– Думаешь, я хочу расстаться? Нет! Но сперва необходимо убедиться, что наша история написана на одной странице или хотя бы в одной книге.
– Не упоминай о книгах, прошу. Я даже не помню, когда в последний раз меня заставляли читать.
– Мэддокс, проблема в том, что люди заставляли тебя что-то делать. В любом случае сейчас дело в другом. Если я беременна, мы должны пожениться, но если нет и тревога ложная, то люди все равно будут требовать, чтобы мы скрепили узы, раз уж мы хотим быть вместе.
– Вау, Белоснежка, давай двигаться постепенно. Брак – реально серьезный шаг, и вряд ли я намерен обсуждать его сегодня.
Джианна осторожно постучала в дверь и вошла.
– Судя по выражению ужаса на лице парнишки-байкера, надо полагать, ты ему сказала.
– Меня не пугает перспектива стать отцом – в отличие от страха лишиться члена и яиц из-за гнева Луки.
Джианна с умным видом кивнула.
– Вероятно, именно такая участь тебя и ждет, если он узнает. Но должна сообщить, что моя сестра Ария наверняка поможет ему смириться. Но сомневаюсь, что она будет плясать от счастья, если Марси забеременеет вне брака и до того, как получит диплом.
Мэддокс вяло рассмеялся.
Джианна протянула мне тест.
– Давай, возьми его, избавь байкера от паники.
– Или от яиц, – пробормотал Мэддокс.
– Хорошо, – кивнула я и выскользнула из гостиной, надежно спрятав тест в кармане джинсов.
Однако отца не оказалось в холле. Я подозревала, что он находился где-то поблизости, и быстро проскочила в ванную комнату, чтобы сделать тест.
Когда спустя десять минут я вернулась в гостиную, Мэддокс расхаживал по комнате. Он замер, увидев меня.
– Яйца останутся при тебе, – заявила я, пожимая плечами. Я почувствовала облегчение. До сих пор я не позволяла мыслям о возможной беременности укорениться в мозгу, но сейчас, когда опасность миновала, позволила эмоциям выйти наружу.
Беременность усложнила бы жизнь мне, Мэддоксу и членам семьи.
Мэддокс пересек гостиную и обнял меня.
– У меня гора с плеч свалилась, однако крохотная часть все же расстроена. У нас были бы самые красивые дети на свете.
Я вздохнула.
– Возможно, когда-нибудь.
– Никогда не думал, что скажу это, но мне бы хотелось однажды зачать с тобой самых прекрасных детей. И если я и думал жениться на ком-то, то только на тебе.
– Каким бы занимательным ни был ваш разговор, мне пора вернуться домой, а тебе, пожалуй, выйти из комнаты, пока Лука не потерял скудное терпение.
Я посмотрела на Мэддокса, не желая отпускать его, но Джианна была права. Папа полностью рассвирепеет, если Мэддокс не уедет в ближайшее время.
Мэддокс крепко обнял меня.
– Может, мне удастся проникнуть в твою комнату через окно. У вас есть пожарная лестница или что-то похожее?
Я засмеялась.
– Даже если бы и было, тебе бы прострелили голову раньше, чем ты бы смог забраться ко мне.
– И то, что это я, ничего бы не изменило, – прошептал он. – Ты в порядке?
– Да, – ответила я.
– Когда мы снова увидимся?
Пожалуй, следовало спросить папу, однако я не собиралась вымаливать у него разрешение каждый раз перед встречей с Мэддоксом.
– Завтра у меня сеанс в тату-салоне.
Константин посоветовал подождать между визитами, но мне хотелось закончить татуировку как можно скорее. Пока оскорбительные слова Эрла и Коди можно прочесть, они будут давить на меня.
– Я приеду.
Джианна показательно прочистила горло, держась за дверную ручку.
Я отстранилась от Мэддокса, но он вновь прижал меня к груди, украв еще один поцелуй, прежде чем я окончательно высвободилась.
Когда Джианна открыла дверь, мрачный папа уже стоял в холле.
Мэддокс был достаточно умен, чтобы сохранить дистанцию между нами, когда двинулся в холл.
– В следующий раз тебе лучше прислать мне сообщение перед тем, как приезжать сюда, – заметил на прощание отец, выпроваживая Мэддокса из дома.
Мэддокс язвительно улыбнулся, а после подмигнул мне. Затем исчез из виду, и папа запер дверь. Он обернулся, вглядываясь в мои глаза. Я не знала, что он пытался в них найти.
– Мне пора, – сказала Джианна.
– Надо полагать, ты была начеку, – саркастически проворчал папа.
Джианна прищурилась.
– Она и раньше бывала с ним наедине, Лука. Думаю, она может провести с ним несколько минут один на один. Марселла не маленькая девочка. Ей пришлось повзрослеть, чтобы выжить, как и нам всем, – наконец-то.
Лицо папы исказилось от ярости и чувства вины. Когда Джианна удалилась, я шагнула к нему и коснулась руки отца.
– Все нормально, пап. Ты не можешь защитить меня от предстоящих битв, но как твоя дочь я отлично подготовлена, поэтому, пожалуйста, не беспокойся. Дай мне решить мои проблемы, используя то оружие, какое у меня есть.
