— Вопросы, да… — протянул экзекутор. — Вы правы, у меня их сотни. Хотя один, пожалуй, является самым главным. Почему вы решили, что союз с нами в настоящее время для вас выгоден? Простите, но у меня возникает не самое приятное ощущение того, что вы намерены попросту использовать нас в своих целях. Причём не только меня и этого молодого человека, но и весь мой мир. Убедите меня, что это не так.
Галя молчала долго. Так долго, что напиток в кружке успел ощутимо остыть. Никто не вмешивался в это молчание. Кетари сидела в кресле, погруженная то ли в размышления, то ли в видения, Ник ел глазами прелестную волшебницу и, похоже, попроси она его сейчас отправиться на верную смерть, он лишь поинтересуется, каким путём лучше всего выдвигаться. Даже сам Гордон, давно вышедший из возраста, когда появление поблизости красотки вызывает моментальное оглупление, в обществе вечно юной волшебницы чувствовал себя не в своей тарелке и ему требовались немалые волевые усилия, чтобы задавать неудобные вопросы. Вместо того, чтобы тут же предложить ей любую мыслимую и немыслимую помощь в благодарность за один лишь благосклонный взгляд.
— Это так, — наконец заявила Гэль, явно без особой охоты. — Вы же понимаете, что полученные мною приказы, пусть это и произошло пять тысяч лет тому назад, являются для меня приоритетными. Задача — найти возрождённых и уберечь их от ша-де-синн. К сожалению, надежды Войтена не оправдались, охота не закончилась.
— Значит, возрождённые появились?
— О да, я ведь уже говорила. В этом особых сомнений не было, разве что какая-либо катастрофа уничтожила бы всё или почти всё население этого мира. Первые возрождённые были нами обнаружены давно, более трёх тысяч лет назад. К несчастью, это не осталось незамеченным и для наших врагов.
Её лицо исказилось от искренней душевной боли.
— Мы покинули Войтена, как он и приказал. С ним остался только Туарр… О том, что случилось уже через два дня, мы узнали много позже. Охотники всё же вышли на след Хозяина — думаю, он и сам в этом не сомневался, потому и отослал нас. Войтен был убит, Туарр спасся… он никогда толком не объяснял, как ему удалось выжить, но, думаю, когда Хозяин понял, что конец неизбежен, он отослал и последнего защитника.
— И тот послушался? — встрял Ник, не пытаясь сдерживать возмущение.
— А разве могло быть иначе? — удивлённо приподняла бровь Гэль. — Мы не можем ослушаться прямого приказа суаши, такова наша сущность. В общем, после гибели Войтена мы продолжали выполнять возложенную на нас миссию, а ша-де-синн вроде бы ушли с Земли на поиски других выживших. Но они вернулись. Вернулись, как я уже говорила, три с небольшим тысячи лет назад, когда нам впервые удалось обнаружить человека, в котором активизировался заложенный Хозяином код. Этого малыша опекал Тавр. У него возникла идея вывести ребёнка с Земли в другой мир, куда-нибудь, куда ша-де-синн не сумеют добраться. Он сумел договориться с царём небольшого острова под названием Крит, и построил огромный концентратор… вы ведь знаете, что на Земле невозможно существование простых способов открытия перехода между слоями реальности, да?
— Вы имеете в виду миносский Лабиринт?
— Да. Ребёнка спрятали в Лабиринте и Тавр принялся накачивать концентратор энергией.
— Жизненной силой человеческих жертв? — с оттенком неприязни поинтересовалась Кетари.
— Да, — с вызовом заявила Галя. — Именно так. А что, есть иные способы? Или нам следовало отправиться на Суонн или Эллану? Увы, в то время ключей к теням мэллорнов у нас ещё не было. Концентратор открывает портал случайным образом и в очень широком диапазоне выбора, тот факт, что друиды, активизировавшие Стоунхендж, попали в ближайший к Земле мир, в Эллану — это не более чем банальная удача. Их могло занести и вовсе в неведомые дали. Тавра такой исход вполне бы устроил. Для прохождения Ритуала Посвящения ребёнок должен был вырасти, оптимальный возраст — лет двадцать, по здешнему счету.
— Не вышло?
— Не вышло, — печально вздохнула Гэль. — Он не успел. Один из охотников добрался до Лабиринта. Тавр погиб. Ребёнок погиб.
— Если мне не изменяет память, — по-прежнему ядовито заметила Кетари, — в жертву Минотавру приносили по четырнадцать человек то ли раз в восемь, то ли раз в девять лет. Этого ведь недостаточно для насыщения концентратора энергией. Может, Тавр не слишком старался?
— Он старался, — отрезала волшебница. — Он так старался, что его образ в легенды вошёл. Жертв было много, очень много, просто не хватило времени. Если бы Тавр мог предположить, что ша-де-синн вернутся, он бы загнал в Лабиринт всё население этого проклятого острова.
Руфус вслушивался в разговор, пытаясь уловить если не детали, то, хотя бы, общую картину. Очевидно, рассказ Гэль вызвал у Кетари какие-то явные ассоциации с событиями, описанными в истории этого мира.
— Кстати, а почему Минотавра считают чудовищем с телом человека и головой быка? — продолжала черпать информацию Видящая.
