— Пройдемте со мной.
Офицер взял меня под локоть и повел прочь из зала суда.
— Постойте. Постойте… что случилось? — спросила я адвокатессу. — Что сказал судья?
Она закатила глаза.
— Вы свободны. Офицер отведет вас, чтобы вы забрали свои вещи.
Картер ждал меня на ступеньках здания суда, стоя рядом с адвокатессой. Моим первым побуждением было подбежать к нему и броситься ему на шею. Но я тут же вспомнила, как изначально попала в беду — ведя себя неприлично в общественном месте.
— Ты в порядке? — спросил он меня.
— Пожалуй.
Он повернулся к адвокатессе.
— Не знаю, как и благодарить тебя, Серина.
Игривая улыбка появилась на ее лице, и она кивнула.
— Я уверена, что вы что-нибудь придумаете, когда наши пути снова пересекутся в самолете, летящем в Америку, капитан. — Она посмотрела на меня. — Желаю удачи вам с сестрой. Постарайтесь впредь следить за тем, чтобы она вела себя прилично.
Я стояла, раскрыв рот, глядя вслед удалявшейся женщине.
— Твоя сестра?
Картер попытался объяснить.
— Мы встречались с ней несколько раз, когда она летала в Америку. Я подумал, что она сможет лучше помочь мне, если…
Я подняла руку и остановила его.
— Не хочу даже знать.
— Прости, Кендалл. Я не должен был оставлять тебя одну. Я должен был заставить тебя пойти со мной, и этого бы не случилось.
— Это не твоя вина.
Он кивнул в сторону стоянки автомобилей, расположенной по другую сторону улицы.
— Я арендовал машину. Давай уедем отсюда, пожалуйста.
— Господи, да! Мне нужно поскорее принять душ и переодеться.
— Хорошо. Я уже забрал твои вещи. Заставил горничную открыть дверь в твой номер. Притворился, что потерял ключ.
— Мои вещи? Куда мы направляемся?
— Туда, куда я должен был отвезти тебя с самого начала.
Глава 10Картер
Я на самом деле все испортил.
Ни при каких обстоятельствах я не должен был оставлять Кендалл одну. Даже несмотря на то, что она пыталась убедить меня, что я не виноват в ее аресте, я не мог не чувствовать себя ответственным за все происшедшее.
По дороге к Амари она была необычно притихшей. Мой друг на следующие несколько дней предоставил нам спальню в своем доме. Его дом находился в сердце пустыни, вдали от городской суеты. К счастью, Амари не был консерватором. Если мы будем вести себя осмотрительно, притворяясь, что мы женаты, чтобы не смутить других его постояльцев, он не возражал, чтобы мы с Кендалл поселились в одной комнате. Ему можно было доверять — он не выдал бы нас.
Когда мы вошли в нашу комнату, Кендалл подошла к окну и задумчиво уставилась на песчаную пустыню.
— Ты в порядке?
— Мне нужно принять душ, — ответила она, не оборачиваясь.
Ее тон встревожил меня. Мне нужно было все исправить. Я хотел лишь одного — возместить ущерб, нанесенный этим арестом.
— Позволь мне наполнить ванну для тебя.
Несмотря на то что она мне не ответила, я пошел в ванную и включил воду. Наполнив ванну водой с мылом, я, все еще обеспокоенный ее состоянием, вернулся в спальню и протянул ей руку, чтобы помочь подняться с кровати.
Я повел ее в ванную, желая лишь одного — обнять ее в теплой воде.
— Сними одежду, — сказал я, — но не снимай бюстгальтер и трусики, потому что мы будем принимать ванну вместе.
Радуясь, что она не возразила, я снял брюки и, оставшись в одних плавках, погрузился в воду. Когда она сняла платье, при виде ее стройного тела в одном белье мой член тут же встал. Я протянул к ней руку.
— Залезай. Обещаю, что не укушу тебя.
Она нерешительно переступила через края ванны и опустилась в воду впереди меня. Ее спина была прижата к моей груди, а ее попка оказалась прямо у меня между ног. Я не мог ничего поделать со своим затвердевшим членом. Я лишь надеялся, что она это понимала.
Волосы Кендалл были завязаны в хвостик. Я освободил их, и ее роскошная белокурая грива упала ей на плечи. Зачерпнув воду, я стал поливать ее волосы, а потом набрал в руку шампунь и стал медленно массировать кожу на ее голове.
— Расслабься, детка, — прошептал я. — Просто расслабься.
Мне больше всего на свете хотелось позаботиться об этой девушке, заставить ее снова почувствовать себя в безопасности.
В ванной наступила тишина, лишь из соседней комнаты доносились слабые звуки голосов мужчин, разговаривающих по-арабски. После нескольких минут тишину нарушила Кендалл.
— Картер, я дура?
Я перестал массировать ее голову и задумался над ее вопросом.
— Что ты имеешь в виду?
— Что я здесь делаю?
У меня упало сердце. Ее вопрос подействовал на меня как удар в пах.
— Ты жалеешь, что последовала за мной?
Она села прямее и помедлила, прежде чем ответить.
— Ты замечательный… такой харизматичный… такой свободный. И ты заставляешь меня чувствовать то, чего я прежде никогда не чувствовала. Но мне кажется, что я слишком увлеклась. Я просто не понимаю, как выберусь из этой ситуации безболезненно для себя.
