— Патрулей нет, Сеня, — возвращается слуга и не сдерживает своего мнения. — Профаны.
Отходим назад к бойцам за мусоркой. База «кабанов» представляет из себя одноэтажную серую коробку. У бандюганов нет шансов. Огромный плюс быть аристократом — возможность покупки легального оружия, самого лучшего оружия. Были бы только деньги, а денег у меня достаточно. На пушки точно хватает. Так что закупиться успели заранее. У группы захвата последние убойные обновки АК-69. У снайпера на крыше в руках винтовка Драгунова. А Лебедь, он же Серафим, подобрал мне в дружину бывших солдат: стрелять обучены, из мотострелковой как-никак пришли. Только рукопашка сильно хромает. Но в боевке их еще натаскаю. А сегодня хватит и пальбы.
— Ну как, Булат? — усмехаюсь, хоть сквозь балаклаву и не видно. — Днем на больничной койке, ночью уже на захват. Не слишком?
— Да меня же Целитель обновил, — Тимофей покачивает «акашным» стволом. — Даже царапинки не осталось. Успел уже к Маруське съездить.
— Эх, герой-любовник, — вздыхаю и киваю Лебедю. — Начинаем операцию.
Вчера, пока я ездил в гольф-клуб бить по мячам и головам Свиридовских людей, СБ провело расследование. Плотно взялись, даже без моей подсказки. Серафим просматривал записи уличных камер, обследовал место преступления, допрашивал свидетелей. И не зря, очень не зря. Мальчик-попрошайка за червонец сдал «кабанов». Примерно в то же время, когда напали на Тимофея, бандиты отметились по соседству. Телосложением походят на тех "масочников", что поломали Тимофея. Один низкий, другой худой и длинный как сосна. Затем камеры банкоматов и магазинов подтвердили косвенные улики. Вот и мы сейчас, в три часа ночи, идем очищать город от преступных элементов.
Сейчас на базе одни бандюганы. Список имен потом составим. Обязательно поручу провести учет положения семей погибших. Потерю кормильцев частично компенсирую хотя бы деньгами. Незачем плодить нищету в родном княжестве.
Бахает взрыв, и искореженную железную дверь выносит на асфальт. Лязг и грохот заглушают снайперские выстрелы.
— Воробей — Лебедю, трое сняты, прием, — рапортует снайпер на крыше.
— Группа один, за мной! — командует Серафим, и безопасники бросаются в дымящийся проем.
По классике — сначала дымовые и осколочные гранаты, следом автоматные очереди. От такого свето-звукового шоу дом, кажется, подпрыгивает. А там уже я подхожу и выпускаю стаю Рарогов. Затем снова — свинцовый дождь. Истошные крики боли разрывают ночь. Птицы сбили доспехи, а пули изрешетили открывшихся бандитов.
— Свободно, вперед, — командует заглянувший внутрь боец в инфра-оптике.
Быстро продвигаемся вперед. По такой схеме зачищаем все комнаты. Гранаты — Рароги — выстрелы. У Учеников и Воинов нет шансов. Бьем беспощадно, шагаем по мертвым и оглушенным телам и снова бьем. «Кабаны» уже нападали на меня по указке Павла. Бандиты уже заслужили смерти. Да и список преступлений за ними числится настолько длинный, что хватит на несколько рулонов туалетной бумаги. Мрази убивали даже детей.
Около двадцати вражьих тел остаются позади. Начинаем приступ последней комнаты. Иза-за угла вылетает сноп ледяных игл. Кмет, зараза! Парни приседают на колени, прикрываясь штурмовыми щитами. Из укрытий Серафим и Тимофей продолжают удерживать под огнем коридор.
— Всем — прекратить стрелять, прием! — приказываю.
Выстрелы обрываются, и я закидываю в комнату связку осколочных грант. Град взрывов. Пол трясется, сверху сыпется штукатурка. Вперед, Фалгор. Еще не отгремело эхо, как делаю кувырок, еще один и шустро закатываюсь в горящую комнату.
— Сеня, дурак, куда! — слышу в передатчике в ухе крик Тимофея.
Моя нянька несется следом, но я уже принимаюсь за двоих бандюг внутри. Взрывами их нормально шатнуло. Мотают головами, ртами хлопают. Не долго им осталось. По паре Рарогов каждому, шаг навстречу, одному короткая очередь в голову, второму кулаком по зубам. Последнего пока не добиваю. Этот — глава шайки по имени Гринч. Как раз он и ледовик.
— НЕ ШЕВЕЛИСЬ, СУКА! — Тимофей подскакивает и макает бандита щекой в пол. Ствол автомата вдавливает ему во вторую скулу. — Только дернись, падла, спущу курок. Без доспеха сиди. Понял, сука? Кивай, если понял!
Судорожно дерганье избитого лица, и Тимофей чуть отводит в сторону автомат. Вороненый ствол теперь ласкает бандиту шею.
Внутрь заглядывают остальные бойцы. Серафим, вместе со всеми пройдясь по развороченной комнате и осмотрев мертвых бандитов, докладывает:
— Чисто, господин.
Вот, к нам заглянул сам Префект Очевидность.
— Что бы я без вас делал, хлопцы. Тимофей, дай погляжу на этот бекон.
Слуга чуть отклоняется, пропуская меня. Снимаю балаклаву, чтобы Гринч мог видеть мое лицо. Хотя, может, уже успели забыть.
— Дворяненок? — поражается он. Не успели, значит.
Присаживаюсь на корточки. У нас где-то двадцать минут прежде, чем полицейские заявятся. В такие места они не торопятся.
— Вчера в два часа дня, на Бассейновой улице парочка твоих свиней напали на моего человека. Кто вас, мразей, нанял?
