И не подумаю, – ответил своему отцу Эндрю.
– Мой брат, – громче повторила я. – Кто-нибудь видел моего брата?
Вокруг нас собралась неплохая толпа, наблюдавшая за развернувшейся сценой, но все они только покачали головами. Я встретилась глазами с Микой, которая тоже стояла неподалеку. Она ткнула пальцем в сторону лабиринта.