— Обычный шлем, — фыркнула девушка. — С рогами.
— Простите, леди, давайте вернёмся к теме нашей беседы, — Руфус решил вмешаться, понимая, что Кетари дель Рио была женщиной весьма любопытной и разбор малозначимых деталей может затянуться на долгие часы.
— После гибели Тавра мы поняли, что запереть возрождённого в крепости под охраной одного из нас — не лучший выход. Решили применить иную тактику. Обнаружив очередного подходящего ребёнка, мы старались любой ценой сохранить его тайну, наблюдая издалека… только это тоже не помогало. Ша-де-синн свои жертвы находили всегда, рано или поздно. И убивали. Иногда мы пытались защитить детей, чаще… что ж, не буду кривить душой, чаще мы предпочитали оставаться в стороне, рассчитывая, что будут и другие возрождённые и, возможно, их судьба сложится лучше.
— Весьма предусмотрительно, — снова не сдержалась Кетари. Девушка выпад проигнорировала.
— Фрейя была убита спустя семьсот лет. Одно время она жила относительно недалеко от тех мест, где погиб Войтен. Там она распространила все элементы генокода, там же рассчитывала и найти возрождённого. И нашла — ребёнок родился спустя год после смерти Тавра. К этому времени Фрейя, тогда именовавшая себя Ипполитой, на местный манер, имела под руками небольшую армию…
— Извини, Галочка, — Кетари отбросила язвительность, видимо, очередной эпизод истории суашини её всерьёз заинтересовал, — Ты имеешь в виду Ипполиту, царицу амазонок?
— Да. Фрейя предпочитала окружать себя женщинами, но ни тогда, ни позже так и не объяснила столь странного выбора. К лесбийской любви она относилась равнодушно, так что дело явно не в том. Увы, это не помогло. Ша-де-синн, убивший Тавра, попытался добраться и до неё[57]. Возрождённого Фрейя потеряла, но самой ей удалось спастись, инсценировав свою гибель. Она отправилась на север, надеясь, что враги потеряют след. В какой-то мере её надежды оправдались… на время. Обосновавшись на Скандинавском полуострове, она снова начала собирать собственную небольшую армию и снова исключительно из женщин. Она называла их валькириями… Очередного возрождённого она обнаружила примерно через семь сотен лет после гибели Тавра. Тогда… в общем, когда пришли охотники, отступать она уже не захотела. О ней осталось много легенд[58], и в этих легендах ничего не сказано о её смерти. Но я знаю… — губы волшебницы изогнулись в горькой усмешке. — Я видела её тело, и я ничем не могла помочь. Не успела… но если бы и успела — просто умерла бы рядом с ней. Скорее всего.
— Как тебя звали тогда? — вдруг спросила Кетари.
— Хель[59].
— Это же надо… — покачала головой Кетари. — Что же ты сотворила, чтобы заслужить славу повелительницы мира мёртвых?
— Охотник пришел не один, — хмыкнула девушка, — так что мёртвых там было много.
Она отпила глоток остывшего чая.
— Следующим погиб Туарр. Это произошло в конце пятнадцатого века… Тогда мы одного за другим потеряли сразу троих возрождённых, и Туарр решил повторить тактику Фрейи. В то время погиб правитель небольшой страны Валахии, некий Влад Третий по прозвищу «Цепеш», человек воинственный и весьма кровожадный. Тела его так и не нашли, Туарр изменил внешность и попытался занять место погибшего, прибрав к рукам его воинов и влияние. Не получилось, к сожалению, некоторые особенности… гм… физиологии нового правителя стали известны людям. Это породило всяческие легенды и, что гораздо хуже, привлекло к нему внимание ша-де-синн. В общем, мы потеряли четвертого возрождённого и нашего товарища.
— Возрождённые были и позже?
— Были. Они появлялись всё чаще, но либо мы не успевали, либо просто не удавалось их защитить. Или же мы попросту не выявляли их своевременно. Кто знает, скольких уничтожили охотники. Сейчас нам известен один возрождённый. Совсем недавно их было двое. Одного прикрывала Таэрра… точнее, не прикрывала — приглядывала, держась на расстоянии. Мне кажется, она смирилась с потерями, готовилась потерять и этого. Но вышло иначе. Охотник ша-де-синн нанёс удар не по возрождённому, а по Таэрре… Он сумел захватить её и запытал до смерти.
— Пытки? — поёжился экзорцист. — Охотник хотел получить какую-то информацию?
— Вполне допускаю, — кивнула девушка. — Знать бы ещё, что ему было нужно, раньше ша-де-синн вообще игнорировали нас, атакуя лишь в том случае, если мы стояли на их пути к цели. И что он сумел выжать из Таэрры? Гарпии хорошо переносят боль, но всему есть пределы. А возрождённого он всё равно убил. Позже.
— И всё-таки, — мрачно заметил экзорцист, — пока я не понял, зачем тебе понадобились мы. Если уж даже небольшие армии не помогли защитить детей, какую помощь могут оказать два человека?
— Погоди, Руф, — перебила его Кетари. — Во всей этой истории есть неувязка… почему бы этим ша-де-синн не развязать что-то типа глобальной войны? Уничтожить население Земли, как это было в моём видении… Или им это не под силу?