Черт.
От настоятельной потребности узнать, что произошло, я покрылся гусиной кожей.
Кендалл разговаривала с одним из пассажиров, а потом внезапно направилась по проходу к хвосту самолета.
Она заговорила с одной из своих коллег.
— Мне нужен пластырь для пассажира в кресле 6 С. Где его искать на этот раз?
— Я принесу, — ответила ее коллега.
Ожидая девушку, которая пошла за пластырем, Кендалл бросила рассеянный взгляд в моем направлении.
Наши глаза встретились, и возврата назад уже не было.
С таким видом, будто она столкнулась с привидением, Кендалл ухватилась за спинку одного из кресел, чтобы не упасть. Мы просто долго смотрели друг на друга. И по выражению ее лица можно было подумать, что, если бы мы не находились на высоте нескольких тысяч футов над землей, она побежала бы от меня, а не ко мне. На самом деле казалось, что она размышляет о том, не выпрыгнуть ли ей из самолета.
И хотя она была прямо передо мной, казалось, что она находится за несколько миль от меня и совсем не готова к нашей встрече. Может быть, она искренне верила, что больше никогда меня не увидит. Я и сам часто задумывался над тем же.
— Нам нужно поговорить, — тихо сказал я, а потом беззвучно показал губами: — Позже.
Прежде чем Кендалл успела ответить, вернулась ее коллега.
— Я принесла тебе пластырь.
Кендалл не пошевелилась. Она все еще смотрела на меня и выглядела потрясенной.
Девушка помахала пластырем, чтобы привлечь ее внимание.
— Кендалл…
Отведя взгляд от меня, Кендалл откашлялась и взяла пластырь.
— Спасибо.
Она медленно пошла назад по проходу, немного покачиваясь. И она цеплялась рукой за спинки всех сидений, мимо которых проходила. Я знал, что мое появление будет шоком для нее, но, очевидно, ее это совсем подкосило. Я и сам обливался потом и был не в лучшем состоянии.
До того момента, когда самолет приземлился, я больше не пересекался с Кендалл.
Один раз ее голос прозвучал по внутренней связи:
— Пожалуйста, не забывайте ваши вещи, прежде чем покинуть самолет.
Я подождал, пока все пассажиры выйдут из самолета, а потом медленно пошел к Кендалл, которая начала приводить салон в порядок. И я замер на месте, когда услышал, как к ней обратился капитан:
— Кендалл, не хочешь выпить с нами в городе?
Я инстинктивно сжал кулаки. Я отлично знал, к чему он клонит. Он был настоящим сраным кобелем. Конечно, не мне было это говорить, я и сам был таким одно время.
— Нет. Спасибо. Я немного устала. Лучше поеду домой.
Домой?
Она жила в Бостоне?
Когда я прошел мимо нее к выходу, она не посмотрела на меня. Все взгляды были устремлены на нее, и я не мог допустить, чтобы у нее случился нервный срыв прямо там, в самолете. Комок застрял у меня в горле, но я просто прошел мимо нее к телетрапу, дошел до терминала и остановился там, поджидая ее.
Спустя десять минут Кендалл появилась в окружении двух пилотов и остальных членов экипажа. Она катила за собой маленький черный чемоданчик. Когда она остановилась, капитан повернулся к ней.
— Ты уверена, что я не смогу убедить тебя пойти с нами?
— Уверена. Увидимся на следующей неделе.
— Хорошо.
Я злобно посмотрел на него. Когда они отошли достаточно далеко, чтобы не слышать нас, Кендалл наконец повернулась ко мне.
Я стоял и смотрел на нее затаив дыхание, не в силах вымолвить ни слова.
Наконец я смог выговорить:
— Привет, Дерзкая.
Ее глаза медленно налились слезами.
— Что ты здесь делаешь?
— А ты как думаешь? Мне нужно было увидеться с тобой.
— Тебе следовало бы оставить меня в покое.
Я сделал несколько шагов к ней.
— Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке.
Она отступила на шаг.
— Я в порядке.
— Нет, не в порядке.
— Как ты разыскал меня?
— Я перестал тебя разыскивать и сразу же нашел.
Она выглядела озадаченной, что было неудивительно. Люди проходили мимо нас, но мы стояли, не двигаясь, на одном месте.
— Мне нужно знать, что происходит с тобой, Кендалл.
Покачав головой, она выпалила:
— А я не хочу знать, что происходит с тобой. Потому что я не в силах вынести это.
Я возвысил голос.
— Ты не можешь вынести мысли, что я стал отцом ребенка другой женщины, потому что все еще любишь меня. — Приблизив лицо к ее лицу, я закончил: — Не хочу расстраивать тебя, но ты ушла от меня напрасно.
— Что ты хочешь сказать?
— Ребенок не мой. Он не мой, Кендалл! Тест ДНК подтвердил это. Она пыталась заманить меня в ловушку.
— Так чей он?
— Черт его знает.
Внезапно я разозлился из-за всей этой ситуации.
Она прижала руку к губам.
— Бог мой!
Мы молчали целую минуту. По радио женский голос объявлял о том, что кто-то потерялся.
Когда шум утих, я продолжил:
— Мы могли быть вместе все это время. Я мог бы быть рядом, чтобы разделить все это с тобой. Так где он?
— Где кто?
