Черт. Я не мог устоять. Я погладил верхнюю часть бедра, а затем просунул ладонь в боксеры. Как только мои пальцы скользнули под ее нижнее белье, Марселла выдохнула, и ее теплое дыхание коснулось моих губ. Я подавил стон от ощущения ее шелковистой теплой плоти. Ее киска была такой чертовски мягкой. Марселла затаила дыхание, когда я провел указательным пальцем по ее входу. Кончиком пальца я обнаружил тонкий намек на влагу между ее складками.
– Черт, – простонал я.
Решив подразнить Марселлу еще больше, провел пальцем вверх и вниз по ее лону.
Ее дыхание все еще было медленным и равномерным, но постепенно учащалось, когда я начал раздвигать ее складки, поглаживая их указательным и средним пальцами, массируя костяшками пальцев клитор. Она начала тяжело дышать, и вскоре мои пальцы стали скользкими от ее возбуждения. Я не мог удержаться. Погрузив в нее один палец, я подавил проклятье. Она ощущалась так, словно я умер и попал прямо в рай. Внутри нее было так тесно, что мне невольно вспомнились слова Коди. Возможно, он был прав. Черт, я неторопливо трахал ее пальцами, желая насладиться каждым моментом. Она схватила меня за плечи и начала двигать бедрами в одном ритме с моими пальцами, отчего ее клитор соприкасался с моей ладонью. Я замедлил движения, и, как и ожидалось, она потерлась о мою руку, снова и снова вводя мой палец в себя. Мой член был готов взорваться.
– Не останавливайся, – хрипло прошептала Марселла.
– Черт, ты правда думаешь, что что-то остановит меня от доведения тебя до оргазма?
– Замолчи, – простонала она, затем резко втянула воздух.
Я быстрее задвигал пальцами, почти опьяненный от ее стонов и ощущения ее тугих стенок. Я добавил второй палец, и мой член дернулся от ее резкого выдоха. Губы Марселлы нашли мои для неловкого поцелуя.
А потом из нее вырвался крик, стенки ее влагалища сжались вокруг моих пальцев. Ее оргазм был подобен неудержимой лавине, ее соки стекали по моим пальцам и запястью.
– Капает, – прохрипел я.
Марселла лишь тихо застонала, когда я продолжил медленно входить и выходить из нее, продлевая оргазм. В конце концов я остановился, но не достал из нее свои пальцы, наслаждаясь периодическими спазмами, которые охватывали ее стенки. Я вытащил из нее пальцы и поднес к своим губам, облизав их дочиста, убедившись, что Марселла слышала то, что я сделал.
– Это отвратительно, – прошептала она.
– Вынужден не согласиться, – ухмыльнулся я, вдыхая ее аромат после оргазма. – Я все еще сомневаюсь, что это не сон.
Марселла перевернулась на спину.
– Уверена, что ты бы кончил во сне.
Я засмеялся, хотя мой член пульсировал от бушующей потребности.
– Это не принесет тебе дополнительных очков.
Марселла наклонилась и нежно поцеловала меня в щеку.
– Спокойной ночи, Мэддокс. Не могу дождаться, когда снова услышу, как ты шепчешь мое имя во сне.
Черт.
Конечно же она мне приснилась, и я проснулся со стояком. Вероятно, кровь не покидала мой член всю ночь. Яйца чертовски сильно болели. Быстро приняв душ, я гордо расхаживал полностью обнаженный по комнате, закончив играть в прятки с Марселлой.
Она следила за каждым моим движением с возмущенным лицом, но в ее глазах горело то же желание, что и у меня. Вскоре мой член снова стал твердым. Взгляд Марселлы остановился на пирсинге у основания и на кончике. Последний на самом деле был результатом проигранного пари, но я быстро понял, что мне нравятся ощущения от прохладного металла, и девушкам тоже.
Заинтересованность Марселлы определенно того стоила. Я погладил пирсинг у основания, привлекая ее внимание.
– Этот пирсинг расположен так, чтобы стимулировать клитор, – сказал я, мой голос был грубее, чем обычно. – А этот, – продолжил я, дотрагиваясь до пирсинга на кончике. – Стимулирует точку G.
Марселла ничего не сказала, но после прошлой ночи она не могла притворяться, что я ее не возбуждал. Я знал, что снова обнаружу ее мокрой, если прикоснусь к ее киске.
Марселла
Прошлая ночь с Мэддоксом стала откровением. Одни лишь его прикосновения разожгли во мне пламя. Быть может, из-за того, что я изголодалась по ним.
Я боялась пожалеть о случившемся, но сожалеть о том, что хотелось повторить, казалось мне лицемерным. Я пыталась утешить себя тем фактом, что нахожусь в чрезвычайной ситуации, о которой нельзя судить по общепринятым правилам. И все же в глубине души я спрашивала себя, была ли это единственная причина моего желания.
Когда я вышла из ванной той ночью, Мэддокс лежал, растянувшись на кровати, наблюдая за мной с голодной улыбкой.
Он был в одних боксерах, демонстрируя свое рельефное, покрытое чернилами тело.
Я притворилась безразличной.
– Эрл сказал, что почти добился желаемого с твоим стариком. Это может быть одна из наших последних совместных ночей.
Мое сердце забилось быстрее.
– Правда?
– Не можешь дождаться, когда избавишься от меня? – спросил Мэддокс.
