Я сказал резким тоном:
— Какие у тебя планы, Кендалл? Я должен это знать.
Она положила голову мне на плечо и сказала:
— Я полечу домой, в Техас. Мне нужно какое-то время, чтобы подумать. Я должна дать окончательный ответ Гансу и Стивену.
Я отстранился от нее и посмотрел ей в глаза.
— Их так зовут? Тех парней из Германии?
— Да. Я не могу дольше держать их в неизвестности.
Кивнув, я сказал:
— Я думаю, что это хорошая идея. Дай себе некоторое время, чтобы поразмыслить. Как я ни люблю быть рядом с тобой, мы не можем мыслить здраво, когда мы вместе.
— Мне нужно купить билет. Я попытаюсь найти какой-нибудь подходящий рейс из Майами, чтобы мы могли вылететь почти одновременно из одного аэропорта.
Игриво хлопнув ее по попе, я сказал:
— Почему бы тебе не заняться этим прямо сейчас? Я подумывал о том, чтобы остаться дома, но после того как ты разберешься с билетом, может быть, поедем на пляж? Полежим на солнце, подышим свежим воздухом, просто отдохнем до вечера, пока не настанет время уезжать?
Спустя полчаса мы с Кендалл уже ехали в сторону Дирфилд-Бич[20]. И хотя вода была теплой и спокойной, мы оба предпочли просто лежать на песке, наслаждаясь шумом океана и глядя в чистое голубое небо.
И хотя с виду мы были расслабленными, наши нервы все еще были натянуты. В какой-то момент мы лежали на животе, и она никак не хотела выпускать мою руку из своей. Наши лица были повернуты друг к другу. Когда она перевернулась на спину, я последовал ее примеру и отпустил ее руку, чтобы положить свою ладонь на ее подтянутый живот. Я проводил большим пальцем по ее прелестному пупку, и меня охватила ревность. Во мне взыграл инстинкт собственника. И ответ стал для меня очевидным.
Я хотел, чтобы она принадлежала мне. Только мне.
Я не хотел, чтобы она вынашивала ребенка какого-то другого мужчины. Ни за что.
Я хотел, чтобы она вынашивала моего ребенка.
И не из-за какого-то дерьма с наследством, а потому что я хотел, чтобы у нас был ребенок. Я хотел, чтобы у нас с ней было будущее.
И хотя завести ребенка прямо в тот момент было не идеальным решением, я не сомневался, что хочу его. И, учитывая ситуацию, зачем нам нужно было ждать?
Люси.
Я только об этом и думал. Я смертельно боялся причинить боль Кендалл, как я причинил боль Люси. Это словно накрывало меня черной тучей — этот страх подвести Кендалл. Он не отпускал меня, но, черт возьми, он не был настолько сильным, чтобы затмить мою нужду в ней — мою любовь к ней.
Все или ничего.
Сейчас или никогда.
Я хотел, чтобы у нас с ней было больше времени, но я должен был действовать применительно к обстоятельствам. Она все потеряет, если мы не поспешим. И что бы ни случилось, я только выиграл бы. Я зарабатывал достаточно, чтобы содержать семью, в случае если Кендалл родит девочку и лишится наследства. И мысль о маленькой светловолосой копии Кендалл, которая будет называть меня папой, заставила меня улыбнуться. Я хотел сделать это. Я хотел стать отцом ее ребенка.
Нашего ребенка.
Мое сердце глухо застучало.
— Я люблю тебя, Кендалл.
Мне было легко произнести это. Но это был первый раз, когда я сказал эти слова кому-то, кроме Люси и моей семьи.
Она повернулась ко мне с потрясенным видом, подняла руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза от яркого солнца.
Я продолжил:
— Прежде чем ты ответишь мне, я хочу еще многое сказать тебе.
— Попробуй, — прошептала она.
— Это сумасшествие, верно? Так быстро влюбиться? Но я убежден, что так всегда и бывает, когда приходит настоящая любовь. Ты просто знаешь, когда это чувствуешь. Кендалл, ты делаешь меня таким невероятно счастливым. И хотя в идеале я хочу, чтобы ты какое-то время принадлежала лишь мне, я понимаю, что любить кого-то — это еще и учитывать его нужды.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что не могу делить тебя ни с кем. И это касается и твоего тела. Я не хочу, чтобы ты вынашивала ребенка от другого мужчины. Я хочу, чтобы это был мой ребенок. Я хочу сделать тебя беременной. Более того, я хочу быть отцом этого ребенка, любить его, потому что он будет частью тебя и меня. Я хочу всего от тебя. И мне наплевать, знаем ли мы друг друга десять дней или десять лет. Я твердо знаю это. — Прижав ладонь к ее щеке, я сказал: — Я знаю, что мой ум и мое сердце в полном ладу, но полагаю, что тебе нужно решить, хочешь ли ты того же, что и я.
Она потянулась ко мне и поцеловала меня в губы.
— Я тоже люблю тебя, Картер. Правда. У меня нет в этом никаких сомнений, но я не ожидала от тебя такого предложения. Родить ребенка — это одно, но воспитывать его — это совсем другое. Полагаю, ты дал мне еще один повод для серьезных размышлений.
Я испытал невероятное облегчение от того, что она не назвала меня сумасшедшим и, казалось, готова была рассмотреть мое предложение.
