Я пыталась убедить себя в том, что танцевала с Кайлом вовсе не потому, что Эндрю болтал с Шелби Диккенсон, но моя мелочная душонка говорила об обратном. Песня была медленной. Кайл взял меня за руки, и какое-то время мы молча покачивались из стороны в сторону.
– Твоя группа сегодня не играет, – сказала я.
– Они хотели кантри. Мы кантри не играем.
– И правда. – Мы медленно закружились. – Как Джоди? – Не знаю, зачем я это спросила. Вопрос прозвучал так, будто я ревновала его или злилась из-за того, что увидела тогда, но на самом деле после того дня я об этом даже не вспоминала.
– Я узнал, что отношения с членом группы плохо отражаются на группе.
– Это урок, который до тебя выучила целая куча музыкальных групп. Нужно было загодя проводить исследование. – Он лениво улыбнулся. – Особенно учитывая, что Брайсу она тоже нравилась, – добавила я. – Это уж точно была бомба замедленного действия.
– Ага, – сказал он. – Я не знал, что она нравится Брайсу… до последнего времени.
– Ты знаешь, кто этот парень в углу? – спросила я наконец, увидев, как Мика постукивает себя по запястью, как по воображаемым часам.
– Какой парень? – спросил Кайл. Мы повернулись, и я показала пальцем. – А, это кузен Деймона. – Деймон был нашим одноклассником; учился, наверное, лучше всех в городе.
– Сколько ему? – Не думаю, что для Мики это имело бы значение, но мне было интересно: он был, на мой вкус, немного староват для нее. Хотя, может быть, я просто нарочно выискивала в нем недостатки.
– Не знаю. Думаю, он учится в колледже.
– Окей, супер. – Я отпрянула от него и собралась уходить.
– Песня еще не закончилась, – отметил Кайл.
– Ой, точно. – Я совсем забыла, что разговаривала с ним не только для того, чтобы разузнать информацию о кузене Деймона. Музыка все не кончалась и не кончалась. Когда же танец наконец подошел к логическому завершению, я пробормотала: – Увидимся, Кайл.
– Пока, – с ноткой сожаления в голосе бросил Кайл мне вслед.
Кузен Деймона уже собирался куда-то уходить, когда я добралась до его угла.
– Погоди, – позвала я его. Он обернулся. – Привет.
– Привет? – неуверенно ответил он.
Я протянула ему руку, тут же вспомнив о том, как Эндрю подшучивал над моими рукопожатиями.
– Я Софи, – сказала я.
– Расселл, – ответил он, пожимая мою руку.
– Приятно познакомиться. Откуда ты?
– Из Бирмингема.
– В котором, очевидно, есть нормальные школы, – добавила я. По понятным причинам, на лице его застыло непонимание.
– Эм… да. Я учусь там в колледже.
– Уверена, что он тоже отличный, и образование там качественное.
– Что?
– Ничего. Извини. – Я уперла руку в бедро. – У тебя есть девушка? – Сегодня у меня было совсем плохо с тонкими намеками. Окей, возможно, я нарочно портила ситуацию. Лэнс заслуживал шанса на успех, а этот паренек с мечтательными карими глазами и бархатистым голосом мог окончательно лишить его надежды.
– Нет, сейчас нет. – Мое присутствие явно тяготило его. Возможно, потому что вела я себя странно.
– Прости, я просто подруга Деймона, – сообщила я зачем-то, не зная, чем это может помочь. – Он же твой кузен?
– Да. Наши мамы сестры.
– Но разве миссис Браун не выросла здесь?
– Нет, вообще-то они росли в Оберне, и моя мама все еще живет там.
– Так вот почему ты тут один. Потому что до Бирмингема довольно недалеко, поэтому ты приехал навестить кузена. Уверена, ты бы мог без конца его навещать, если бы хотел. Каждые выходные.
Рассел склонил голову набок; с каждой секундой он, кажется, понимал все меньше.
– Я не навещаю кузена каждые выходные.
– Но мог бы, гипотетически.
– Конечно… гипотетически. Тут всего пара часов езды.
– Знаю! Так близко!
– Софи, – сказала Мика, внезапно оказавшись рядом. А может, не очень и внезапно – может, она уже какое-то время стояла за моей спиной. – Зачем ты орешь на этого беднягу?
– Я не ору на Рассела. Нет ведь? – спросила я его.
– Вообще-то да, – проговорил он.
– Ох. Извини.
– Привет, Расселл. Я Мика. – Она не стала протягивать ему руку для рукопожатия, просто очаровательно улыбнулась.
– Привет, Мика. Ты тут работаешь? – спросил он, окинув взглядом ее прикид.
– Нет, вообще-то мне просто нравится так одеваться на вечеринки, но да, я еще и работаю тут. Мы поставляли еду для этого мероприятия.
– О, значит, ты работаешь на Джетта Харта, да? Ну и как он?
– К нему надо привыкнуть, – вставила я.
– Он отличный. – Мика незаметно ткнула меня в бок, мол, пора уходить.
– Мне надо посмотреть, как там… цветы, – ляпнула я, не придумав ничего более изобретательного. Я не стала ничего объяснять и просто оставила подругу восхищаться сказочным Расселлом.
– Лэнс, – прошипела я, когда нашла его в толпе.
– Что? – спросил он, остановившись. В руке у него был поднос.
– Найди Мику до полуночи.
