– Я здесь кто? – спросила она.
– Ххоззяйкка, – заикаясь, ответила служанка.
– Шкуры чьи?
– Ваших братьев.
– Нет! Нет больше моих братьев! Шкуры – мои! И я могу как угодно ими распоряжаться, понятно?! – Агата вначале накричала, а потом, когда увидела, как девушка испуганно отшатнулась и зарыдала – притихла. Понятно, что стресс и усталость взяли верх, но нельзя же срываться на слабых...
– Как тебя зовут?
– Колетт, госпожа.
– Колетт! С этого дня все в нашем доме поменялось. Я сейчас здесь хозяйка, и я буду распоряжаться своим добром, как захочу. Это понятно? – Агата говорила уже спокойно, но твёрдо. Надо раз и навсегда показать, кто сейчас здесь главный – ну после барона, конечно. В ответ служанка только часто-часто кивала головой.
– А сейчас бери шкуры, и понесли людям. Да, и мои слова передай всей прислуге, чтобы я не повторялась.
Агата выбрала одну большую шкуру, сложила её пополам и свернула в рулон. Так было удобнее нести. А потом осторожно пошла на выход. Надо позвать подмогу, а то она, пожалуй, надорвётся с этими шкурами. Медленно, с остановками, но всё же дотащила свою ношу в подвал, а потом перепоручила служанкам принести ещё шкур.
Постояла у крыльца, шумно вдыхая воздух ноздрями, и пошла к барону. Постучала в дверь и уверенно вошла внутрь. Служанка, которая прислуживала барону, поклонилась Агате и вышла. А Агата сказала:
– Отец! Ночь надвигается. Крестьян накормили и разместили в подвале. Я приказала раздать им шкуры, которые братья хранили наверху. Потом постираем и сложим обратно.
Агата смотрела в лицо отца. Пожалуй, он изменился. В подвале на неё смотрел почти безумный старик, а сейчас… Взгляд ясный и внимательный, никакого беспокойства и суеты в жестах. Старый, умудрённый опытом тигр внимательно наблюдает за ней.
– Ты все сделала правильно. Память вернулась к тебе? – В ответ Агата отрицательно помотала головой.
– Ну ничего, так бывает… Испугалась, девочка моя… Не переживай, память, пусть не сразу, но обязательно вернётся. А если и нет – ну ничего не поделаешь. Значит, Пресвятая Дева так тебя защитила. – Агата обняла старика и погладила его сморщенную руку. Да, совершенно чужой ей человек, но любит её и заботится. А ещё что-то подсказывало ей, что погибни она – он долго не проживёт.
Полежав ещё возле отца, она, наконец, поднялась.
– Пойду я, с ног совсем валюсь. А завтра, как проснусь, сразу же прибегу. – И она поцеловала отца в заросшую щеку.
– Иди, девочка моя, спи. Завтра будет другой день и жизнь продолжается. – Он наконец-то отпустил её пальцы из своей руки, и она пошла к себе в покои. Силы как-то разом её покинули. Хотелось лечь и провалиться в сон.
Глава 6
После ухода дочери барон вновь вспомнил весь день. Утром заходили сыновья и подтрунивали над младшим, который косулю на охоте упустил. А через некоторое время начался УЖАС. Томас с Ральфом укрыли его и Агату в подвале, а сами бросились на врага, попутно смеясь, что, может, сегодня Варину повезёт, и он не промахнётся.
А потом Варин распахнул дверь и сквозь хрипы произнёс:
– Отбились, отец! – И замолчал навсегда. Никогда, даже в самых страшных своих снах Алан не мог предположить такого исхода.
Но определённо, что-то случилось с Агатой. Иначе как объяснить потерю памяти и такие разительные перемены в её поведении? Именно за этим он попросил привести к нему Старую Марту, чтобы посмотрела на Агату и нашла всему объяснение. Не зря же много лет назад он укрыл её от преследования храмовников на своей земле. У неё особый дар, за него и преследовали. Осталось только дождаться, когда её найдут. Если, конечно, найдут.
Агата ни о чем таком не подозревала и стягивала с себя платье, смутно надеясь поскорее уснуть и вернуться в свою прежнюю жизнь. Дочь выросла и живёт своей жизнью, замужем, но с детьми не спешат. А вот ретривера завели по взаимному согласию. Если она расскажет Полине про свои приключения в средневековье, дочь будет смеяться до конца дней и, конечно, ни за что не поверит матери.
В надежде на лучшее Агата провалилась в сон, но не случилось, и утром она проснулась той же молодой барышней в средневековом поместье.
Ну раз так, то надо подниматься и начинать спасать этот мир. Иначе зачем её сюда переместили? Агата сладко потянулась, разгоняя остатки сна, и пошлëпала на горшок. Потом она натянула вчерашнее платье, вот только завязать его не смогла. Ну кто придумал завязки на спине делать? Пришлось звать служанку на помощь.
Колетт пришла с небольшим тазиком и кувшином теплой воды. Затем помогла Агате умыться и завязала платье. Потом Агата пошла навестить отца.
– Как ты спала, девочка моя? – ласково приветствовал её барон.
– Спасибо, отец, вчера провалилась в сон, еле добравшись до кровати.
– А память? К тебе вернулась память?
– К сожалению, нет.
– Отдадим все на волю Пресвятой Девы, – совершенно спокойно произнёс барон. – Ты уже ела?
– Нет, отец, зашла вначале к вам.
