Ворон и сам не знал, как ему удалось добиться, чтобы миссию доверили ему. Ведь он не считался полноценным Высшим. Он полукровка. Но ему позволили то, что в последнее время позволяют очень редко — вмешаться в ее судьбу…
— Подумай, что было бы, случись все так, как хотел ты. Она бы чувствовала себя его жертвой. Рональд вынудил бы ее стать женой и матерью наследника. И если бы она начала сопротивление, а она бы начала — не забывай из какого она мира, то Рональд мог прибегнуть к давлению и шантажу. Чем бы он тогда был лучше Тайлера? Их отношения не должны были начаться раньше, чем появятся чувства. Когда нам позволяют вмешиваться в судьбы людей, это не означает, что мы должны одаривать их насильным счастьем. Счастье — тонкая субстанция. Ветреная, капризная, она не допускает давления…
Ворон слушал Заиру упершись лбом в ее лоб, вдыхая ее аромат — так пахнет сама женственность. Он был и согласен и не согласен с ней. Он злился, что она не была с ним на одной стороне, а вела свою игру, но чувствовал, что в ее словах была доля истины.
— Когда я просила, чтобы миссию доверили тебе, я убеждала, что ты не будешь им подыгрывать…
— Ты просила за меня? — у Ворона дыхание перехватило. Он чуть отстранился, заглянул в ее черные бездонные глаза. Так вот почему ему, полукровке, доверили миссию? Заира замолвила за него слово. В груди стучало и ухало, било беспощадно. Он считал, что все было с точностью до наоборот.
— Я думал, что ты меня предала, — Ворон взял ее за плечи, прижался щекой к ее щеке.
— Я знаю, — выдохнула она.
— Но я все равно не переставал тебя любить…
— Я знаю…
В голове затуманилось. Ощущения сделались невыносимо жгучими, пьянящими, напряженно-острыми. Он осторожно провел кончиками пальцев по кружеву ее сорочки. Она молчала — позволяла, только начала чаще дышать. Он медленно спустил бретельку с плеча. Одну… Затем другую… Как сладко она дрожала от этих неспешных ласк. Его губы коснулись нежной кожи шеи. Прошлись вниз воздушно, дразня и щекоча. А руки продолжали освобождать от одежды. Сорочка упала вниз, как последняя преграда. Его сводила с ума эта соблазнительная покорность, с какой она встречала его напор.
— Заира, — прошептал он, аккуратно опуская ее на песок.
Губы продолжили покрывать поцелуями ее совершенное тело. Ее тихие стоны были таким дурманяще чувственными — он исступленно пил их сладость. Она сама притянула его к себе, лишая последней здравой мысли…
Глава 76. Приступим…
Карета въехала в столицу поздним вечером. Старший гвардеец, который руководил кортежем, сообщил, что не может дать Полине возможность отдохнуть до утра, а вынужден немедленно доставить ее во дворец. Поля не возражала. Офицер и так отнесся к ней с пониманием и в течение всей поездки не раз шел на уступки. Да и, сказать по правде, даже будь у Полины такая возможность, она не знала бы, где провести эту ночь. В особняке Тайлера? При одном воспоминании об этом человеке становилось мерзко на душе. Уж лучше Полина предстанет перед королем прямо сейчас, выяснит, что ему нужно, а там будет действовать по обстоятельствам.
Вот только что же ему нужно? Времени подумать было предостаточно. Пока экипаж колесил по дороге в столицу, Поля перебирала всевозможные варианты, но так и не смогла понять, чем ее персона могла заинтересовать Рональда. Единственное предположение — Его Величеству стало известно, что Поля прибегала к запретной магии, и он собрался ее за это наказать. В таком случае нужно уходить в глухую несознанку. Пусть попробует докажет. Полине хотелось верить, что железных доказательств у него нет, иначе бы за ней послали не гвардейцев, а тюремщиков, и доставляли бы не на аудиенцию к королю, а в казематы к дознавателям. А если железных доказательств у Рональда нет, то главное — самой не проколоться. Тогда возможно, Его Величество побеседует-побеседует, да и отпустит. И Полина с Глори смогут снова спокойно отправиться в родовой замок отца Глори и зажить той спокойной жизнью, о которой обе мечтали.
Когда кортеж подъехал ко дворцу было уже около полуночи. Полину и Глори провели в один из великолепных гостевых залов и велели ждать дальнейших распоряжений. Поля воспользовалась паузой, чтобы заглянуть в одну из дворцовых уборных и хоть немного привести себя в порядок.
Она на несколько минут задержалась у зеркала. Странно было снова видеть в нем себя. Пока носила внешность Элайзы, Полина уже успела заметить, как постепенно в чужом облике появлялось что-то знакомое. Внутреннее содержание, как оказалось, откладывает заметный отпечаток на внешний образ. Вот и на этот раз произошло то же самое: Пьелина и так была довольно сильно похожа на Полину, а теперь сходство усилилось настолько, что из зеркала смотрела вылитая прежняя Поля. Только моложе на несколько лет.
