– Понятно. Но я по поводу происков Свекольникова рекомендовал бы тебе, Тим Сергеич, обратиться к полковнику Быковскому. Он доложит наверх, а там, твоими заботами, уже есть рычаги давления на Свекольникова.
– Я уже сам напрямую позвонил командующему. Все обсказал.
Подполковник не удивился моей прыти. Он уже знал, что когда я выручал его, то работал на прямой связи и с прямой поддержкой полковника Мочилова. Конечно, командующий далек от какого-то капитана, командира роты. Величины эти несопоставимы. Но бывают обстоятельства, когда сам командующий вынужден сотрудничать с отставным капитаном, тем более что полковник Мочилов, как все в спецназе знали, человек, не пришедший со стороны, а вышедший из простых офицеров и знающий ситуацию в войсках. Да и о демократичности командующего всем в спецназе ГРУ было известно.
– Хорошо, – сказал я. – Главный вопрос мы выяснили. Остальное про личность Ильдара Мухамедовича Гаджиева я постараюсь выяснить сам. Но у меня есть еще один вопрос, примерно такой же невнятный, как первый.
– Я слушаю.
– Вы говорили, что, уходя от вас, Сарафутдинов торопился, поскольку его ждали какие-то люди. Что-то конкретное про этих людей он говорил?
– Сослуживцы обещали его навестить. К ним он и спешил, – с кухни подсказала Аглая Николаевна. – Одного из них я видела. Такой… Метр с кепкой… Чуть выше меня. Печенье мое еще ему очень понравилось. Я однажды угостила Равиля. Пакетик с собой насыпала. А к нему тогда тоже гости пришли. А потом я Равиля на улице с этим человеком встретила. Наверное, Равиль ему сказал, что это я печенье пеку. Тот сразу благодарить меня начал, и уж так печеньем восхищался… Я его хорошо запомнила. Если встречу, обязательно узнаю. У него еще лицо характерное – не лицо, а автомобильная «подушка безопасности». При маленьком росте это в глаза бросается. И ладно бы сам был толстый, а то – худенький, даже очень. А голова, и особенно лицо, шире плеч. Заметно шире…
– А фоторобот составить смогли бы? – спросил я.
– А как это делается? – Аглая Николаевна вышла из кухни, как и прежде, вытирая руки о фартук. – Я знаю, что это такое. Только не умею.
– Это делает специалист-компьютерщик, – объяснил я. – Он будет показывать разные типы глаз, носа, ушей, рта, щек. Вы должны будете только выбрать то, что похоже. Как вы это помните…
– Это делать – в ФСБ? – строго спросил Виктор Федорович.
– Лучше в полиции. С полицией у меня больше взаимопонимания.
– Если Виктор Федорович разрешит, я могу попробовать, – согласилась женщина, одновременно показывая свое высокое уважение к авторитету мужа.
– Подполковник разрешает, – сказал бывший комбат.
Я тут же вытащил трубку и позвонил капитану Сане.
– Александра Валерьевна, срочная просьба. Нужно сделать фоторобот одного из четверых друзей Сарафутдинова.
– Из тех, что к нему приходили?
– Да.
– Кто будет делать? Кто его видел?
– Аглая Николаевна Скоморохова.
– Я сейчас позвоню в отдел, если специалист свободен, сообщу вам. Подвезете Аглаю Николаевну?
– Конечно. Я же главное заинтересованное лицо.
– В смысле?
– Вы же мне поручили найти этих четверых…
– Хорошо, Тим Сергеевич, ждите моего звонка.
Я объяснил Скомороховой ситуацию. Она ушла в другую комнату переодеваться. Мы стали ждать звонка Радимовой. Но раньше позвонил мне наш генеральный директор Петр Васильевич Новиков. Мой смартфон назвал его по имени-отчеству.
– Да, Петя, слушаю тебя, – отозвался я сразу, потому что трубку держал в руке.
– Вы где сейчас, Тим Сергеевич.
– Работаю. Собираю сведения.
– Нам нужна ваша согласительная подпись.
– По поводу?
– У меня в кабинете находятся полковник Свекольников и подполковник Лихачев. Вы их знаете. Они принесли гарантийное письмо от ФСБ России по оплате ваших услуг. Если вы согласны отработать на ФСБ, я могу документы подписать, а вы потом, как освободитесь, в бухгалтерию зайдете и оставите свой автограф. Главное, чтобы было устное согласие. Здесь указана фамилия. Поэтому подписывать обязательно. Но не срочно.
– Хорошо, Петя. Я подпишу. Условия оплаты хоть приличные?
– Я бы сказал, что просто приемлемые. Не московские цены. Но торговаться с нами они не хотят. Из уважения к организации мы готовы согласиться. Главное, что не в ущерб себе. Вот товарищ полковник морщится и ругает наши аппетиты. Но это его право. А наше право свои семьи кормить. И хотелось бы кормить их достойно. Ладно, Тим Сергеевич. Я, значит, подписываю?
– Подписывай, Петя, подписывай. Привет полковнику Свекольникову. И скажи, что я сегодня несколько раз еще ему позвоню. Пусть он порадуется…
Я отключился от разговора. И тут же позвонила капитан Радимова.
– Тим Сергеевич. Компьютерщик будет свободен еще час-полтора. Готов попробовать. Желательно подъехать без опозданий.
Аглая Николаевна (зря, что ли, столько лет с военным человеком прожила) собралась быстро и уже вышла из комнаты, полностью готовая к поездке.