– Давай позавтракаем вместе? Я попрошу сюда всё принести. А то я один, и ты сейчас одна…
– Конечно! Давайте вместе поедим! – воскликнула Агата.
Барон позвонил в колокольчик, что стоял на столе, возле его кровати и вскоре вошла служанка.
– Принеси нам сюда завтрак, – велел барон. – И узнай, покормили ли крестьян, что нашли приют у нас.
Служанка поклонилась и не проронив ни слова вышла.
– Отец! – заторопилась Агата. – Я вчера рассматривала наш дом, он очень красивый. А ещё я увидела, что вокруг него домики попроще. В них живут наши крестьяне?
– Да, девочка моя. Вокруг поместья до набега было восемь деревень. Эта – самая ближайшая. Крестьяне в ней выращивают овощи для нашего стола, ещё держат куриц на яйцо и коз с коровами. Они полностью нас кормят. А почему ты спрашиваешь?
Барон даже немного напрягся. Или Агате показалось?
– Позвольте, я сегодня пройдусь и познакомлюсь с жизнью этой деревни? – Агата понимала, что после нападения отец будет её особенно опекать и беречь. Но ей просто необходимо было познакомиться с укладом и бытом людей. Поэтому она постаралась быть ласковой и придать голосу просительные нотки.
– Не знаю, вообще то одной госпоже покидать дом не следует, да и мало ли… После набегов недобитые враги сбиваются в банды и нападают на путников.
Агата призадумалась. Опасения отца были весьма резонными.
– А если я возьму с собой служанку Колетт и несколько детей из подвала? К тому же мы не пойдём далеко. По улице туда и обратно.
– Ну какой прок от детей? Ты меня не слышала, что ли?
Барон как будто начал злиться, и Агата решила оставить эту тему. Она обязательно к ней вернётся, но после завтрака. К тому же служанка заносила тарелки с едой.
– Господин барон! Людей кормят, я спросила, – с порога отчиталась она.
На завтрак подавали сыр, нескольких сортов, листья зелени, отварные яйца, окорок и горячий пшеничный хлеб. Из кувшина служанка разлила по кружкам травяной взвар, и комната наполнилась новыми ароматами.
Агата разломила кусок хлеба вдоль, поместила в него сыр, прикрыла второй половинкой. Затем откусила и зажмурилась от захлестнувших её вкусов. Какое мясо?! Только горячий бутерброд с сыром! Взвар, правда, был без сахара и мёда, но к этому можно привыкнуть со временем.
После завтрака Агата попросила разрешения и забралась к барону на кровать с ногами. Гулять её не отпускают, одной в доме скучно – будет, значит, здесь сидеть, изучать местную жизнь.
– Отец, а когда овец стригут?
– Поздней весной, или в начале лета, а почему ты спрашиваешь? – Барон с удивлением посмотрел на дочь.
– А сейчас середина лета?
Барон кивнул в ответ.
– Значит, где-то хранится вся состриженная шерсть?
– Ох, Агата! Она хранилась в тех двух деревнях, что сожжены дотла. Думаю, что на ярмарку в этом году нам нечего будет нести.
– А овец стригут один раз в год?
– Наших – один. У нас особая порода была. Я склоняюсь к мысли, что набег был с целью заполучить наших особенных овец. Но ничего не доказать.
– Старосты сказали, что много скотины разбежалось по лесам. Может быть, отыщут и овечек?
– Я даже не сомневаюсь, что вернут пару десятков, – заверил барон.
Агата оживилась при этой новости.
– А сколько же тогда у нас овец было до набега?
– Полторы тысячи, не считая молодняка.
– Это же огромное стадо!
– Конечно. За нашей шерстью даже торговцы из других стран приезжали, да что сейчас об этом?…
– А сколько времени потребуется, чтобы возродить стадо?
– Наши овцы дают два приплода за полтора года. В каждом обычно три ягнёнка. Чтобы возродить стадо, надо лет десять, а то и больше. Да и к чему это сейчас? – Барон отвернулся и потёр глаза руками.
– Отец, а мы продавали стриженую шерсть, или же изделия из неё? – не отступала Агата.
– Просто шерсть, стригли, связывали в тюки и продавали… А ты к чему все расспросы ведёшь?
– А если нам обучить женщин прясть, и продавать уже нитки для вязания, или вовсе вязаные вещи? За них ведь должны больше платить? И тогда не нужно такое огромное стадо?
Отец даже приподнялся на руках, услышав эти слова от Агаты. Он надеялся, что всё ей объяснил, а нет, она продолжает обдумывать дела хозяйства.
– Девочка моя, да зачем нам это сейчас? Приданое у тебя есть, и на мой век хватит денег, а потом… – он только махнул рукой, – будь что будет.
Глава 7
Вскоре дверь распахнулась, и вошла служанка.
– Господин барон, к вам пришла Старая Марта, говорит, что её звали.
Барон оживился от слов служанки и велел немедленно проводить к нему женщину. Служанка, поклонившись, ушла, а спустя короткое время дверь открылась, и в проёме показалась сгорбленная маленькая фигура – вся в чёрном и с клюкой.
Старуха подошла ближе, и Агата смогла её получше разглядеть. Она была закутана в чёрный платок, глаза внимательно смотрели то на Агату, то на барона. Лицо изъедено глубокими морщинами. На незнакомке было чёрное платье, а сверху накинут чёрный плащ, стянутый шнурком у горла. На ногах – массивные ботинки, и тоже чёрные.