– Это не тот цветок, – возразила я. – Я его сюда вложила еще до того, как мы встретились.
– Конечно…
– Я его из мусорки достала. Слишком короткий стебель.
– Ну-ну, ври дальше, – поддразнивая, отозвался он. Я ущипнула его за бок, и он расхохотался.
Я закрыла альбом.
– Погоди, что ты делаешь? – спросила Мика. – Мы еще не закончили.
– Закончили, – сказала я. – Ты права. Цветы – моя фишка. Я доработаю все свои цветочные дизайны и составлю из них портфолио для заявок в дизайнерские вузы. – Меня вдруг охватила волна уверенности.
– В дизайнерские вузы Нью-Йорка, – добавила Мика. Я прижала альбом к груди и кивнула.
Мика сжала меня в объятиях.
– Спасибо, что подтолкнули меня. – Я посмотрела в сторону Эндрю, надеясь, что он поймет, что я и к нему обращаюсь. Он улыбался, значит, понимал.
Из-за угла появился мистер Уильямс.
– Вот вы где, – сказал он. – Время десерта.
– Мы идем, – ответила Мика. – Пойдемте-ка съедим пирога, ребята. Мы это заслужили.
Глава 37
– Эй, Ганнар, хочешь сыграть с нами в футбол? – спросила я, когда мы одолели десерт. Я не знала, почему в тот день, когда все обжирались, было принято также заниматься каким-нибудь спортом. Казалось бы, единственное, что стоило сделать после такого ужина – лечь поспать, но логика никого не волновала.
– Мне можно? – подпрыгнул Ганнар.
– Да, – ответила я. – Хочу тебя в свою команду, раз уж ты так быстро бегаешь.
Он издал радостный клич и, как будто чтобы доказать мою правоту, мгновенно вынесся во двор.
– Полагаю, это значит, что я в твоей команде, – сказал Эндрю Мике. – Ты хорошо играешь?
– Лучше всех, – ответила Мика, последовав за Ганнаром.
– Чудно. Мы вас замочим, Софи, – сказал Эндрю.
– Прямо как тот камень, который ты бросил в озеро? – спросила я.
– Эм… вообще-то да. Ты планировала подтвердить мои слова?
Я задумалась.
– Нет, я пыталась оскорбить твои навыки бросания предметов.
Мика подобрала корзинку с тапочками, которые всегда использовала для того, чтобы обозначать границы поля на траве.
– В следующий раз просто скажи: «Ну а ты не умеешь бросать, вот так», – сказала она.
– Я думал, мы в одной команде, – сказал ей Эндрю.
– Это да, но Софи не помешает пара уроков язвительности.
– С каких это пор? – Эндрю перевел взгляд на меня. – Ты весь год надо мной подшучивала.
– Знаю! – Я слегка пнула его по ноге, когда мы вышли на лужайку. – Я совсем размякла.
– Что-то мне подсказывает, что это неправда.
Мы какое-то время играли вчетвером, но потом из дома показались взрослые и высказали желание к нам присоединиться. Раньше они так никогда не делали, и мне стало интересно, что же такого произошло в доме, что им вдруг захотелось сыграть с нами.
Мистер Уильямс сразу ответил на мой вопрос.
– Джетт никогда не играл в регби, – сказал он.
– А еще, – добавила мама, – он сказал, что это выглядит просто.
Просто эта игра выглядела, наверное, из-за Ганнара. Он поймал почти каждый мой бросок и бегал быстрее ветра. К неудовольствию Эндрю, мы разбили их с Микой в пух и прах.
– Мои родители будут с нами! – позвала Мика, махнув рукой, чтобы они к ним присоединялись.
Я смерила Джетта взглядом, когда он присоединился к нашей команде.
– Вы сделаете все, чтобы мы проиграли? – спросила я его.
Эндрю рассмеялся.
Моя мама, кажется, тоже оценивала физическую форму Джетта.
– Мы справимся, – сказала она мне, поднимая ладонь. Я дала ей пять.
– Прости, что тебе пришлось надеть это платье, – тихо сказала я ей.
– В нем очень удобно.
– Тебе необязательно надевать его снова.
Она рассмеялась и прижала меня к себе за плечо.
– Люблю тебя, милая.
– И я тебя.
Я заняла свою позицию квотербека. Кажется, у Эндрю появилась новая цель: теперь, когда в их команде появились новые игроки и ему не приходилось ловить мяч, он пытался достать меня прежде, чем я успею сделать бросок. Уже четвертый раз с тех пор, как родители присоединились к нам, мне приходилось бежать с ним наперегонки. Ганнара загнали в угол родители Мики, мама, нарушая правила, держала Мику, не давая ей двигаться, но Джетт был открыт на другой стороне поля.
Я еще ни разу не бросала мяч ему. Он поднял руки и закричал:
– Давай, цветочница!
Я сжала губы и успела сделать бросок за секунду до того, как Эндрю настиг меня. Он подхватил меня на руки и прокрутил в воздухе.
– Поздно! – крикнула я ему. Он рассмеялся и остановился, все еще держа меня на руках, пока его отец поймал мяч и добежал до очковой зоны.
– Ха! – воскликнула я.
– Видимо, у моего папы талант, – произнес Эндрю. – И он на твоей стороне.
Ганнар подскочил к нам и врезался в Эндрю, повалив нас обоих на землю. Эндрю, охнув, упал на спину, я навзничь свалилась на него, а Ганнар плюхнулся мне на живот.