– Никогда бы не предположил, что будет так сложно наблюдать, как ты растешь. Мне хочется запереть тебя в башне и спрятать подальше. В мире столько опасностей.
Я поцеловала его в щеку.
Папа кивнул, и я направилась наверх, в свою комнату.
На следующее утро Мэддокс ждал около тату-салона, как и обещал. Сеанс занял шесть часов, и все это время он держал меня за руку, несмотря на неодобрительные взгляды телохранителей. Мы почти не разговаривали.
Вокруг было слишком много любопытных ушей, но присутствие Мэддокса значительно облегчило жизнь.
Когда мастер закончил, Мэддокс с восхищением любовался моей спиной.
– Белоснежка, твоя татуировка чертовски сильно разозлит окружающих.
Я улыбнулась, но быстро покачала головой, когда мастер протянул мне зеркало, чтобы я посмотрела на его работу.
– Лучше я подожду и взгляну дома.
«Когда останусь одна», – вот что я на самом деле хотела сказать вслух.
Мэддокс стиснул губы от волнения, но я решительно улыбнулась.
– Татуировка правда потрясающая. Эрл перевернется в гробу, поверь мне, – тихо проговорил он.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что ты рядом.
Мэддокс покачал головой и совсем понизил голос.
– Я ответственен за то безобразие. И всегда буду рядом, если понадоблюсь.
Я кивнула. Телохранители указали на часы. Мы должны вернуться к трем. Следовало поторопиться.
– Как бы я хотел увидеть тебя сегодня снова, – прошептал Мэддокс перед тем, как я села в лимузин.
– Знаю, – подтвердила я. Я тоже тосковала по нему, но очередной визит Мэддокса доведет папу до нервного срыва. – Завтра утром я собираюсь в приют Гроула – проведать Сантану.
– Я приеду. Тогда и я смогу проверить двух собак, которых спас со свалки Коди.
Мэддокс выглядел готовым поцеловать меня на прощание, но я слегка помотала головой.
– Не у всех на виду, да? – угадал он. Я не упустила нотку горечи в его голосе.
Может, я и была трусихой, но мне уже хватает проблем, а на публичный скандал просто нет никаких сил.
Я не видела корону до вечера, пока не оказалась в комнате одна. Переодевшись в пижаму, сняла наклейку и осмотрела татуировку с помощью зеркала. Я никогда не думала делать тату. Мне редко попадались боди-арты, которыми я бы восхищалась за художественную значимость, и у меня не возникало необходимости украшать узорами тело.
Но Эрл Уайт не оставил мне выбора.
Мама всегда говорила – женщинам в нашем мире не предоставляют альтернатив даже сейчас. Каждый выбор – это долг, замаскированный под правильное решение с нескончаемым потоком неудач.
Но я изменила свой выбор, вырвала его из холодных, мертвых рук Эрла Уайта. Никто больше не увидит уродливые слова, которые впечатались в мою кожу. Тату-мастер – кстати, папа заплатил ему дополнительно, – проделал потрясающую работу. Если раньше надпись читалась как «Шлюха Витиелло», то теперь она просто гласила «Витиелло», а на месте другого слова красовалась великолепная корона с прорисованными драгоценными камнями и алыми, словно атласными, вставками.
Контраст красного на светлой коже выглядел восхитительно.
Люди так долго называли меня избалованной принцессой, что теперь я с радостью набила корону. Мэддокс прав. Многие придут в бешенство от татуировки. Но пусть лучше они будут презирать меня за то, что я избалованная Марселла Витиелло, которая короновала себя, чем будут жалеть за надпись, насильно наколотую на теле.
Вот мой выбор.
Глава 12
До поздней ночи я разъезжал по Нью-Йорку: предпочел гудение мотоцикла оглушительной тишине новой квартиры, так как никогда раньше не жил один. Большую часть жизни я делил кров с шумными байкерами.
Тишина была для меня в новинку.
В прошлом я не раз чувствовал себя одиноко, особенно когда был моложе и пытался найти место в доме Эрла и в клубе. Но затем у меня появилась компания в лице друзей-байкеров и клубных девушек. Теперь же мне не к кому вернуться.
Люди, которых я когда-то называл братьями, были далеко и стали потенциальными врагами. Ну а те, кого я называл заклятыми врагами? Они по-прежнему хотели убить меня. И список стремительно рос. А что насчет женщины, которая была причиной всего? Я даже не мог встретиться с ней, желая еще раз убедиться, что она того стоила.
Я превращался в гребаного подкаблучника.
Вскоре после полуночи я вернулся в квартиру с шестью бутылками пива в качестве компании и понял, что пропустил три сообщения, пока катался. Одно было от Луки, другое – от Гроула и последнее – от Марселлы.
Первым я прочитал сообщение Марселлы, беспокоясь, что я ей нужен и не ответил вовремя.
Однако оно гласило:
Ты прав. Они впадут в бешенство из-за короны.
P. S. Я скучаю.
Ухмыльнувшись, я быстро напечатал ответ.
Надеюсь, у меня будет шанс увидеть их шокированные лица, когда ты покажешь татуировку.
P. S. Я тоже скучаю.
Я помотал головой. Никогда не переписывался с девушками и уж точно не говорил им, что скучаю и испытываю подобную эмоциональную чушь.