– У меня, кстати, пачка завалялась как раз. Пойдут такие?
Он протянул мне ванильный Captain Black и зеленую зажигалку с надписью Zippo. Я взяла пачку, открыла ее и вынула коричневую сигариллу. По салону пополз сладкий дымок. Я затягивалась осторожно, сигарилла была очень крепкая.
– А ты меня с отцом познакомишь как-нибудь? Может, нам и по работе будет о чем поговорить.
– Возможно, – ответила я и мысленно вычеркнула Женю из списка контактов.
– Послушай, Карина.
– Ага.
Мне стало смешно, что он так меня называет, и я криво улыбнулась. Он не знает моего настоящего имени и не только это. Главное, что он совсем не знает меня.
Женя, похоже, принял мою призрачную улыбочку за проявление благосклонности и взял мою левую руку в свою. Кожа на ней была нежная, как всегда летом и осенью. Зимой она безбожно высыхала и трескалась, мне приходилось постоянно мазаться кремом.
– Мне было хорошо с тобой, и я надеюсь, мы повторим.
Вдалеке на фоне однотипных зданий грязно-желтого цвета летела чайка. Я вглядывалась в нее изо всех сил, как будто она была невероятно важной частью общего пейзажа. Это была вовсе не чайка по имени Джонатан Ливингстон, а вполне обычная, тупая птица, потерявшая море и, может быть, надежду. Она залетела в это унылое гетто, чтобы лазать по помойкам и ловить куски булки из рук пьяных подростков. Чем-то мы с тобой похожи, подумалось мне. Я тоже иногда чувствую себя так, словно меня оторвали от моря и заставили искать счастье в этом странном районе. Я все еще не теряю надежды найти море за одним из соседних зданий, но его здесь нет, никогда не было и никогда не будет.
– Да, Жень, хорошо, – пообещала я.
– Знаешь, ты даже больная очень красивая.
Я поблагодарила его за сигареты, запихнула их в карман толстовки и сказала, что мне пора.
Nokia предательски молчала.
Глава 5. Я тоже тебя люблю
Вечером я совсем потеряла надежду. Но он позвонил. Голос звучал тепло и уверенно. Я села на скрипучий стул и прикрыла глаза. В кухню пробирался синий вечер, и желтые фары скользили по стенам. Не хотелось зажигать свет.
– Как ты?
– Все хорошо, спасибо.
Я старалась говорить так, чтобы голос не дрожал. В сердце сладко и слегка тревожно щемило.
– Слушай, я тут совсем замотался с работой. Но обещаю, что на неделе увидимся. Я приеду и заберу тебя.
– Хорошо.
И снова усилие. Не хотелось говорить, что я ужасно скучала. Что считала каждую минуту до его звонка. И после того, как он повесит трубку, буду считать снова, не зная, чем заняться и как прожить до нашей встречи.
Я позвонила Наташке. Оказалось, она как раз собиралась позвать меня на тусовку со своими новыми друзьями. Обрела она их весьма любопытным способом.
Прошлой весной в один из тоскливых и пустых дней мы болтались возле магазина, где работал ее любовник Коля. Делать было нечего. Мы с Наташкой оседлали низкий железный заборчик, робко ограждающий серый песок от стоп незаконопослушных граждан. Когда-то это, видимо, было газоном, но потом выцвело и покрылось пылью. Все вокруг было припудрено этой почти невидимой пылью: лица людей, дорога домой, сердце человека, стухшего в автомобиле, которого однажды извлекли оттуда на наших глазах. Его тело почернело и раздулось.
Чтобы забыться, мы глушили дешевый джин-тоник из жестяных банок с привкусом фейхоа.
Рычащий лев обещал экзотику, но никак не мог унести нас куда-нибудь подальше, в волшебную страну, и спрятать там среди пальм да белых песков, окаймленных голубым сонным морем. Ноги, кажется, уже почти отрывались от земли, но затем вновь наливались привычной питерской тяжестью и заставляли блуждать в серых пятиэтажных лабиринтах. Блевотина на асфальте, «Ты знаешь, седая ночь» из «Газели», сигаретные окурки.
Моя внутренняя линза постепенно запотевала от дешевого алкоголя, значительно упрощая процесс примирения с окружающей реальностью. Скоро рядом материализовалась остроносая тачка с двумя плотными парнями. Они предложили прокатиться.
Мы быстро прыгнули на заднее сиденье и сразу распределили между собой парней. Темненький за рулем, он назвался Лешей, был типа мой, а мускулистый блондин Саша – Наташкин. Что было несколько странно, учитывая ее любовь к жгучим брюнетам. Парни зарулили в магаз, взяли бухло и закуску, а затем погнали по загородной трассе на затерянное лесное озеро. Я была достаточно пьяна, чтобы позволить телу наслаждаться моментом и не думать о метафизических вершинах. Я хотела немного побродить по дну босиком и проверить, насколько там колко.
На берегу парни развели костер, разлили по стаканчикам водку. Она, острая и дикая, распускала мужские руки, превращала все вокруг в стоп-кадры, отсекая лишнее. И вот я уже, сама не знаю как, стою и обнимаюсь с Лешей. Он страстно целует меня, я впускаю его язык в рот и… выключаюсь. Темный мешок на голове – это водочка, детка, что легла на бархатное ложе дешевого джин-тоника. Меня долго пытались выдернуть из спасительного небытия, плеская в лицо водой и шлепая по щекам.
