– Черт, да.
Я запустил руку в ее волосы, когда она все глубже и больше брала член в рот. Ощущение ее тепла и языка, скользящего по основанию, почти заставили меня кончить.
Я прикрыл глаза, но не полностью, желая наблюдать за Марселлой. Когда я впервые увидел ее, у меня было много подобных фантазий, но во всех них я торжествовал, будто поставил Витиелло на колени, осуществив часть мести через Белоснежку. Но теперь на коленях стоял я, потому что эта женщина непоколебимо властвовала над моим сердцем. Ничего не имело значения, кроме нее.
Марселла вонзила ногти мне в бедра, заставляя застонать от удовольствия. Она взяла меня еще глубже, но поперхнулась, когда член ударился о заднюю стенку ее горла.
– Давай, Белоснежка, ты справишься, – поддразнил я хриплым голосом.
Она игриво прикусила член зубами, но затем попыталась снова, взяв почти всю мою длину. Я запрокинул голову и застонал. Меня бросило в жар от этого ощущения. Я мог бы оставаться в таком положении навсегда, но время шло, а мне еще хотелось попробовать Марселлу.
– Как бы мне ни нравилось лениво наблюдать, как ты пожираешь мой член словно конфету, мне необходимо почувствовать вкус твоей киски на языке. Поэтому перекинь через меня ноги, присядь и приготовься получать лучший оральный секс в жизни.
Марселла послала мне тот же взгляд, что и незадолго до того, как я впервые ее попробовал. Член выскользнул из ее губ, и она слегка задела зубами основание. Я застонал, испытывая соблазн опустить ее голову и кончить ей в глотку.
Я наблюдал с ошеломленным трепетом, как она представила мне свою красоту.
– Тебе нужно лечь, если хочешь, чтобы я оказалась на твоем лице.
Я положил ноги на диван и подтянулся.
– Готово.
Марселла облизнула губы, тоже устраиваясь на диване. Когда она, наконец, перекинула ногу через мою голову, расположив розовую киску прямо перед моим носом, я возбудился еще сильнее, чем раньше, что казалось невозможным.
Марселла даже не получила возможность сесть поудобнее и заново познакомиться с моим членом: я уже приподнялся и засосал ее складки.
Она запрокинула голову, издав гортанный стон. Я не замедлил темп, хоть терпение и время были на исходе. Я безжалостно дразнил языком ее складочки и чувствительный вход, пока она почти отчаянно корчилась на мне. Затем я взял себя в руки и установил медленный ритм. Она купалась в этом ощущении с чувственно закрытыми глазами, а я смотрел на ее отражение в настенном зеркале.
Я отстранился от ее сочащейся киски с дерзкой улыбкой.
– Хочешь продолжить теперь ты? – спросил я дразнящим голосом. – Или кончишь первой? – Я акцентировал внимание на вопросе, щелкнув языком по ее киске.
Улыбнувшись, она сменила позу и опустила голову. Приветливый жар ее рта снова окружил мой член. Я хотел, чтобы блаженство длилось вечно. Дарить и получать удовольствие, наслаждаясь всем в равной степени, было тем, что я никогда не испытывал ранее.
– Я близко, – выдохнула Марселла.
– Знаю, – прошептал я и начал сосать ее клитор.
Минет Марселлы стал более неряшливым, ее зубы касались головки члена, когда она начала тяжело дышать.
Затем она отстранилась, сжав рукой мое основание, я понимал, что она вот-вот кончит. Я засунул большой палец в ее киску, обхватив губами клитор. Она вскрикнула, ее пальцы выдавливали жизнь из члена, а стенки содрогнулись вокруг моего большого пальца. Она задрожала, дергая бедрами, как от удара током.
Я вращал пальцем, наслаждаясь его видом внутри нее, пока нежно успокаивал языком ее набухший клитор. Марселлу все еще трясло от оргазма. Я вытащил из нее блестящий большой палец и позволил языку погрузиться внутрь, чтобы попробовать ее на вкус. Она тихо застонала, и ее горячий рот вновь взял мой член.
Она глубоко втянула меня в рот, массируя яйца, в то время как я дразнил ее стенки пирсингом на языке. Она прижалась теснее, чтобы я мог еще глубже проникнуть языком в ее киску, которая отчаянно нуждалась в моем члене. Черт. Мне необходимо излиться в ее теплый рот. Я дернул бедрами вверх, вогнав член еще глубже в ее глотку. Ее язык и губы сводили меня с ума. Я хотел кончить, но в то же время жаждал продлить ощущение как можно дольше.
Черт, время было на исходе.
Как по команде телефон Марселлы на журнальном столике зазвонил. Имя Маттео вспыхнуло на экране. Ублюдок дал нам ровно тридцать минут. Я бы убил его как раз за это, чем за что-либо другое.
Марселла отстранилась, и я притянул ее обратно.
– Не делай со мной так, – простонал я.
Она ухмыльнулась. Кто сказал, что женщины не могут быть жестокими? Однако она выключила телефон.
– Это позволит нам выиграть время, необходимое Маттео, чтобы подняться на лифте и добраться до квартиры.
– Тогда не теряем зря ни минуты.
Марселла соблазнительно улыбнулась, вновь взяв мой член в рот. Я обхватил ее затылок, пока она двигалась вверх и вниз, каждый раз погружая меня все глубже.
