. Верно и наоборот: проблемы в интимной жизни, потеря интереса к противоположному полу – важный предупреждающий знак о проблемах со здоровьем.
В любом случае есть действия, которые независимо от здоровья и любой статистики, могут улучшить вашу жизнь. Это объятия, описанные в главе 1.3, и доброе отношение к людям. Они способны повысить ваш уровень окситоцина независимо ни от чего и усилить ваше обаяние.
Про кишечник и неразрывно связанное с ним питание трудно говорить по существу. Во-первых, сказано бесконечно много, и поток информации продолжается изливаться по всем каналам – в Интернете, и по телевизору, и по радио. На тему питания высказываются диетологи, гастроэнтерологи, кардиологи, врачи других медицинских специальностей. Да и мало кто из знакомых, далеких от медицины, не готов дать правильный совет по питанию и поделиться самым правильным рецептом малокалорийного и вкусного блюда. Как физиолог я скажу вам, кого надо на самом деле слушать в первую очередь. Нет, не меня и не любого другого специалиста.
В кишечнике любого из нас обитает огромное число микроорганизмов: по весу они сравнимы с размером нашего мозга, примерно 1,5 кг, а по разнообразию видов превышают весь животный мир, их миллионы. Их состав для каждого человека уникален, и их совокупность, пронизанная множеством вертикальных и горизонтальных связей, называется теперь микробиомом, и он в основном сформирован к 3 годам. Одни бактерии и грибки – просто монстры, и могут жить в самых агрессивных средах, вроде кислой среды желудка. Другие – нежные создания – робко прячутся в ворсинках тонкого кишечника. Их объединяет то, что все они хотят жить, а их существование полностью зависит от вас – от того, чем вы питаетесь и как долго проживете. Вы – их царь и властелин, а также генеральный секретарь и президент в одном лице. Они заинтересованы, чтобы вы жили долго, ведь они могут жить только в вашем теле (например, в земле – не могут, там другие микроорганизмы). Поэтому они постоянно подают сигналы о том, что им нужно для своего и вашего благополучия. Первое лицо государства, т. е. вы, можете, конечно, игнорировать подаваемые ими просьбы и рекомендации, но, в конце концов, это никогда не ведет ни к чему хорошему.
Раньше считалось – и мы выучили это наизусть, что для хорошего здоровья нам нужны жиры-белки-углеводы, а также клетчатка, важные витамины и микроэлементы вроде йода и селена. В разные возрастные периоды их оптимальное соотношение и количество различно. Младенцу в первое полугодие жизни необходимо и достаточно материнского молока, и пищевые волокна ему потребуются только позже. Главное – сейчас и вплоть до окончания активного роста, получать достаточное количество строительного материала – белка, и хорошего энергетического носителя – полезных жиров.
Ближе к другому концу жизни на первый план выступают клетчатка и микронутриенты. Белок тоже нужен, т. к. обменные процессы не прекращаются в живом организме никогда, и в целом за семь лет обновляются все без исключения клетки тела. Но пищевые волокна приобретают особое значение, т. к. закаленному в жизненных трудностях и пищевых излишествах (или недостатках) микробиому требуются частые генеральные уборки.
А теперь – самое важное! Общие знания о питании нужны, но прислушиваться нужно не к ним, а к собственным ощущениям. Ни один анализ, ни одно самое современное исследование или самый авторитетный врач не скажет вам, что нужно вам конкретно – сегодня, сейчас, на завтрак, ужин или перекус. Но это скажет вам микробиом – точно так же, как беременной женщине подает требовательный сигнал покушать йогурта или творога зародившийся в ней организм, потому что его крепнущему скелетику необходим кальций. Или ему срочно потребовался какой-то другой важный материал, из-за которого будущая мама погонит будущего папу среди ночи в магазин за ананасом или фисташковым мороженым. Это не прихоти беременных, ставшие притчей во языцех. Это посланный младенчиком сигнал, мгновенно распознанный его беззаветно любящей мамой и немедленно принятой к исполнению его заботливым папой. Вот таким же образом надо чутко и уважительно относиться к требованиям и просьбам своего микробиома.
Знаете, почему мы на самом деле переедаем? Микробиому каждый день нужно 50 макро– и микронутриентов. Каждый день, все пятьдесят питательных веществ, это подтвердили недавние научные исследования, проведенные американскими учеными. Если день на исходе, а он их недополучил, к вечеру он настойчиво об этом твердит, и мы начинаем закидывать себе в рот все, что есть под рукой и в холодильнике. Но если это не то, что он ждет, пусть это будут даже самые полезные овощи или омега-6 жирные кислоты, он будет требовать еще и еще, как ненасытившийся птенец. И причем тут сила воли, которая, по идее классических диетологов, должна нас удержать от излишеств? Просто мы слышим и совершенно справедливо пытаемся удовлетворить потребность обитающего в нас сообщества микроорганизмов. Именно по этой причине мы, бывает, не наедаемся огромной тарелкой жареной картошки с мясом, а в другой раз нам достаточно поданной на огромной тарелке элегантного кусочка стейка с малюсенькой емкостью сырного соуса, гарнированного небольшой кучкой фигурно нарезанного картофеля, прозрачными ломтиками помидоров и несколькими маслинками, украшенными веточкой укропа. Микробиом получил все свое, что требуется ему для нормального функционирования, и довольно урчит, и мы тоже чувствуем вместе с ним глубокое пищевое удовлетворение.
