Я никогда не была так возбуждена, что говорило о многом, учитывая, что каждый раз во время секса с Мэддоксом я кончала несколько раз.
Мэддокс впился в меня взглядом.
– Ты – моя Марселла, с моей фамилией или без. – Он напрягся и со сдавленным стоном кончил мне в рот, продолжив медленно раскачиваться, не позволяя отстраниться, несмотря на то что я трудом глотала, пока его член находился во мне.
Когда он наконец остановился, я была близка к тому, чтобы кончить только от того, что доставила ему удовольствие. Мэддокс отступил, медленно выскользнув из моего рта. Я все еще сидела на корточках – на каблуках и с раздвинутыми коленями.
Взгляд Мэддокса упал на мой влажный клитор.
– Черт, – грубо пробормотал он. – Вставай, сейчас же.
Я поднялась на трясущихся ногах. Мэддокс рухнул на колени, болезненно схватив меня за бедра, и, широко их раздвинув, перекинул мою ногу через плечо, прежде чем погрузил в меня язык. Я закусила нижнюю губу, чтобы подавить крик, когда кончила. Моя киска пульсировала вокруг языка Мэддокса. Он не прекратил ласки, даже когда оргазм ослаб, вместо этого он заставил меня кончить еще два раза, продолжая орудовать языком.
Я уперлась головой в стену, нога безвольно висела на сильном плече Мэддокса. Я гладила его по голове, пока его губы нежно ласкали меня после третьего оргазма.
– Мы уже слишком долго находимся в комнате, – сказала я глубоким голосом.
– Нам есть что обсудить, – пробормотал Мэддокс. – И я еще не закончил.
– Мэддокс, – начала я, но он выпрямился и заставил меня замолчать жарким поцелуем.
– Ложись на кровать.
Я сделала, как он и попросил, несмотря на волнение из-за того, что нам могут помешать. Я растянулась на кровати абсолютно голая, когда Мэддокс приблизился ко мне. Он опустился на колени между моих бедер и присел, любуясь моим телом. Затем схватил меня за лодыжки и приподнял ноги, придвигаясь, пока моя задница не уперлась в его бедра. Его член скользнул к моему входу, но медлил.
Продолжая держать меня за лодыжки, Мэддокс раздвинул мои ноги. Наконец, наслаждаясь прекрасным видом, неторопливо вошел в меня. Постепенно проникая глубже, я чувствовала, что он еще больше заявляет на меня свои права. Он плавно двигался, и я ощущала, как каждый его сантиметр гладит мои стенки, а его пирсинг дразнит точку G. Но под этим углом клитор оставался нетронутым.
Однако я продвигалась все ближе и ближе к оргазму – от глубокого проникновения и от вида того, как член Мэддокса входит в меня.
– Клитор, – хрипло прошептала я, когда почти достигла пика удовольствия.
– Еще рано, – сказал Мэддокс.
– Мэддокс, – проговорила я.
– Рано.
Я начала терять рассудок, извиваясь, чтобы усилить трение, но Мэддокс раздвинул мои ноги еще шире, что заставило его скользить усерднее, тем самым лишив меня возможности оказывать давление на клитор.
Я провела ногтями по его бедрам, но он лишь ухмыльнулся.
Раздался стук.
– Марселла, папа теряет терпение! Вам лучше прекратить то, чем вы, черт возьми, занимаетесь. Вам надо спуститься, пока он не пришел и не выбил дверь.
Мэддокс хмыкнул, и я приоткрыла губы, чтобы предупредить его, но он прижал большой палец к клитору и глубоко врезался в меня, задев точку G. Я не смогла сдержаться. Удовольствие неудержимой волной пронеслось по телу. У меня хватило сил повернуть голову набок и заглушить крик освобождения подушкой.
– Буду внизу, – пробурчал Амо через дверь, и его шаги затихли.
Вскоре Мэддокс вышел из меня. Он выглядел чересчур самодовольным и отпустил мои лодыжки, опустившись на меня.
– То, что я не беру твою фамилию, не означает, что я – не твоя женщина, – сказала я. – Это бизнес.
Мэддокс загадочно улыбнулся.
– Не просто бизнес. Я знаю тебя, Белоснежка. Это наверняка что-то личное.
Он спалил меня. Я вздохнула.
– Я горжусь семьей и тем, что символизирует фамилия Витиелло. В мыслях я всегда буду Витиелло, даже если сменю ее на твою… – Я замолчала, потому что сказать следующую часть было еще труднее. – Если честно, всякий раз, когда я слышу фамилию Уайт, то вспоминаю твоего дядю, а я никогда не позволю ему иметь власть надо мной.
Мэддокс поцеловал меня в висок.
– Все нормально. Но не жди, что я буду Витиелло. Это вызывает у меня такие же неприятные ассоциации.
– Мы принадлежим друг другу, какую бы фамилию ни выбрали, – подытожила я.
Мэддокс еще крепче обнял меня.
Глава 23
Я была взволнована девичником. Многие ожидали мимолетного романа, но не свадьбу, словно у меня имелась причина скрывать любовь к Мэддоксу и всему, что с этим связано. Некоторое время меня волновала реакция людей, я находилась в плену старых привычек и по-прежнему жаждала одобрения. Но все уже в прошлом.
Теперь мне не нужна похвала тех, кто не заботился обо мне или знал только сплетни.