Удивительно, но я хотела больше времени проводить с ним, как бы сильно он ни бесил. Находясь запертой в комнате Мэддокса, вдали от мерзких байкеров, я почти забыла об опасности. Это было похоже на странную версию творческого отпуска вдали от моей обычной жизни.
– Может, стоит потратить сегодняшнюю ночь на поедание твоей киски, прежде чем ты вернешься к своему жениху.
– Он бывший жених, – незамедлительно ответила я.
Джованни никогда не удовлетворял меня орально, только пару раз прикасался ко мне через джинсы (он боялся, что, если папа вдруг ворвется в мою комнату, я буду голой), но этот опыт не доставил мне удовольствия. Хотя, учитывая, что каждый раз во время поцелуев его язык ощущался так, словно золотая рыбка боролась за свою жизнь на суше у меня во рту, я не слишком стремилась к тому, чтобы он оказался у меня между ног. В тех редких случаях, когда Джованни прикасался ко мне, я не достигала оргазма, и это стало ударом по его самоуверенности, в чем, собственно, он обвинил меня, желая подождать до первой брачной ночи… по крайней мере, подсознательно. Разумеется, все это было полной чушью.
Мэддокс лежал на спине, пошло улыбаясь.
– Я могу довести тебя до крышесносного оргазма.
Мои губы искривились.
– Крышесносного, серьезно? Не трать зря время, мне не нравится оральный секс.
– Значит, ты никогда не занималась оральным сексом.
– Занималась, – огрызнулась я в ответ, хотя на самом деле не знала, каково это.
Я никогда не ублажала парня. Джованни слишком боялся моего отца и не осмеливался запятнать меня так до нашей свадьбы.
Улыбка Мэддокса стала еще более пошлой, и меня бросило в жар. Только от одного взгляда на него между моих ног стало слегка влажно.
– Твой жених настоящий неудачник. Он не использовал свой язык должным образом, иначе ты бы не несла такую чушь. Будь ты моей девушкой, ты бы кончала только от одной мысли о моем языке на твоей киске.
Я не поправила его предположение о том, что Джованни доставлял мне удовольствие. Это не имело никакого отношения к тому, что у нас было. Я подошла ближе к кровати, глядя на Мэддокса сверху вниз.
– У тебя грязный[14] рот.
Ты сожалеешь только о тех вещах, которые не сделал.
– У меня волшебный язык, – прорычал он, высунув язык так, что пирсинг сверкнул на свету. Я не могла перестать думать, каково это было бы, если бы он доставил мне удовольствие своим пирсингом. Только от одной мысли об этом мои бедра сжались в предвкушении. Если это правда одна из наших последних ночей, то это мой последний шанс переманить Мэддокса на свою сторону… и немного развлечься.
Я не знала, зачем сделала это, когда встала на кровать и посмотрела на него сверху вниз.
Он откинул голову назад, заглядывая мне под футболку. На мне не было трусиков. Он присвистнул.
– Черт, Белоснежка, дай мне попробовать эту королевскую киску.
Я изогнула бровь.
– Только если это заставит тебя замолчать.
Он дьявольски ухмыльнулся.
– Оседлай мое лицо. Давай. Раздвинь для меня эти молочные бедра.
Я послала ему свой самый пренебрежительный взгляд и подошла ближе, возвысившись над ним, расставив ноги по обе стороны от его плеч. Я знала, какой эксклюзивный вид предоставляла ему, и он наслаждался им. Тем не менее я не могла отрицать, что меня все больше возбуждала эта ситуация: грязный рот Мэддокса, голодный блеск в его глазах. В прошлом я слишком часто сомневалась в себе, но с Мэддоксом было иначе, его желание обладать мной казалось совершенно очевидным. Не было никаких оснований для сомнения.
– Встань на колени, чтобы я мог попробовать тебя.
– Витиелло не преклоняют колени.
Он схватил меня за лодыжки и сильно потянул на себя, от чего я потеряла равновесие и упала прямо на него, мои колени опустились на мягкий матрас рядом с его головой.
– Я могла бы разбить твое лицо коленом! – прошипела я.
Мэддокс был моим единственным шансом выбраться из этой адской дыры. Даже если я и хотела убить его, в чем уже не была уверена, мне пришлось бы подождать до того момента, когда я буду свободна.
Мэддокс схватил меня за задницу и дернул к своему лицу. Его взгляд поймал мой, затем он медленно высунул язык, и на его лице появилась пошлая ухмылка. Кончик его языка скользнул по моим складкам, раздвигая их, лаская чувствительную плоть. Я вздрогнула от почти ошеломляющего ощущения, на мгновение забеспокоившись, что кончила от мимолетного прикосновения.
– Черт, – сказал он низким, хриплым голосом, его губы вибрировали на моей пульсирующей плоти.
Он начал лизать меня медленными движениями, его пирсинг дразнил мой клитор. Я вцепилась в его волосы, притягивая его рот ближе к своему лону, и он принял мое приглашение, погружая свой язык в меня. Я вращала бедрами, оседлав его лицо. Язык Мэддокса находился глубоко внутри меня, его пирсинг дразнил место, которое, как я предположила, было моей точкой G. Я наблюдала за ним, пока он неторопливо, иногда даже с закрытыми глазами, ласкал меня, словно лакомился вкусной едой, которой необходимо было насладиться в полной мере. Пирсинг сверкнул, когда язык Мэддокса медленно коснулся моего клитора. Я схватила его за волосы, яростно дернув их, но Мэддокс лишь ухмыльнулся и сомкнул губы вокруг моего клитора. Я закусила нижнюю губу, сдерживая стон.