Мои яйца стали тугими. Я не сводил глаз с губ Марселлы, сомкнутых вокруг моего толстого члена. Она смежила веки и дышала через нос. Я начал толкаться вверх, все сильнее проникая в нее.
– Могу я… – Я надавил, в последний момент вспомнив, что Марселла не захочет глотать.
Но она моргнула и слегка кивнула, и этого оказалось достаточно, чтобы кончить. Я застонал, содрогнувшись от волны удовольствия. Марселла неловко сглотнула. Капельки спермы стекали из ее рта – зрелище заставило бы меня кончить снова, если бы такое было возможно.
Она отстранилась, вытерла губы и торжествующе улыбнулась.
Разумеется, Маттео, умевший правильно рассчитывать время, постучал в дверь.
– Пора. Тебе лучше проследить, чтобы я не увидел ничего лишнего, когда я выбью долбаную дверь ровно через две минуты.
Марселла с трудом поднялась на ноги и бросилась в ванную комнату, чтобы умыться, как я предположил. Я остался на диване, слишком опьяненный удовольствием, чтобы пошевелить мышцами, не говоря уже о том, что каждый сантиметр тела ныл от наконец-то испытанного блаженного ощущения.
Вскоре Марселла вернулась, и ее глаза расширились от негодования.
– Поторопись!
Я встал, ухмыльнувшись своим пошлым мыслям, и пошел искать чистую одежду.
За секунду до того, как Маттео выбил дверь, я открыл ее.
– Извини за ожидание, – сказал я неискренне.
Маттео покачал головой.
– Не говори мне того, что я не хочу знать или Лука не должен знать.
Я слышала все ужасы о «Вратах в ад» и думаю, что пресса удачно прозвала так электростанцию Йонкерс из-за кровавых заявлений прошлого. Мне никогда не разрешали ступать на запретную территорию, не говоря уже о том, чтобы присутствовать на собраниях. Женщин не ждали на этих встречах, и до недавнего времени – а быть может, до сих пор – папа хотел отгородить меня от бизнеса.
Но сегодня я нарушу давнюю традицию.
Мы с Мэддоксом вышли из машины. Моросил легкий дождь, было холодно, поэтому я плотнее закуталась в пальто, пока мы шагали к месту встречи, где нас ждали папа и Ромеро. Красно-коричневый кирпичный фасад здания вырисовывался у реки Гудзон. Все здесь насыщено историей, и сегодня я буду первой женщиной, которая станет ее частью.
Гордость и тревога переполнили грудь. Для мужчин не было ничего особенного в том, чтобы присутствовать на собрании, но при виде меня все поняли – грядут перемены.
– Теперь я понимаю, почему они называют электростанцию «Врата в ад». Это место прямо кричит о последней остановке, – пробормотал Мэддокс.
Я кивнула, но отвлеклась, заметив напряжение на лице отца.
– Привет, Ромеро, – сказала я спутнику папы.
Я давно его не видела – в последний раз буквально спустя несколько дней после того, как меня спасли из клуба. Атмосфера была слишком взрывной для семейного собрания или спокойного отдыха на выходных в Хэмптоне.
– Нужно поговорить, – обратился ко мне папа.
Мы отошли на несколько шагов в сторону.
– Я хочу использовать сегодняшний день для твоего посвящения, – сообщил отец, ошеломив меня.
Такого не ожидала.
Мои глаза расширились.
– Смогут ли твои люди смириться? Ты наказываешь солдат за попытку убить байкера и посвящаешь женщину в ряды Семьи.
– Именно поэтому я принял такое решение. Ты готова?
Я кивнула. Я хотела быть частью Семьи и собиралась развивать бизнес, а не просто наблюдать за происходящим остаток жизни.
Папа сурово улыбнулся.
– Мама знает?
– Конечно, и она попросила передать, что гордится тобой, Марси.
Я пыталась контролировать эмоции – мне было необходимо оставаться сосредоточенной и сильной, когда я переступлю порог здания. Все будут смотреть.
Мэддокс вопросительно взглянул на меня.
– Сегодня папа посвятит меня в члены Семьи. Но сперва закончит с этим кровавым заявлением.
Мэддокс ухмыльнулся.
– Ты надерешь им задницы. Старомодные идиоты не догадываются, что их ожидает.
– Тебе следует по-другому выражаться, – пробурчал Маттео.
Ромеро коротко кивнул Мэддоксу, настороженно глядя на него.
– Это Ромеро, муж тети Лили. Он капитан, – представила я его Мэддоксу, надеясь растопить лед.
Ромеро и Мэддокс обменялись рукопожатиями.
– Нам пора, – объявил папа.
Ворота громко скрипнули, когда мы зашли на территорию электростанции и направились к сооружению. Я видела несколько фотографий в старых газетах, но в реальности здание выглядело даже еще более ветхим.
Главный зал, где собрались десятки мужчин, был высотой в несколько этажей. Со стен откололась штукатурка, а большинство труб почти сгнили от ржавчины. В воздухе ощущался запах застоявшейся воды и чего-то металлического.
Мэддокс, Маттео, Ромеро и я последовали за папой, который должен был выступить как дон. Толпа благоговейно расступилась перед ним. Я чувствовала, как на меня смотрят дюжины пар глаз. Каждый из людей задавал немой вопрос, зачем я здесь. Я не упустила недоверчивые и ненавидящие взгляды, причем некоторые были адресованы Мэддоксу.