Она умылась. Расчесалась. Поправила одежду. На этом все. Хотелось выглядеть опрятно, естественно и просто. В конце концов, это же не свидание, а скорее, допрос. Полину ждет не легкая светская беседа и флирт, а тяжелый разговор. Она положила щетку для волос назад в сумочку и заметила, как дрожат руки. Волнение. Да, черт! Ей есть о чем волноваться! От этого разговора будет зависеть ее судьба. Но сердце билось учащенно не только по этой причине. Вторая причина — сам Рональд. Кажется, что с того момента, как однажды они чуть было не дошли до близости, прошло сто лет, но Поля помнила те ощущения настолько остро, будто это произошло только что — минуту назад.
Ему будет легко смотреть ей в глаза — для него она незнакомка. А ей? Сможет ли она выкинуть из головы опасные воспоминания. Сможет ли не думать, какими волнующими могут быть его прикосновения? Какими дерзкими и будоражащими его ласки?.. Воображение рисовало картины, от которых начали пылать щеки. Ой, Полинка, бросай ты это все — до добра не доведет. Тебе нужна ясная голова.
Пора было возвращалась в гостевой зал, но в голове не становилось ясно. Там трусливыми зайцами скакали мысли-надежды: может, Его Величество уже спит — на дворе-то ночь, и Полину оставят в покое до утра. Но не тут-то было. На выходе из уборной ее уже дожидался личный секретарь Рональда.
— Госпожа Пьелина, следуйте за мной. Его Величество ждет вас в своем кабинете.
Поля последовала. А что ей оставалось? Фермиль проводил в кабинет и тут же испарился, оставив Полину один на один с хозяином кабинета.
Бум… бум… бум… сердце ухало так сильно, что стало страшно, не услышит ли этот заполошный звук король. Он поднялся из-за стола. И молча подошел, убийственно лишая остатков самообладания. Сильный, мощный, грозный, невозмутимый. Ох уж, эта невозмутимость, которая всегда так заводила Полину. Она и сейчас волнует, стягивает напряжение в тугой узел в животе.
Полина заставила себя перестать глупо трепетать и с ледяным спокойствием взглянуть на Рональда. Серые внимательные глаза. Как же она соскучилась по ним… Нет, не поддаваться глупым мыслям!
— Ваше Величество, — присела Поля в легком реверансе, — прибыла по вашему приказанию.
— Это был не приказ — приглашение, — ответил он невозмутимо.
Хорошенькое приглашение. Будто Полина могла отказаться. Послал за ней пять гвардейцев-церберов.
— Прошу, госпожа Пьелина, садитесь, — он легонько коснулся ее локтя и подтолкнул к стулу. — У нас с вами будет долгий разговор.
Холодок прошел по спине. Слова были произнесены совершенно спокойно, но почему-то Полина услышала в них особую изощренную угрозу. Она опустилась на краешек стула. А Рональд, обогнув стол, сел напротив.
— Знаете, что это за бумаги? — кивнул он на раскрытую папку.
Откуда бы Полине знать?
— Это досье на вас. Его собрал один из лучших моих ищеек, — глаза Рональда пристально изучали реакцию Полины.
Досье. Значит, она правильно догадалась, что ее в чем-то собираются обвинить.
— Хотел уточнить несколько моментов из вашего прошлого, — спокойно пояснил Рональд. Доводя своим жутким спокойствием до дрожи.
— Но сначала вы должны пройти проверку на Сфере Гольца, — он звякнул колокольчиком, и в кабинет тут же, будто дежурил под дверью, вошел Фермиль с округлым предметом, прикрытым тканью. Полина догадалась, что скрывается под платком — уже хорошо знакомый ей артефакт, который она однажды раскрошила в пыль одним прикосновением.
Фермиль поставил Сферу на стол Его Величества и с поклоном удалился, плотно закрыв за собой дверь. Вот теперь Поля окончательно ощутила себя мышкой, попавшей в мышеловку. Эххх, Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу.
— Вы побледнели, — пронзительные глаза уставились испытующе. — Совершенно зря. Проверка на Сфере Гольца — стандартная процедура. Совершенно безболезненная.
Да будь проклята эта их дурацкая Сфера Гольца! Из-за нее у Полины одни проблемы. Она чувствовала, что в этот раз ей не выпутаться. Все, Поля, ты спалилась…
Будь Полина сама по себе, голова бы уже наверно совсем перестала работать от панических мыслей. Но Полина была не одна. Там, в гостевом зале, ее дожидается Одуванчик. Нежный преданный друг, сестра, за которую Поля несет ответственность. И пусть с самой Полиной делают, что хотят, но сначала она позаботится о Глори.
— Ваше Величество, я уже поняла, что наша беседа обещает быть долгой, — Поля сама удивилась, как уверенно и ровно звучит ее голос. — Для меня большая честь быть удостоенной вашим столь пристальным вниманием. Однако вынуждена настаивать временно прервать наш разговор.
Рональд, конечно, филигранно умел прятать эмоции, но по оживлению в его глазах, Поля поняла, что он удивлен ее дерзостью. Надо было действовать быстро, пока удивление не переросло в гнев, и он не распорядился насчет гильотины для особо наглой особы.
— Судьбе было угодно, чтобы я взяла на себя ответственность за сироту — Глариетту из рода Дюрей-ла-Пласи, — продолжила Полина все с тем же холодным напором. — Она тяжело болела последнее время и до сих пор очень слаба. Сейчас девочка находится здесь, во дворце. Она утомлена после долгой дороги и нуждается в отдыхе. Я прошу вас перенести нашу беседу, чтобы я могла позаботиться о ночлеге для малышки…