– Почему?
– Потому что хоть кто-нибудь должен быть счастлив сегодня.
– Э-э-э… хорошо.
– Отлично. Спасибо.
Оставив его в покое, я решила, что правда пойду и посмотрю, как там цветы. Гости этого вечера были в целом сильно моложе, чем обычно на наших мероприятиях, поэтому некоторые не могли удержаться и начинали трогать букеты. Я начала с дальнего угла и пошла по периметру от стола к столу, то поправляя поникший цветок, то передвигая смещенную вазу.
Когда я дошла до середины зала, кто-то помахал мне рукой, привлекая к себе внимание. У дальней двери стояла Кэролайн. Я направилась прямо к ней.
– Как тут все? – спросила она, окидывая взглядом мое платье. – Оно прекрасно, Софи. Это что, маленькие незабудки?
– Да.
– Мне очень нравится.
– Спасибо, – сказала я, чуть зардевшись от похвалы.
– В общем, я не смогу сегодня потянуть за шнур.
– Что? – спросила я, удивленная внезапной сменой темы.
– В полночь. – Она указала пальцем на потолок, где в сетке томились сотни воздушных шаров.
– Но вам же так нравится выпускать шары, – протянула я. Это была правда: она с самого Рождества ждала этого момента с нетерпением.
– Знаю. Но моя мама недавно переехала ко мне. Ты знала об этом?
– Да.
– Так вот. Когда я уходила, она плохо себя чувствовала, и я боюсь оставлять ее одну.
– Хорошо. Я без проблем потяну за шнур сама. Где он? – Расположение шнура, выпускающего шарики, было практически военной тайной. Кэролайн всегда говорила, что если кому-нибудь рассказать, где он, то «какой-нибудь мальчишка» потянет за него слишком рано и все испортит.
Она посерьезнела, подчеркивая значительность момента.
– Следуй за мной.
Я послушно пошла следом: за дверь, вокруг Амбара, к незаметным деревянным ступенькам за запертой дверью. Они вели на чердак, скрытый за стенкой так, что его почти не было видно снизу. Кэролайн отвела меня к дальней стене чердака. Там на крюке висел толстый шнур, привязанный к сетке над танцполом.
– В полночь потянешь за него, – объявила она.
В полночь мне предстояло быть здесь и выпускать шарики. Отсюда отлично будет видно, что происходит внизу. Как будто прочитав мои мысли, Кэролайн добавила:
– Здесь роскошный вид. Тебе понравится. Энергия завораживающая.
Кучу лет подряд в новогоднюю ночь Кэролайн стояла именно здесь, а я и понятия не имела. Никто не узнает, где я была.
Я окинула взглядом толпу. Мика все еще стояла в углу, разговаривая с Расселлом. Он улыбался и смеялся над ее шутками. Лэнс, кажется, не думал ни о чем, кроме своей работы. Наверное, именно поэтому неоспоримая химия между ним и Микой спустя целый год так ни к чему и не привела. Эндрю нес два стакана и направлялся обратно к столику, за которым его ждала Шелби; та гладила пальцем маленький голубой цветочек, стоявший перед ней в вазе. Кайл танцевал с Лизой Маркс, нашей одноклассницей, и, кажется, даже не был в ее обществе так катастрофически косноязычен.
Кэролайн медленно окинула взглядом шары – как будто упускала самую удивительную возможность в жизни.
– Я справлюсь, обещаю, – сказала я.
– Знаю. У вас с этим шнуром в полночь назначено свидание.
Я потрепала шнур рукой.
– Жду не дождусь.
Глава 40
Я заглянула на кухню и облокотилась о ближайшую стойку. Джетт Харт, который в этот момент нарезал лимоны для воды, поднял голову.
– Что-то не так? – спросил он. Я ничего не сказала и не сдвинулась с места.
– Нет, все хорошо. Там просто очень много людей. – На двух человек больше, чем мне хотелось бы, если быть точной. Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула. – Кстати, я нашла для вас идеальную коробку. Вчера я обрезала цветы в магазине, и нам доставили новую партию, и я вам клянусь, она абсолютно такого же размера.
– Коробку? – спросил Джетт. – Для чего?
– Для вашего миксера. На замену той, в которую я поймала опоссума.
– Ох. – Он разрезал очередной лимон. – Я уже заменил ту коробку.
– Ох.
В голове всплыли воспоминания о том жарком дождливом июньском вечере. Как мы с Эндрю толкали перевернутую коробку по траве. Как я наступила на стекло, и Эндрю бинтовал мою ногу.
Мистер Уильямс зашел на кухню с полным ведром грязных тарелок.
– Софи! – как обычно, радостно воскликнул он. – Ты сегодня прекрасна, как персик?
– Никогда не понимал это выражение, – пробормотал Джетт. – Предполагается, что персики – это вершина красоты?
– Думаю, дело тут больше в аллитерации, – сказала я, подходя к холодильнику. Я открыла дверцу. Прохладный воздух остудил мое горящее лицо.
– Я думаю, что персики довольно красивые, – сказал мистер Уильямс.
– По мне, так малина красивее, – сообщил Джетт.
– Понимаете, о чем я? Совсем не так поэтично звучит, – сказала я, все еще держа голову в холодильнике.
– Можно сказать «милый, как малина»? [2] – предложил мистер Уильямс. Джетт что-то неразборчиво буркнул.