— Зачем беспокоиться о том, что еще не произошло? Почему просто не жить настоящим?
— Я могу назвать много причин.
— Какие это причины? Поговори со мной. Расскажи мне, что произошло помимо ареста, что внезапно заставляет тебя думать, будто все это колоссальная ошибка.
Сердитый тон моего голоса удивил меня самого. Я замер, ожидая ее ответа.
— Дело не только в тебе. Я была эгоисткой. Хочешь знать, почему все так дерьмово? Потому что есть двое мужчин, которых я обнадежила и которые ждут встречи со мной через пять дней, предоставив мне решать, будет у них семья или нет. Потому что я должна была бы принимать витамины, готовясь забеременеть, а не пить спиртное. Потому что я еще вовсе не решила, пойду ли я вообще на это. Потому что в самолете я услышала, как Джолен говорила, какой ты засранец, другой стюардессе, с которой ты тоже трахался. Потому что моя адвокатесса, которая сняла меня с крючка, тоже одна из твоих дешевых шлюшек. Потому что я начинаю думать, как я, наверное, глупа, полагая, будто я чем-то отличаюсь от них. Потому что мой арест, возможно, был просто знаком, говорящим, что спать с тобой будет колоссальной ошибкой. Потому что я до сих пор не знаю, могу ли доверять тебе. И я могу продолжать до бесконечности.
Мне было тяжело слушать это, и я, честно говоря, не знал, что сказать ей. Я мог понять ее сомнения насчет меня, и какими бы сильными ни были мои чувства к ней, мне было нелегко доказать ей это.
После долгого молчания я наконец сказал:
— Я понимаю твою ситуацию, и у тебя есть все основания сомневаться во мне.
— Столько всего поставлено на карту, и, возможно, я жертвую всем ради мужчины, который разобьет мне сердце. Чем я отличаюсь от них, Картер? Скажи мне. Все эти женщины… чем я отличаюсь?
Я знал, что все дело в этом. Это был мой единственный шанс — ответить ей как можно честнее. Или я потеряю ее.
Я провел мокрой рукой по волосам и шумно выдохнул.
— Я не горжусь тем, как жил до сих пор. Все, что ты слышала… все это правда, Кендалл, все до единого слова. Я не хочу ничего скрывать от тебя. Но с нашей встречи все изменилось. Я не знаю, как именно объяснить, почему все изменилось. Это все так еще ново для меня. Единственное, в чем я уверен, — мне нужно время, чтобы разобраться в этом.
Ее дыхание участилось, и мне было необходимо заглянуть ей в глаза.
— Мне нужно, чтобы ты повернулась и посмотрела на меня.
Когда она наконец сделала это, я обхватил ее ногами.
— Это я, настоящий я. Не пилот, не плейбой, не какой-либо еще из всех ярлыков, которые вешали на меня из-за моих тупых поступков. Я хочу, чтобы ты знала, что меньше всего на свете я хочу причинить тебе боль. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать этого. Но ты должна понять, что я не могу изменить свое дерьмовое прошлое.
У нее на глаза навернулись слезы.
— Дело не только в тебе. Я тоже так запуталась, Картер.
Я пальцем утер слезинку с ее щеки.
— Мы оба запутались. Может быть, все дело в этом. Может быть, мы отчасти видим себя друг в друге. Мы оба — два минуса, которые в сумме дают плюс. Поодиночке мы несчастны, но вместе… у нас что-то получается. Я знаю, что это непростая ситуация. Я знаю, что тебе нужно принять решение.
— Я боюсь.
— Хочешь знать правду? Я тоже боюсь за тебя. Когда ты рассказала мне о себе, там, в Рио, я на самом деле не слишком вник во все это. Но я много думал об этом, пока мы летели сюда. И я понимаю твою дилемму. Все дело в этих гребаных деньгах — в твоем наследстве. Ты чувствуешь себя ответственной за то, чтобы деньги остались в семье. И ты стараешься сделать это так, чтобы помочь людям — тем парням из Германии. Но ты еще не готова принять решение, Кендалл. Я не хочу, чтобы ты совершила ошибку, которую потом будет нельзя исправить. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ты еще не готова завести ребенка. И за пять дней ничего не изменится. Тебе нужно больше времени. Тебе нужно отложить эту поездку в Германию, по крайней мере до тех пор, пока ты не будешь уверена, что поступаешь правильно.
И мне тоже нужно время.
Дай мне еще немного времени.
— Если мы продолжим это приключение, я не стану спать с тобой, Картер. Как бы мне этого ни хотелось, я решила, что в конечном счете это будет не слишком хорошая идея.
— Я понял. Не стану врать и говорить, что меня это радует или что это будет для меня легко. Но я понимаю и уважаю твое решение. И обещаю, что не стану давить на тебя.
Мы долго смотрели в глаза друг другу, а потом я поцеловал ее в лоб. И моментально лишившись самообладания, пробормотал:
— Не бросай меня, Дерзкая.
Она отстранилась, чтобы посмотреть на меня, и когда она улыбнулась, у меня отлегло от сердца.
— Какие у нас планы на сегодня? — спросила она.
Какое облегчение!
— Ну… — Я улыбнулся. — Мы поспим. А когда проснемся, у нас будет ранний ужин. Мы будем есть шаурму, которую приготовит Амари, а потом курить шишу.