Не выходя из переката, подсечкой сшибаю Цезаря. Еще не до конца вскочив, «кардинал» выстреливает локтем. Сам-то я уже на ногах. Отклоняю замах. Проворачиваю захват за воротник и плечо. Стреляю броском в атмана с центровым.
Бумс.
Все трое валятся на землю. Сейчас встанут. Быстро к Цезарю и атману. Ловлю за головы, сталкиваю лобешниками.
Бумс.
Центровой, спотыкаясь, летит на меня. Захватом и подсечкой завладеваю траекторией движений парня и макаю его макушкой в товарищей. Точно Цезарю в щеку.
Трясь.
Вот так и барахтаемся несколько секунд. Использую твердые поверхности доспехов, чтобы долбить парней друг о друга. Цезарь не может меня «сдуть» — я без мяча — и терпит тумаки, бедняга.
Ну всё, Руслана должна уже вырвать мяч у вражеских штурмовиков. Интересно, как далеко продвинется? Лишь бы пролетела десять аршинов. Первый розыгрыш начался в самом центре поля. Если мы вытолкнем противников на их половину, то в следующем розыгрыше автоматически станем нападающими. Простое правило. Проворонил свое поле — стал «защитой», ты в осаде.
— Конец розыгрыша! — кричит судья. — На позиции! Тридцать секунд.
— До скорого, парни, — махнув троице возвращаюсь к своим. Те в ответ неразборчиво стонут.
Мимо попадается блондинка. Они с Алесей как раз расцепились. «Кардинальша» свирепо пожирает меня зелеными изумрудами глаз:
— В следующем розыгрыше ты мой! — рычит многообещающе.
Ух! Кровожадная какая! Но я без претензий. Мне нравится.
— Извини, у меня кредо. Никаких свиданий на поле, — с улыбкой дразню. — Но можешь попытаться.
— Каких еще свиданий! Оборзел?! Да тебе крышка! Да я тебя…! Да ты у меня…!
Оставляю ее позади пыхтеть и скрипеть ровными белыми зубами. Наши занимают позиции на двадцатом аршине от центра поля в сторону вражеского «города». Руслана молодец. Легкая нога, тяжелая рука. Почти половина дела сделано. Еще разыграть тридцать аршинов, и мы получим одно очко.
Богдан встает в стойку за центровым и показывает пальцами в сторону противоположную от меня. А значит это ровно наоборот — в меня тычет. Значит, «антисмерч». Мне держать удары Цезаря. Ох, а он-то сейчас злой, как выплюнутый болотопс, после стольких кувырканий.
Вообще на этой комбинации я сам настоял. Тренер сомневался, что без Рарогов выйдет, но опыта у меня явно больше. Еще до Золотого меча, до овладения в полной мере жар-эфиром я сражал полчища зеленомордых. А эти бестиморфы покрупнее школьников будут. Раз в десять. И опаснее — в тысячу.
Вспомни любого — бронированный великан, на плечах не голова, а огромный валун в железном шлеме с кабаньими клыками, тупыми, точно зубила. Не руки — молоты дробильной установки. От самого огромного, виденного мной, я и спас однажды Бемижара Жаворонка. Он тогда висел на грани, вздернутый над землей лапой чудовища. Помню свой гнев на зверя, помню яростные крики. Помню бурю колоссальной психической энергии, что я выплеснул. Мой соратник погибал, мой собрат! Из последних сил, раненый, я ринулся на выручку. Пронзил мех-тварь подобранным фазовиком, голыми руками выдавил красные глазницы, едва не пал от ответного удара железных силовых когтей, рискнул всем — миссией, жизнью, Легионом, чуть не оставшимся без моей опеки — ради того, чтобы спасти… будущего предателя. Эх, знал бы заранее, еще и подсобил бы зеленомордому.
— Розыгрыш! — раздается команда судьи.
Итак, центровой пасует Богдану, он адресует мяч ловцу, убежавшему вперед. К нему уже ломятся перехватчики противника. Пас назад — мне. Отлично, теперь только вперед. Брать вражий «город».
Флангисты по бокам от меня слетают по одному. Левого вбивает в грунт знакомая уже блондинка — ощущаю, как огненный взгляд ошпаривает мне спину. Правого снайперскими выстрелами сшибает Цезарь. Ветряные копья. Неплохо.
Всё, я открыт. Сейчас и мне достанется. Напрягаю слух. Ой-йо! В сторону!
Вжиух.
Успеваю уклониться. Новое колебание воздуха — отскакиваю почти на метр. Воздушная стрела выбивает фонтанчик пыли из земли в трех шагах. У-ух, близко. Но жить можно. Слух Префекта, спасибо что ты есть.
Только вот, избегая обстрела, я притормозил, и на пятом от "города" аршине меня догоняют оба. Блондинка и Цезарь. Ну и встреча. А где ж Алеся? Как пропустила конкурентку? Да еще с такими ммм…достоинствами.
— Говоррила же! — набрасывается блондинка. — Мой!
Разворачиваюсь, кидаюсь навстречу и проскальзываю мимо красивых загорелых рук. Опасные длинные пальцы хватают лишь пустой воздух. Блондинка вскипает. Пухлые, почти детские, губы гримасничают в бешенстве.
— Куда! — Мне почудился обиженный тон?
— Ближе, чем думаешь!
Проскальзываю за спину гневной красотки. Локтем одной руки захватываю блондинку за горло — в другой мяч, — и дергаю на себя. Она теряет равновесие, носки кроссовок поднимаются, пятки вспахивают траву. Стройное тело начинает заваливаться. Не отпуская шею, тычу коленом девушке в выпуклые ягодицы, отчего она даже в боевой ситуации умудряется покраснеть. Какая стеснительная монстра, хех.