Мэддокс приехал в утро девичника, облаченный в кожаную куртку и со щетиной на подбородке. Он выглядел сексуально как грех. А я до сих пор была в ночной рубашке и халатике. Но выражение лица Мэддокса дало мне понять – он высоко оценил наряд, даже если не мог показать этого в присутствии мамы и Лоры.
– Спасибо, что забрал образцы тортов, – сказала мама с искренней улыбкой.
Они отлично поладили. Мэддокс мог быть настоящим джентльменом, стоило ему только захотеть.
– Я должна встретиться с флористом, – добавила мама. – Или тебе нужна моя помощь с выбором тортов?
– Мы справимся. Попробуем все и выберем самый вкусный.
– Этот парень любит сырные палочки и ириски «Тутси Ролл», – пробурчал Амо, спускаясь по лестнице, чтобы сопроводить маму на ее встречу. – Если он и выберет начинку, то мы получим торт со вкусом попкорна и жареного бекона.
– По-моему, звучит аппетитно, – ухмыльнулся Мэддокс.
Валерио, который шел за Амо, чтобы также поехать с мамой, а потом постричься, – его волосы почти закрывали плечи, – сказал:
– Голосую за попкорн и жареный бекон.
– Никакого бекона. У нас в списке гостей несколько вегетарианцев, не забывайте.
– Тогда пусть лакомятся салфетками. В их составе полностью перерабатываемые компоненты, которые наверняка делают их съедобными, – заметил Мэддокс.
Амо усмехнулся и фактически дал ему пять.
Я взглянула на них обоих и повернулась к маме.
– Есть ли новости от веганской кондитерской насчет башни из кексов?
– Да, образец пришлют завтра.
– Хорошо. – Я прищурилась, глядя на троих парней. – Не начинайте. Я хочу, чтобы каждый приглашенный человек почувствовал себя желанным гостем. Надо предложить блюда, которые соответствуют их нравственному выбору и не вызовут аллергическую реакцию.
– У меня фетиш на бекон, а кто будет потакать моим прихотям? – спросил Мэддокс.
– Как по мне, веганы сошли с ума, – проворчал Амо. – Большинство строят из себя заносчивых всезнаек. Они пытаются давить на чувство вины любого мясоеда, с которым сталкиваются, и чертовски раздражают.
– Следи за языком, – грозно предупредила мама, словно Амо выругался при ней впервые.
– А что, был конкретный веган, пытающийся заставить тебя чувствовать вину за то, что ты ешь свинину? – спросил Мэддокс.
– Ага. Цыпочка, с которой я недолго встречался, взывала к моей совести и заявила, что я бы перестал есть мясо, если бы мне пришлось однажды убить свинью.
Мэддокс и Валерио засмеялись.
– Ты убиваешь людей. Конечно, ты бы зарезал свинью, если бы был голоден, – выпалил Валерио.
– Именно это я ей и сказал.
Я покачала головой.
– А давайте вы все дружно будете держаться подальше от гостей-веганов и вегетарианцев в принципе?
– Нам пора, – подала голос мама.
Я благодарно ей улыбнулась. Перфекционизм давал о себе знать, поэтому мне хотелось отказаться от планирования свадьбы. Мы не укладывались в сроки, учитывая, что торжество состоится через две недели. Где прежняя Марселла? Я полностью теряла контроль над ситуацией.
После того как я захватила вилки, Мэддокс отнес коробку в гостиную, и мы устроились на диване перед камином. Погода на улице стояла суровая, без единого намека на весну.
Мэддокс поставил коробку с тортами на журнальный столик и откинулся на спинку дивана. Он выглядел неотразимо, а в его глазах горело непреодолимое желание.
Мы не виделись две недели – я занималась подготовкой к свадьбе, а Мэддокс уехал на задание, – поэтому я отчаянно нуждалась в его прикосновениях. Схватив одеяло из овечьей шерсти, я плюхнулась на диван рядом с женихом. Упершись спиной в подлокотник, положила ноги Мэддоксу на колени и укрылась одеялом.
Мэддокс пристроил коробку сверху и открыл крышку. Внутри лежали маленькие образцы тортов, похожие на пирожные, но меня отвлекало тепло Мэддокса и ощущение его члена под моей пяткой.
Мэддокс схватил вилку, проткнул ею кусок шоколадного торта и поднес к моим губам.
Я попробовала и улыбнулась.
– Мм… – промурлыкала я.
Мэддокс покачал головой и просунул руку под одеяло, проведя ладонью по моей икре. Вскоре я отвлеклась на ласки и уже не обращала внимание на вкус тортов.
– Ты сделала то, о чем я тебя просил? – прорычал Мэддокс.
Я таинственно улыбнулась.
– Да.
– В таком случае это должно тебя по-настоящему возбудить, – прохрипел он, когда его рука скользнула выше, пробираясь пальцами между моих бедер. Он погладил чувствительную кожу, жадно улыбаясь.
Мэддокс попросил меня не прикасаться к себе все шесть дней, что мы не виделись.
Я потерла его член пяткой.
– А ты?
– Целомудрен как монах. – И как доказательство правдивости этих слов его член медленно встал под моей лаской. Пальцы Мэддокса пробрались выше, иногда касаясь моих трусиков.
Я становилась все более возбужденной и знала, что Мэддокс мог все чувствовать сквозь тонкий материал. Его указательный палец отодвинул край трусиков в сторону, начав слегка поддразнивать клитор между складками.