Когда стало понятно, что я жива, меня положили на заднее сиденье машины, а Наташке пришлось не только страстно отдаваться у дерева коренастому блондину Саньку, но и потом обслуживать «моего» парня.
Я проспала весь секс и осталась невинной. Трезветь начала только уже у самого дома: вывалилась из машины вся растрепанная и сразу попалась на глаза матери. Она вышла выгуливать собаку и сочла, что свежий воздух не повредит моему молодому организму. По пути меня шумно вырвало в клумбу. «Чучело», – сказала мать любя.
Долгое время Наташка изредка виделась с Сашей только для небольшого перепихона. А потом он вдруг позвонил и позвал в бильярдную. Там она познакомилась с его другом Олегом и стала тусить с ним. «Знаешь, член у него просто огромный. Такого я еще не встречала». Это был основной аргумент. Других не требовалось.
И вот она позвонила, чтобы позвать меня с собой. Собирались одни парни. Наташке не хватало простого девичьего общения.
– На всю ночь гулянка? – уточнила я, как приличная девочка.
– Да. Только один момент – до них сами добираться будем. А утром Олежа обещал доставить домой на своем «жигуле».
– А давай.
Мне нужно было развеять тоску и напряжение последних дней. Тем более в лицей я в понедельник все равно не собиралась. Мне хотелось, чтобы улеглись впечатления о моем отъезде на «мерсе». Я сказала маме, что поеду к Жене, и она с легкостью меня отпустила.
Когда я вышла, Наташка уже стояла между нашими домами на небольшом пустыре. Там до сих пор высилась металлическая загогулина в виде петушка – золотого гребешка. На ней мы в детстве отрабатывали кувырки через голову. Делается это просто: ложишься животом на палку, а потом переворачиваешься вниз. Я сначала ужасно боялась. Но потом научилась и делала сотни кувырков за день. Мне кажется, я и сейчас продолжаю делать кувырки. Только теперь палкой стала сама жизнь.
– Ну, давай, Ксю, погнали ловить тачку!
Наташка явно была возбуждена. Она уже успела накатить – выпила банку пива со взрослой соседкой.
Свежий осенний воздух бодрил. Давно я не выбиралась куда-нибудь на ночь. Мы быстро поймали неопознанную иномарку грязного цвета с молчаливым водителем за рулем.
Он добросил нас до небольшого домика-пряника из красного кирпича и на «спасибо» только сдержанно кивнул.
На здании сбоку квадратными буквами было выложено слово «Бильярд». Там же льнула к нему железная лестница, ведущая к черной двери. Мы поднялись и зашли внутрь. Нас встретили приглушенный свет, дым и компания, стоящая у одного из столов с киями в руках.
– Так, ну Санька ты должна помнить. А вот это Олег, – представляла Наташка. – Это Ксюха, моя подруга. Санек, ну ты-то ее знаешь.
– Да, что-то такое было, – улыбнулся Санек. У него было широкое, доброе лицо. Он показался мне гораздо более симпатичным, чем в прошлый раз.
– Привет, Ксюха! – поздоровался Олег. У него был большой еврейский нос и пышная копна темных волос. Был там еще и некий лысоватый Дима, но он флегматично пил «Балтику» из большого бокала и к нам даже не подошел.
– Ну что, давайте сыграем? Ксюха, ты умеешь? – спросил Олег с улыбкой. Наташка уже прилипла к нему, и он обнимал ее за талию. Из разреза ее красной кофточки призывно выглядывали груди. Я подобным похвастаться не могла. Всегда была плоская как доска и очень из-за этого переживала, но успокаивала себя тем, что мне зато не нужно носить лифчик. Из-под моей кофточки торчали только соски. В четырнадцать лет я перечисляла в дневнике все свои недостатки, и отсутствие груди занимало почетное место. У всех девчонок в классе уже были вполне оформившиеся холмики.
Но Юре моя девчоночья фигура очень нравилась.
Поэтому я перестала переживать, да в бильярдной и не было никого, ради кого хотелось бы выглядеть соблазнительно. Я просто пришла потусить.
Мы сыграли несколько партий. Последний раз я играла в детском лагере. Там стоял стол для бильярда, и я регулярно приходила покатать шары в одиночестве. Как оказалось, моих умений вполне хватило для того, чтобы один раз выиграть.
Олег пригласил нас поехать к нему. Мы вышли в коричневую ночь, и, пока все грузились в старенький «жигуль», я жадно впитывала холодное и чистое дыхание улицы. Завелся «жигуль» не сразу, и несколько минут ворчливо тарахтел в ответ на повороты ключа в замке. Но когда мы тронулись, Олег врубил драм-н-бейс, а Санек, сидевший спереди, достал серебряную бумажку от жвачки и высыпал на коробку с компакт-диском какой-то порошок.
– Девчонки, будете «спиды»?
– А что это?
– Ну, такой волшебный порошок. От него хорошо «качает» под музычку.
– Да не, нас вроде и так хорошо качает. Ммм, Наташка, что скажешь?
Я пихнула подружку в бок.
– Ребятки, спасибо, но нам и так хорошо.
– Ну, как знаете.
Санек скрутил сторублевую бумажку в трубочку и вынюхал небольшую дорожку. Потом передал компакт-диск Олегу, и тот проделал то же самое.