— Тты…!
— Ты меня запомнишь, — успеваю шепнуть в розовое ушко.
Вливаю в мускулы живы. Двойной толчок, дернуть в сторону, и сила тяжести усиливает бросок. Бах. Она прилетает бронзовым лбом точно в лицо подбежавшему Цезарю. Оба катятся к дальней разметке аршина.
Даже как-то обидно: говорила мне «мой, мой», а в итоге целуется с другим. Измена ли? Скорее жизнь.
Только «голубки» оба в доспехах, поэтому сразу вскакивают. К счастью, Руслана уже прибегает на выручку.
— Арсений! Бери город! — кричит малютка. Ее прыжок и подшаг с ударом довольно быстры. Недостаточно для Префекта. Но блондинке хватает за глаза. Правда, красотка, падая, успевает зацепить Руслану, и они обе опрокидываются в партер. Начинается мочилово лежа. Судья бежит их разнимать, а то у блондинки уже футболка порвалась, показался кружевной лифчик. Непорядок. Всё-таки люди смотрят, да и по местным каналам покажут.
Мне же достается воздушник.
— Тебе хана! — он швыряет ветром мне в лицо. Слишком близко, не успеваю полностью увернуться. Делаю что могу. Одновременно жмурюсь, чтобы уберечь глаза. А еще подготавливаюсь для удара.
Фрахх!
Меня толкает назад, из рассеченного лба брызжет кровь. Не обращая внимания, лечу к Цезарю. Так, секунда-другая до новой атаки. Жива из Истока уже наполнила мышцы правой ноги. Шаг вперед, удар в голову! Прямо по щам!
Хрусь.
Треск кости. Моей.
Даже не успеваю вспомнить, что такое «щи» и где они именно находятся. У-у-у! Адская боль сжигает голень. Терпим, терпим. Так задумано. Нельзя снести доспех, не влупив со всей силы.
Цезарь, схлопотав леща — без понятия, откуда всплывают эти слова, — отключился. Тело грохается на землю. Фух, хорошо, что доспех не такой прочный, как у Русланы. С ней бы не прокатило. Я преодолеваю последние три аршина, матерясь и проклиная сволоту Бемижара. Последнее делаю уже больше по привычке. Белая линия позади, бросаю мяч. Первое очко заработано. Судья объявляет счет, трибуны тонут в овациях, мое имя кто-то скандирует.
Теперь подлечимся. Концентрируюсь на разбитой в хлам голени. Словно по бетону съездил. Пропитанный биоалхимией дух излечивает тело сам, но нажим воли ускоряет процесс. Рассечение на лбу вот уже затянулось.
Визжащая от радости команда подбегает и обнимает меня.
— Арсений! Это было что-то! — восторженно машет руками Агафья. — Кмета сделать! Без техник! Без доспеха! Вай-вай!
— Сам Сварог послал тебя нам в конце сезона! — пищит радостно Алеся.
Ох, достали. Да какой Сварог? Жаворонок вшивый.
— А я той белобрысой дылде вставила, вот, — заявляет Руслана, надув щечки. По-моему, рано эту малышку перевели в среднюю школу. Ей еще бы в куклы играть, а не старшеклассников месить.
— Арсений… — опять что-то начинает Алеся.
— На позиции, быстро! — гаркает на распоясавшихся девчонок Богдан, парни уже сам догадались, а эти птахи не отходят, крутятся рядом. Но после атаманского окрика сразу, конечно, упорхнули. Атаман смотрит на меня озабоченно: — Как нога, Сень? Не сломал?
— Порядок, я крепкий, — улыбаюсь. — Ну что, повторим «антисмерч»? Цезаря вроде привели в себя.
Воздушника уже подлатали Целители. Правда, его все еще порядком штормит, но парень полон стремления продолжать, сам рвется на поле…ой, нет, он к мусорке бежал, его вырвало.
— Как скажешь, — медлит Богдан. — Будем повторять, пока тебя хватит.
Говоря это, атаман, похоже, думал, что я сдуюсь на втором-третьем разе. Зря он так. В итоге я выдерживаю до самого конца четвертого периода. Конечный счет: десять — ноль. Наверное, и так понятно, в чью пользу.
К бизнес-центру «Свеча Твери» подъезжаю еще затемно. Рассвет мы с княжной должны застать во всеоружии — с мольбертами и кистями.
— Сеня, ох не спится же тебе, непоседа, — зевает Тимофей, занимая место на подземной парковке. Пустили нас без проблем. На входе выдали талон, который после сканирования на въезде поднял шлагбаум для нашей «Волги». — Еще и меня поднял в такую рань. Четыре утра, побойся Сварога, Сень!
— Искусство требует жертв, Тимофей, — улыбаюсь.
— Угу, а рисовать ты собрался вместе с кем? — фыркает слуга.
— Ладно, искусство в приятной компании требует жертв, — поправляюсь.
— Так и говори — искусство в комплекте с бабой, софист ты наш. — Тимофей опускает кресло и устраивается поудобнее, чтобы досмотреть прерванный сон, а я покидаю парковку и поднимаюсь в холл. С собой беру чемоданчик со всем необходимым. Набор масляных красок, разбавитель, палитра, холст на картоне, набор кистей. Выбирал в магазине кисти и краски долго. Денег не пожалел, потратил целых четыре тысячи. Это не одноразовая трость, так что можно.
Вообще неделя прошла продуктивно. «Страж» пользуется спросом, в подспорье запустили масштабную рекламную компанию. На учебе тоже без жалоб. Разве что учительница музыки все еще пытается переубедить поступать в Консерваторию. После очередного хорового пен