— Не было такого… — пораженный выдох. — У-а-а-а!
Тимофей хреначит его берцем по ребрам. Не снимая доспех.
— Говори, СУКА!!! — новый удар.
— А-а-ах…правду, говорю, чесслово! — ноет бандит. — Мамой клянусь, не мои били вас! Три недели назад мои, а вчера нет.
— Врешь. Три недели назад это я бил твоих, — достаю из разгрузки снимки «кабанов» с уличных камер и швыряю в лицо главарю. — Вот эти свиньи ошивались неподалеку от Бассейновой. Узнаешь? Они здесь?
— Не здесь, — мычит «кабан». — Это Нитро и Дрюня Метелкин. На точке дежурят на автозаправке под городом.
— Звони, — Мое психическое присутствие усиливается, отдаваясь ударной волной в голову Гринча. — Спрашивай, кто нанял твоих свинтусов. Не скажут — буду тебя живьем резать.
Дрожащей рукой бандит достает мобильник из кармана и набирает номер по громкой связи.
— Гринч? — отвечает пьяный голос. — С какого бодуна? Время видел?
Тимофей пододвигает ствол к самому подбородку бандита.
— Дрюня, придурок, что ты забыл вчера на Бассейновой улице? — спрашивает глава «кабанов».
— Я…
— Кто тебя нанял избить слугу пацана тайком от меня? Говори, Метелкин, живо!
— Блин, Гринч, не злись, мы поделимся наваром, там немного совсем…
— Кто, млять!
— Люди Груздевых это, — торопится Дрюня. — Ты только не злись, Гринч, успокойся. Половина твоя…
Выхватываю мобильник и отрубаю звонок. А я-то, грешным делом, подумал на Свиридова. Ай нет, просто отец Иры со мной в игры играет. К ногтю решил прижать. Кузьма Станиславович, не с тем юнцом ты связался. Ох, не с тем.
Выпрямляюсь и подхожу к Лебедю, ожидающему с «калашом» наготове:
— В темпе выясните у главного бекона, где находится та точка на заправке. Будет нашей следующей остановкой сегодня. Этих Нитро и Дрюню Метелкина схватим живьем. Кстати, нужно им в усадьбе клетку подготовить. Но это уже в дороге дашь распоряжение. Скоро полицаи нагрянут. Проследи, чтоб следов не осталось.
— Понял, и куда потом паскуду? — кивает Лебедь на распластанного Гринча.
А то непонятно.
— В расход, — пожимаю плечами.
Прошла полночь, наступил рассвет, и утро застает меня в кресле в гостиной. Читаю на планшете новости, вытянув ноги на низком табурете. О погроме на окраине уже выложили сводки. Журналисты спихнули убийство «кабанов» на заезжие банды гастарбайтеров. Типа, не поделили контрабанду, приехали в Тверь, разобрались, уехали. Ну никто и не расстроился. Спальные районы всё же стали чище от криминала.
— Барин, а вы чего в школу не собираетесь? — на пороге застывает Дося с бельевой корзиной в руках. Рукава блузки засучены до локтей, обнажая крепкие белые предплечья. Русые волосы стянуты в тугую косу, переброшенную на грудь.
— Сегодня не пойду, — отмахиваюсь и на хмурый взгляд служанки судорожно придумываю отмазку. — Спину, кажется, потянул на тренировке.
Демонстративно морщась, потираю плечо. К болотопсам скучные уроки, да и клуб переживет без меня один день. В выходные все равно едем на турбазу, наверстаю пропущенную тренировку с лихвой.
Дося внимательно смотрит на мои потуги.
— Это на ночной-то? — подозрительный зырк. — Тренировке?
— А! Возможно. — Извини, красавица, не на того напала. Однажды я угодил в плен зеленомордым, и даже на дыбе, сделанной из костей моих убитых легионеров, не сдал сведения.
Но Дося тоже не лыком шита. Отставив корзину на журнальный столик, подходит ближе.
— Что-то случилось? — приподнимаю брови.
— Случилось, — она важно кивает и обходит кресло сзади. — Спина у вас случилась, барин. Дайте-ка.
Тонкие сильные пальцы падают мне на шею и начинают мять. Спускаются ниже, разглаживая скопления напряженных мышц.
— Мм…неплохо, — вырывается из моих губ.
— Я рада, барин, — в голосе Доси слышится улыбка. — Меня бабушка научила. Она банщицей у дворян служила. Кроме как стегала благородных березовыми и кленовыми вениками, еще делала массажики.
Ядрена кочерыжка. Боюсь, далеко не только массажики, Дося. Не только… Хотя Лизоньке, вроде, даже нравится ее работа.
Приятные манипуляции расслабляют тело. От опытных размеренных сжиманий я ощущаю настоящее удовольствие.
— Теперь каждый день буду вас мять по двадцать минут, барин. Быстрее пройдет, — обещается служанка прежде, чем, взяв белье, уйти в прачечную.
Как водится после света приходит тьма. В моем случае, это звонок Кузьмы Груздева:
— Арсений, мне доложили, что вчера в нашу больницу доставили твоего избитого слугу, — голос у главы обеспокоенный. — Всё хорошо у тебя, мальчик мой?
Закатываю глаза. Нет, ну что за подлость? Впрочем, играет неплохо. Анарий-Маска, вот твой потенциальный ученик. Хотя многие местные дворяне не хуже…в смысле не лучше. Это я один такой, прямой, как залп крейсерской пушки. Но сейчас придется стреножить гордость.
— Кузьма Станиславович, куда там! — яростно восклицаю. — Это Свиридовы напали на моего Тимофея! Они уже не впервые меня доканывают! Хотят мой завод забрать, разбойники! Но я так просто не сдамся! Анатолий хочет войны — он ее получит!