С Алекосом она виделась нечасто, поскольку он был занят, а она пыталась разобраться с финансами Лукаса. Как она и боялась, если не считать доли в «Петра инновейшн», у нее оставалось совсем мало денег. Возможно, разумнее всего было действительно отказаться от компании, хотя эта мысль разрывала ей сердце. Но не станет же Алекос уничтожать «Петра инновейшн» теперь, когда знает, как много она значит для Нико.
За прошедшие несколько дней она дважды виделась с ним, и у нее оставалось совсем немного времени, чтобы обдумать решение, которое она приняла, и задаться вопросом, насколько обоснованны ее надежды.
И вот сейчас Иоланта сидела в самолете. Алекос наклонился к ней и пожал ей руку.
– Да не волнуйся ты так.
– Откуда ты знаешь, что я волнуюсь?
– У тебя глаза полны ужаса. – Он смотрел на нее с легкой насмешливой улыбкой. – Ты похожа на кролика, увидевшего удава. Иоланта, с Нико все будет в порядке. Для него это шанс почувствовать себя чуть более независимым. Как и для нас.
– Что за дела у тебя в Штатах? – спросила она, чтобы отвлечься от страхов и успокоить нервы.
– У меня там партнеры, совместно с которыми я собираюсь выпустить на рынок новую программную систему.
– Партнеры? – повторила Иоланта и, не успев толком подумать о том, что говорит, добавила: – А «Петра инновейшн» не может стать твоим партнером?
Непринужденная улыбка мгновенно исчезла с лица Алекоса.
– Давай не будем говорить о делах.
Это напомнило Иоланте то, что могли бы сказать Лукас и ее отец. Она отвернулась к окну. Этого-то она и боялась. Не важно, каким добрым, соблазнительным, даже игривым умел быть Алекос, – в глубине таилось то, что было ей недоступно и непонятно.
Иоланта поняла, что она до сих пор не знает, как обойдется Алекос с компанией ее отца. Она успокаивала себя тем, что ради Нико он не станет ее закрывать, но теперь поняла, что у нее нет никаких причин так думать. Но какими же будут ее отношения с Алекосом, если ей даже не позволено задавать вопросы? Что же, пока придется потерпеть.
Алекос с облегчением увидел, как морщинка между бровей Иоланты постепенно разгладилась. Два бокала шампанского сделали свое дело, и он очень старался сохранить атмосферу легкости. Он не знал, что ее беспокоило, возможно, Нико, а может быть, что-то, касавшееся их двоих.
В дипломате Алекоса лежало кольцо с бриллиантами и изумрудами, которое он собирался преподнести Иоланте сегодня за обедом, заказанным в одном из самых изысканных ресторанов Нью-Йорка. Он очень надеялся, что официальное предложение, сделанное в романтической обстановке, поможет Иоланте преодолеть все сомнения.
Ему не нравилось, что Иоланта задавала вопросы о его планах в отношении «Петра инновейшн», но он с легкостью отмахнулся от этого, убедив себя в том, что перед лицом их будущих отношений ее волнения по поводу компании отца отступят на задний план. Нико получит в наследство «Деметриу тех» – более крупную и успешную компанию, Иоланта наверняка будет довольна.
Когда они приземлились в аэропорту Джона Кеннеди, Алекос сразу же отвел ее в лимузин и, радуясь тому, как она смеялась и восторженно качала головой, осматривая роскошный салон, сунул в руку очередной бокал шампанского.
– Я чувствую себя кинозвездой, – сказала она.
– Этого я и добивался.
– А ты? Ты тоже так себя чувствуешь? – На мгновение Иоланта вдруг посерьезнела. – Знаешь, Алекос, тебе нет нужды стараться произвести на меня впечатление, – тихо сказала она. – По крайней мере, всем этим. – Она с ироничной улыбкой обвела рукой салон, но, как подозревал Алекос, имела в виду весь стиль его жизни. – Что для меня действительно важно, – продолжила она, – так это терпение, с которым ты отнесся к Нико и ко мне. То, что ты думаешь и заботишься о нас. Именно это заставляет меня… – Иоланта вдруг осеклась, и у Алекоса внутри все похолодело, когда он догадался, что она собирается сказать. – Уважать и ценить тебя, – закончила она и отвела взгляд к окну. – Это ведь Эмпайр-стейт-билдинг, верно? Потрясающе!
– Нет, это Гарлем-Ривер-Тауэр, – сухо поправил Алекос. – Можешь мне поверить, Эмпайр-стейт-билдинг гораздо лучше.
«Любить, – мрачно думал он. – Она собиралась сказать «любить».
На острове Иоланта сама подтвердила, что любовь ей не нужна. Думая о предстоящей женитьбе, Алекос всегда представлял их брак как договоренность – удобную и приятную для обоих. Но любовь?
В памяти всплывали картины из детства. Вот он умоляет отца не уходить от них. Просит мать разрешить ему остаться. А потом Талос Петракис. Нельзя сказать, что он любил Петракиса, но он виделся Алекосу олицетворением понятия «отец». Он верил ему, ценил, старался брать с него пример. Алекос ни за что не хотел бы снова испытать то, что пережил потом, – это чувство безнадежности, беспомощности. Он стал жертвой чужого коварства… и собственных чувств.
Но, может быть, любовь к Иоланте не несет с собой ничего подобного.
Откинувшись на спинку своего сиденья, Алекос осушил бокал и решил не думать об этом.