— Ты не думаешь, что я сошел с ума, предлагая тебе это?
— А разве вся эта ситуация — не сумасшествие? В хорошем смысле? Но если бы я не так хорошо знала тебя, может быть, я и сочла бы тебя немного сумасшедшим. Но ты мой любимый, чокнутый капитан, и наши отношения никак нельзя назвать традиционными. Ни в каком смысле.
— Поверь мне, я напуган. Я не хочу подвести тебя, как я подвел Люси. Но, думаю, впервые в жизни что-то имеет для меня такое значение, что я готов рискнуть. Я намного больше боюсь потерять тебя, чем попытаться и потерпеть поражение. Но я готов заверить тебя, что, если мы родим ребенка и почему-то расстанемся, я никогда не брошу его. Нет ничего важнее детей и их интересов. Этот ребенок — наш ребенок — будет всегда занимать главное место в моей жизни. А если это означает, что мне придется сменить работу, потому что ты не справляешься в одиночку, я сделаю это.
— Я никогда тебя об этом не попрошу, Картер.
— Ну, я полагаю, что хочу донести до тебя, что я отношусь ко всему этому очень серьезно.
— Я поняла. — Она посмотрела на небо. — Ты не возражаешь, если мы уйдем с пляжа? Я просто хочу оставшиеся пару часов провести в твоем доме.
Я поднялся с одеяла и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
— Поедем отсюда.
Мы провели остаток дня в моей постели, занимаясь любовью с еще большей страстью, чем делали это до нашего серьезного разговора. После моего предложения и признания в любви наши отношения перешли на другой уровень. И мне оставалось лишь верить, что наша разлука не изменит того, что было между нами.
И как бы ни был я готов на все, лишь бы быть с ней, я все еще не мог отделаться от страха, что, возможно, вижу ее в последний раз. Сумасшествие, верно? После всего, через что мы прошли. Может быть, я потому боялся этого, что мне казалось, я не заслуживаю того, чтобы любить так сильно, когда Люси уже не может сделать этого.
Солнце уже почти село, когда мы поехали в аэропорт. Кендалл не выпускала мою руку из своей. Мне было так странно, что она не летит со мной в Венесуэлу. Словно я уже не помнил, каково это было — летать без нее.
Когда мы прибыли в международный аэропорт Майами, я припарковался на месте, которое для меня резервировала моя авиакомпания. И мы сидели в машине и смотрели друг на друга, не желая выходить, пока я, наконец, не прижал ладонь к ее щеке и не поцеловал ее со всей страстью.
— Пожалуйста, не забывай этого. Не забывай, как правильно то, что происходит между нами.
— Не забуду. Я никогда не смогу забыть этого, Картер.
Ее рейс отправлялся в полет через два часа после моего. Так что ей предстояло распрощаться со мной у моих ворот, а потом два часа ждать в аэропорту, пока не объявят посадку на ее рейс, выполняемый другой авиакомпанией.
Одна из стюардесс, Рене, прошла мимо нас.
— Рада видеть тебя, Трип, — сказала она и подмигнула мне.
Я отлично знал, о чем именно подумала Кендалл. И она была права. Эта стюардесса была еще одной моей победой. Мне стало тошно, особенно потому, что теперь я осознал, что такое заниматься бездумным сексом с кем-либо. Я смотрел на Кендалл, и мне хотелось закричать: «Перестань смотреть на нее! Она ничего для меня не значит!» Нам просто в этот момент не нужно было всего этого. Это лишь усиливало стресс, который мы испытывали из-за нашей разлуки.
Мы несколько минут молчали, а потом я обнял ее и прошептал ей на ухо:
— Мне пора идти.
Ее слезы намочили мою форменную сорочку, и она пробормотала:
— Все это кажется нереальным.
— Я знаю, но это только временно. Мы скоро снова будем вместе.
Она шмыгнула носом.
— Да?
Я приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел ей в глаза.
— Постскриптум. Я люблю тебя.
По выражению моего лица она поняла, что в моих словах было нечто большее, чем просто признание очевидного факта.
— Опять песня «Битлз»?
— Да. Но она на самом деле соответствует моменту. Возможно, более всех остальных.
— Я люблю тебя, Картер.
— Я люблю тебя, Дерзкая. Пообещай мне, что мы будем разговаривать по телефону, пока не выясним, когда мы снова сможем быть вместе.
— Обещаю.
— Я буду думать о тебе в течение всего полета. Ты же знаешь это, верно?
Она игриво взялась за ворот моей сорочки.
— Уж постарайся не забыть меня.
— Я буду скучать по тебе.
— Спой для меня песню, капитан.
— Обязательно. — Я в последний раз обнял ее и крепко прижал к себе. — Черт. Я не могу расстаться с тобой.
Она отстранилась и вытерла слезы с глаз, прежде чем махнуть мне рукой.
— Иди. А то опоздаешь.
Я направился к пункту досмотра. Когда я оглянулся, она все еще стояла на том же месте, наблюдая за мной. Я послал ей воздушный поцелуй и пошел по коридору. Перед тем как свернуть за угол, я в последний раз оглянулся, но ее уже не было.
Когда той ночью самолет поднялся в небо, я увидел то, чего прежде никогда не видел — падающую звезду. Я счел это за предзнаменование, что у нас все сложится.