– Мы едем…
Доехали быстро, без приключений. Анекдоты никому рассказывать не пришлось, хотя я на всякий случай вспомнил один, не слишком популярный. Пропуска для нас уже были заказаны. Дежурил в этот раз майор, который меня запомнил и был уверен, что я и без него найду дорогу в кабинет Радимовой.
Капитан Саня, предварительно позвонив по внутреннему телефону, повела Аглаю Николаевну Скоморохову в компьютерный отдел. Я остался дожидаться в кабинете. На сей раз конкурентной борьбы за мягкое кресло для клиентов не предвиделось, и потому я позволил себе расслабиться, привести в порядок свои мысли и составить план действий.
Радимова вернулась быстро. Я понял, что компьютерная служба находилась где-то на этом же этаже. Капитан открыла сейф, взяла с полки какой-то документ и передала мне.
Там был перечень людей, их званий и должностей. Естественно, с фамилиями и именем-отчеством.
Еще не зная, что это, я сделал предположение:
– Отдельный отряд спецназа внутренних войск?
– Только у них он называется отдельный отряд «Росомаха». Я с росомахами не знакома, всегда считала этого зверя каким-то страшным хищником типа медведя, но меня уверяют, что это очень интересный и очень умный зверь, с которым, впрочем, в тайге лучше не встречаться.
– Я только однажды встречался, – признался я. – И впечатление не из приятных. Возили мы на автобусе солдат на авиационный полигон на футбольный матч. Я и командир одного из взводов моей роты. После матча устроили обед в лесу. Рядом с постом полигонной части. Часовой к нам подошел. Дисциплина у них там, прямо скажем, вольная, таежная… Вдруг мой командир взвода вскакивает, бросает котелок и вырывает из рук часового автомат. Я не сразу и понял, куда он стреляет. Сначала подумал, что собака. Потом оказалось – росомаха. Лейтенант ей очередью бок разворотил. Кишки вывалились. Росомаха упала и стала свои же кишки жрать. Противно стало. Я взял автомат и пристрелил ее. Потом уже, вернувшись в часть, заглянул в Интернет. Это, оказывается, зверь из отряда соболиных, жутко прожорливый хищник, который очень редко попадается людям на глаза. С той поры я росомах не люблю. Но отряда внутренних войск это не касается.
– Сарафутдинов служил в этом отряде. Сослуживцы, вероятно, оттуда же. В списке все командиры, которые могут быть вам полезны. Я звонила командиру отряда, предупредила, что вы можете его навестить. Он мне по «электронке» сбросил этот список. Сказал, что любой из этих офицеров готов помочь следствию найти убийц…
– Могу к ним обращаться?
– Без сомнений. Начинать лучше с командира. Где искать их базу, знаете?
– Показывали мне однажды пальцем, когда неподалеку проезжал…
Глава шестая
Радимову вызвали по телефону, и она направилась к выходу.
– За Скомороховой, – обернулась уже с порога.
Мне показалось, что времени прошло всего ничего и за это время составить фоторобот было невозможно. Однако капитан Радимова вернулась с флешкой и с несколькими листами распечатки, а заодно привела с собой и Аглаю Николаевну.
Один лист принтерной распечатки лег передо мной. Я глянул, и сравнение, которое высказала еще дома Аглая Николаевна, получило свое подтверждение. С листа на меня смотрело не лицо, а самая настоящая автомобильная подушка безопасности с как будто дорисованными маленькими глазами, носом-пуговицей, ртом-черточкой и собачьими острыми ушами. И даже раздвоенный подбородок с классической ямочкой посредине тоже казался подрисованным нервной рукой неумелого художника. В целом фоторобот являл собой примитивную карикатуру, выполненную, к слову сказать, довольно непрофессионально.
Но Аглая Николаевна была очень довольна.
– Похоже получилось. Я даже не думала, что так точно можно нарисовать на компьютере.
Лично я никогда фотороботам, как и всяким другим роботам, не доверял, к счастью, и встречался с ними нечасто. Только во время командировок на Северный Кавказ. Как правило, компьютерные портреты совсем не походили на оригиналы, и определить, сравнивая оскаленное смертью лицо с изображением на бумаге, тот ли это человек, было сложно. В этом случае выручала экспертиза.
Что касается других роботов, к которым относились, например, разведчики-«беспилотники», то мне, как командиру роты, ни разу не попался такой «в комплекте» со специалистом, умеющим управлять этой штуковиной. Слышал я по разговорам, что в другие отряды время от времени присылали «беспилотники» вместе с оператором, но нас таким подарком так и не наградили. А от инструкции на тридцати с лишним страницах толку было мало. С ней, как я справедливо считал, стоило разбираться на месте, до командировки, и там же следовало подготовить оператора из числа солдат роты. Чтобы потом не крутить истерично джойстики, опасаясь разбить недешевую технику о скалы.
Видел я и работу гусеничного робота-минера. Этот к нам прибыл вместе со специалистом-сапером. Пустили его вперед, к входу в ущелье, где засели бандиты. Взрывное устройство робот нашел быстро, но тут же и подорвал его, предупредив бандитов о нашем приближении. Сам робот от взрыва не пострадал (надежная конструкция!) – пострадали мы, это нам в составе одного разведвзвода пришлось вести тяжелый бой с численно превосходящими силами противника. Наш штатный сапер без помощи робота нашел и обезвредил бы это взрывное устройство. Причем тихо и быстро, а мы дождались бы подкрепления и всеми силами вошли бы в ущелье.