К счастью, к тому времени, когда они добрались до забронированного им сьюта в пентхаусе роскошного отеля, Алекос вернулся к своей привычной невозмутимости. Обняв Иоланту, он сначала долго целовал ее, а потом потащил к огромной кровати, стоявшей у панорамного окна с видом на Сентрал-Парк.
– Самое время опробовать эту спальню.
Она засмеялась и не стала возражать, когда Алекос нежно опрокинул ее на кровать, и сам улегся рядом.
– Но мне все же хочется увидеть Эмпайр-стейт-билдинг, – едва дыша, прошептала Иоланта, когда он расстегнул молнию на ее платье.
– Ты его увидишь. Потом.
– И Гринвич-Виллидж. – Она шумно вздохнула, когда Алекос, стянув с нее платье, наклонил голову к ее груди. – Мы все увидим потом, – согласилась она и протянула руку к пуговицам его рубашки.
– Обязательно, – пообещал Алекос.
Через несколько часов Иоланта смотрела на город с высоты птичьего полета, пока Алекос одевался. Она чувствовала легкое покалывание и такую усталость, что мысль добраться до Эмпайр-стейт-билдинг уже не приходила ей в голову. Да и ему тоже, как полагала Иоланта.
Она говорила себе, что вполне счастлива тем, что давал ей Алекос. Наверно, она сможет прожить без любви, если у нее будет все то, что он обещал: доверие, привязанность, верность и восхищение.
Вот только она по-прежнему чувствовала запретную часть его души, куда Алекос не желал ее впускать и, возможно, не впустит никогда. Что ж, ей доступно все остальное, и этого должно хватить. В любом случае это гораздо больше, чем у нее было в прошлом замужестве.
– Наслаждаешься видом? – Алекос подошел к ней и остановился сзади, положив ей руки на плечи.
– Да, это потрясающе. – Алекос поцеловал ее в шею, и Иоланта слегка вздрогнула в ответ, прежде чем нашла в себе силы сделать шаг в сторону. – Я хочу хоть немного осмотреть город, пока мы не уехали назад в Грецию, – легко сказала она.
– А я хочу показать его тебе, – ответил он. Взяв ее за руку, Алекос повел Иоланту к ожидавшему внизу лимузину, и она решительно настроилась перестать беспокоиться и получать удовольствие.
Ресторан, куда отвез ее Алекос, был таким же роскошным, как все в его жизни, их столик стоял у стеклянной стены с прекрасным видом на город. Официанты приняли заказ и наполнили их бокалы шампанским, вдруг Алекос опустился на одно колено.
– Ты что? – недоуменно спросила она, хотя уже догадывалась, что он собирается сделать, но не могла в это поверить.
– Иоланта, время, проведенное с тобой, было просто невероятным, – сказал Алекос. – Я хочу провести остаток жизни с тобой и с нашим сыном. Ты выйдешь за меня замуж?
– Мне казалось, ты уже сделал мне предложение, – полушутя сказала Иоланта, с восхищением взглянув на великолепное кольцо – огромный бриллиант и по бокам два сверкающих изумруда.
– Как ты справедливо заметила, это было не настоящее предложение. Совсем не романтическое.
– И теперь ты хочешь быть романтиком? – Иоланта сомневалась, может ли она надеяться.
– Я хочу сделать тебе предложение, которого ты заслуживаешь, – уклончиво ответил Алекос. – Так что? Ты не хочешь примерить кольцо?
Иоланта сказала себе, что капризничать глупо. Алекос великолепен. Он прекрасно относится к Нико. Но самое главное – она его любит.
– Иоланта? – В голосе Алекоса послышались едва заметные нотки нетерпения. Вытащив кольцо из коробочки, он протянул его ей. Он не сказал больше ни слова, но Иоланта поняла приказ.
Она, молча, подала руку, и Алекос надел кольцо ей на палец. Оно показалось ей тяжелым и холодным. Иоланта сглотнула. Она не знала, что делать: броситься ему на шею или отпрянуть. Не знала, что чувствует Алекос. Зато знала, чего он не чувствует.
– Идеально, – с удовлетворением произнес он, и Иоланта слабо улыбнулась. Алекос поднял свой бокал, она сделала то же самое.
– За нас, – сказал он, она прошептала в ответ те же слова.
«Вот и все», – подумала Иоланта, глотая шампанское и понимая, что только что согласилась выйти замуж.
Но постепенно, благодаря чуткому вниманию Алекоса и собственным внутренним уговорам, ощущение тревоги рассеялось. У нее все получится. У них получится. Так лучше для Нико, лучше для нее. С Алекосом она сможет стать счастливой. Сможет.
А когда Алекос привел ее назад в номер и обнял, Иоланта забыла все свои сомнения. Здесь, под защитой его рук, отвечая на его поцелуи, она чувствовала, что остальное не важно.
На следующее утро Иоланта лежала в постели, ощущая приятную усталость после утренних любовных игр. Алекос отправился в душ, а она сонно перевернулась на другой бок. Подняв руку, она взглянула на обручальное кольцо, и от его вида все ее существо охватил радостный трепет. Неужели это действительно произойдет?
Ее мобильник пискнул, извещая о том, что пришло сообщение. Наверно, от Нико. Иоланта потянулась за телефоном. Она говорила с сыном вчера вечером перед обедом, и он показался ей спокойным и довольным. Однако сообщение оказалось не от него, а от домработницы.