— Ребенок! Ты сделала это? Прошла через это?
Она медленно покачала головой и прошептала:
— Нет.
Боль обручем сжала мою голову.
— Нет?
— Нет.
— Ты хочешь сказать мне, что все это… — Я замолчал, пытаясь овладеть собой. — Все случилось… напрасно? — Потерев виски, я сказал: — Я даже не знаю, что сказать тебе. Я ошарашен. — Я недоверчиво посмотрел на пол, потом снова встретил ее взгляд. — Ты не смогла забеременеть или просто решила не делать этого?
— Можем мы пойти в какое-нибудь другое место, чтобы поговорить? Подальше от всех этих людей?
— Куда ты хочешь пойти?
— У меня машина в гараже.
— Хорошо.
Держа в руках свою сумку, я пошел за Кендалл туда, где был припаркован ее старенький «Форд Эксплорер».
Мы сели в машину и какое-то время молчали. Наконец она заговорила:
— После того как я рассталась с тобой в аэропорту, я отправилась в Германию и провела некоторое время с Гансом и Стивеном. Предполагалось, что я съезжу домой, соберу вещи и вернусь к ним. И я действительно съездила в Даллас и упаковала вещи. У меня был обратный билет до Германии, но когда я снова оказалась в аэропорту, я вдруг решила, что не смогу пройти через это. Не смогу родить ребенка по каким-то меркантильным соображениям. Более того, я поняла, что не смогу родить ребенка и отдать его. Деньги, я думаю, перестали иметь для меня значение еще задолго до этого. Мое наследство больше не волнует меня.
— И почему ты не вернулась ко мне тогда?
— Я боялась. Я не думала, что смогу вынести то, что происходило между тобой и той женщиной. Это было настоящим кошмаром.
Я предпочел не говорить ей, что ездил на ее ранчо в Техасе. Я не хотел отвлекать ее от текущей темы. Я хотел выяснить, что она, черт возьми, делала все прошедшие одиннадцать месяцев.
— Итак, ты не полетела в Германию. И куда ты отправилась?
— Я чувствовала себя такой потерянной. Это было самое тяжелое время в моей жизни. Единственное место, куда я хотела попасть, был тот пляж в Рио.
Мое сердце учащенно забилось.
— Ты отправилась в Рио?
— Да. И остановилась у Марии Розы.
Что?
— Что?
— Да.
— Она не говорила мне об этом.
— Я знаю. Я заставила ее поклясться, что она никогда не скажет тебе, что я была у нее. Там был один постоялец, который говорил по-английски, и он все время был моим переводчиком. И хотя я страшно боялась этого, я попросила Марию предсказать мне мою судьбу, сказать мне, что я должна делать дальше.
— И что она сказала?
— Что ответ ждет меня на небе.
Черт возьми!
У меня отвисла челюсть, но я дал ей продолжить.
— Я долго думала о том, что это могло значить. Сначала я подумала, что она предлагала мне вернуться к тебе. Но я не могла этого сделать. Во время обратного перелета в Штаты я думала о том, что у меня нигде по-настоящему нет дома. Я стала завидовать тебе, потому что твоя работа позволяла тебе не задерживаться долго в одном месте. И это было именно тем, что мне так нужно было в тот момент. Мне необходимо было летать, путешествовать, жить… обрести себя. Но мне к тому же нужны были средства к существованию. И тогда меня осенило. Ответ ищи на небе. Спустя несколько дней, сидя в отеле в Техасе, я стала искать курсы стюардесс, а через месяц записалась на них. Через шесть недель мне предложили работу, а поскольку я была новичком, меня приписали к домашнему рейсу из Нью-Йорка в Бостон. У меня здесь есть квартира, но я провожу там мало времени. Я летаю, подменяя других стюардесс, когда это только возможно. Я практически все время в пути.
Вау.
— Прости меня, Кендалл, но это горькая пилюля для меня. Ты бросила меня одного в баре аэропорта, с разбитым сердцем, чтобы летать по миру, убегая от жизни. Господи… это так чертовски знакомо мне!
— Я просто стала тобой.
— Ты трахалась с тем пилотом?
— Нет!
При мысли о том, что она могла быть с кем-то другим, во мне возникло желание убить его. Что-то изменилось, когда мы молча пожирали друг друга глазами. И в тот момент я хотел лишь одного — дотронуться до нее, почувствовать прикосновение ее губ к моим, прежде чем мы продолжим наш разговор. Не раздумывая, я положил руку на ее колено и стиснул его. От этого простого прикосновения она закрыла глаза и откинула голову назад. Ее дыхание участилось, и я положил руку ей на шею сзади, притянул ее к себе и прижался губами к ее губам.
Поцелуй был страстным и голодным, отличным от тех, которыми мы с ней обменивались прежде. Этот поцелуй пробудил все мои сдерживаемые эмоции. Я ожил после почти целого года воздержания. И я молил бога, чтобы у нее все было так же — что она не спала все это время ни с кем.
И хотя я все еще был зол, я так хотел ее, словно вся моя жизнь зависела от этого. Я откинул сиденье так низко, как только было возможно, приподнял ее и положил поверх моего тела. Слишком возбужденный, чтобы говорить, я сказал себе, что буду руководствоваться ее дыханием и движениями ее тела, чтобы знать, хочет ли она того же, что и я.