– Мы победили! – заорал Ганнар, скатываясь с меня, подскакивая на ноги и начиная носиться по лужайке, чтобы всем утереть нос. Я слезла с Эндрю и легла набок лицом к нему.
– Ты как? – спросила я.
– Дышать нечем, – прохрипел он, все еще лежа на спине и драматично прижимая руку к груди.
– Хорошо, что мы не стали пробовать захват, неженка.
Он смотрел на небо, слегка улыбаясь.
– Вот почему люди не работают на День благодарения, – произнес он.
– Почему?
– Потому что быть с семьей куда лучше.
Я улыбнулась и села, оглядываясь по сторонам. Мама показывала Джетту, как правильно держать мяч. Мика щекотала Ганнара, заявляя, что просто поддалась ему. Мистер и миссис Уильямс стояли в обнимку и рассматривали какие-то заросли на краю лужайки. Технически мы не были семьей, но я понимала, что Эндрю имеет в виду. Семья была важнее всего на свете.
Глава 38
Новогодняя ночь
Вечер танцев в Амбаре
НЕЗАБУДКА
Казалось бы, несложно догадаться, почему эти крошечные цветы так назвали: размером они не больше сантиметра, но приятный голубой цвет, а также способность стремительно распространяться, с легкостью захватывая клумбы, делают их довольно-таки незабываемыми.
Я сидела в цветочном фургоне, чувствуя, что еще немного – и меня охватит паника. Мне это не нравилось. Я сделала глубокий вдох носом и выпустила воздух ртом, пытаясь успокоиться. Я не видела Эндрю со Дня благодарения и теперь психовала, потому что сегодня мне снова предстояло его увидеть.
В начале декабря он помогал Мике на нескольких мероприятиях за пределами нашего города. Бизнес Уильямсов быстро набирал высоту, как Джетт и обещал. А потом Эндрю с отцом вернулись в Нью-Йорк на Рождество. Мы немного переписывались. Я заставила Мику отправить ему в подарок камеру, которую я купила, сказав, что это от нас обеих, чтобы он ничего не заподозрил.
Я достала телефон и начала листать наши последние сообщения.
С Рождеством! Спасибо за камеру, подруга. Я не знал, что мы будем обмениваться подарками, а то бы тоже прислал что-нибудь.
Как я уже говорила, она нашлась во «Всякой всячине». Ты же знаешь, я все время там торчу. Ничего особенного.
Я думал, ее нашла Мика.
Точно. Мы нашли ее. Она нашла. Когда мы там были.
Что ж, она шикарная! Мне очень нравится! Я когда-нибудь тебе рассказывал, что мечтал о почти такой же?
Да, рассказывал.
Благодаря тебе сбываются мои мечты.
Как прошло Рождество?
Мама приехала. Это странно.
Ты как?
Нормально, на самом деле. Такое чувство, как будто она – какая-то дальняя родственница. Я вроде знаю ее, а вроде и не знаю.
Понимаю.
Я так и подумал, что ты поймешь. Кстати, ты после Дня благодарения больше не говорила с папой?
Он позвонил сегодня и сделал вид, будто ничего не произошло. Кажется, в этом весь он. Не любит лицом к лицу встречать проблемы. Но есть и хорошие новости: Ганнар полетит к нему на весенних каникулах.
Только Ганнар?
Он понимает, что я бы отказалась.
Ты бы так сделала?
Вероятно.
Мне жаль.
Ничего страшного. Пофоткай для меня рождественский Нью-Йорк и отправь мне кадры. Это поможет.
В ответ он прислал фотографии. Фотографии гирлянд, опутывающих деревья и окна торговых центров. Фотографии собачки с оленьими рогами и тощего Санты на углу улицы. Фотографии людей, катающихся на коньках, и огромных красных узоров, выставленных в ряд. И снега. Снега на перилах, ступенях и ветках, покрытых льдом и инеем.
Он, наверное, обошел весь Манхэттен, снимая все это. А может, ему хватило одного квартала. Я не знала. Последним он прислал селфи: он стоял где-то на крыше в шапке, с дурацкой улыбкой на лице, а за его спиной горели разноцветные огни. Глядя на эту фотографию сейчас, я улыбнулась и убрала телефон с очередным глубоким вздохом.
Ничего страшного не происходило. Мне предстояло увидеть Эндрю. Мы были друзьями. И, судя по всему, мы могли продолжать дружить, даже если находились в разных штатах. Эта мантра сработала, и я выбралась из фургона. Абсолютно спокойная. Я обошла его и открыла заднюю дверь.
Настоящий взрыв голубых и белых оттенков ударил мне в глаза. Внутри стояли несколько коробок, полных букетов, собранных из незабудок и гипсофил. В Амбаре, в помещении и снаружи, всегда устанавливали несколько столов, и нам предстояло их украсить. Но самой важной частью праздника все равно должны были стать танцы: подыгрывать пригласили какую-то группу кантри.
– Когда мне сказали, что это амбар, я представлял себе нечто более деревенское. – За моей спиной раздался голос Эндрю, и сердце снова бешено заколотилось. Дыши, приказала я себе. Я не слышала, как подъезжает машина, а значит, он приехал сюда раньше.
– Это не просто амбар, Эндрю. Это Амбар с большой буквы. Я думаю, тут уже несколько десятилетий никто не держал скот. – Доказав себе, что я могу говорить, как нормальный человек, я наконец позволила себе обернуться. Эндрю выглядел… великолепн