Отсюда простой вывод. Чувствовать голод – неправильно. Удовлетворять его большими порциями однородной еды – тоже. Верить себе, своим ощущениям – да! Маленькая порция насытит лучше, чем большая, а проблема с весом вообще не будет вас волновать.
Медицина шагает такими семимильными шагами, что научилась или скоро будет способна заменять чуть ли не все органы. Замена коленных и тазобедренных суставов – уже рутинная операция, входящая во многих странах в обычную страховку. Можно заменить сердце, легкие, печень, лицо, кожу… да мало ли чего еще. Но вот мозг пока никто из серьезных исследователей в ближайшем будущем заменить не берется. К тому же он в отличие от почек или легких – непарный орган, хотя и состоит из двух полушарий. О его ценности часто вспоминают, когда лишаются части его функций, а именно – при инсульте: человек теряет, частично или полностью, контроль над руками, ногами или речью. Инсульты случаются, когда прерывается кровоснабжение мозга либо из-за перекрытия тромбом, либо из-за кровоизлияния. Тромботический инсульт можно вылечить, убрав препятствие из кровеносных сосудов, например, растворив тромб с помощью тромболитиков. А вот геморрагический инсульт очень редко поддается лечению, как медикаментозному, так и хирургическому.
Вне зависимости от конкретной причины и долгосрочного прогноза конкретная проблема всегда одинакова: часть мозга не может исполнять свои функции, потому что лишается кровоснабжения. Среди острых симптомов – неспособность двигаться, говорить, понимать речь или видеть; иногда инсульт приводит к летальному исходу. Поскольку кровоснабжение двух полушарий мозга по большей части независимое, в большинстве случаев симптомы односторонние, например невозможность двигать одной конечностью или паралич половины тела. Например, у пациентов, ранее не получавших травм, паралич руки и/или ноги с одной стороны считается симптомом перенесенного острого инсульта, пока не доказано обратное.
Другие неврологические заболевания, поражающие части мозга, – болезнь Альцгеймера (БА) и Паркинсона, имеющие пугающую известность и все более распространяющиеся. Не будем вдаваться в подробности патофизиологии этих болезней, полезней узнать, как их распознать на ранних стадиях и главное избежать. Врачи говорят, что легко отличить болезнь Альцгеймера от простой забывчивости. Если вы не помните, куда положили ключ, это не страшно. Хуже, если вы держите его в руках, но забыли, как его использовать. Вместе с ухудшившимся обонянием это один из признаков начинающейся БА.
В 2013 году французские ученые, изучив данные почти о полумиллионе человек, обнаружили, что у тех из них, кто откладывает уход на пенсию на более поздний срок, меньше риск болезни Альцгеймера и других форм деменции. Более того, на каждый дополнительный год работы риск снижается на 3,2 %. Работа не только поддерживает физическую активность; работающие люди остаются активной частью общества и постоянно решают умственные задачи. Им с большей вероятностью приходится учиться чему-то новому, что требует большей сосредоточенности и внимания для мозга – и это все хорошо с точки зрения профилактики болезней мозга.
Так что делаем выводы и нагружаем мозг. Он у нас один, и в ближайшее время замены ждать не приходится.
Заключение
Сегодняшние парадоксы – это завтрашние предрассудки.
Так что же делать уже сейчас, чтобы возраст и старение не были идентичными понятиями?
В 2013 году в журнале Science была опубликована статья американских исследователей из Гарварда и Виргинского университета. Дэниэл Гилберт, один из них, исследовал психологию нашего будущего «я»: каким, по нашему мнению, будет наше эмоциональное состояние через определенное время. Он изучил предпочтения, характеры и ценности более 19 000 человек в возрасте от 18 до 68 лет, задавая им два вопроса: как сильно, по их мнению, они изменились за прошедшие десять лет, и как сильно изменятся за следующее десятилетие. Как ни удивительно, возраст опрашиваемых никак не влиял на ответы: и молодые, и зрелые, и пожилые люди считали, что по сравнению с прошлым заметно изменились. Но при этом говорили, что в будущем не изменятся.
Судя по всему, мы считаем настоящее своеобразным «водоразделом», отделяющим нас, какими мы были, от нас, которыми хотим быть и будем всю оставшуюся жизнь. У этой естественной склонности есть немало практических последствий, не лучшим образом влияющих на то, как мы будем жить каждое следующее десятилетие. Гилберт пишет: «Время – это мощная сила, которая преображает предпочтения людей, заново формирует их ценности и меняет характер, и мы подозреваем, что люди обычно недооценивают масштабы этих перемен». Иными словами, люди часто верят, что сегодня они такие же, какими будут завтра, несмотря на то, что еще вчера были совсем другими… Мы думаем, что в будущем