— Детка, лапочка, пока пойди поделай уроки, — главная жена просит дочь. — Или в спортзал сходи, поколоти наших тренеров. Мы с папой сейчас всё обсудим, и он скажет тебе свое мнение позже.
— Да, мамочка, — через силу улыбается рыжая барышня и уходит, прикрыв дверь без стука.
Все в кабинете молчат. Спустя минуту чесания бакенбард Кузьма признается:
— Беркутов что-то сделал со мной, Фрось. Я давно так не злился. До сих пор не отпускает.
Жена строго смотрит на супруга:
— Кузя, я больше не потерплю, чтобы моя младшенькая ревмя ревела-выла. Твое плохое настроение не причина ее доводить!
— Хорошо, Фрося, — глава аж сжимается от чувства вины.
— Так что с мальчиком? — допытывается Ефросинья. — Если оценивать со стороны, пока он вел себя достойно. Уничтожил гнездо напавших бандитов, выбил виру с союзников за нечестный шаг, — она кивает на лоток с бумагами на столе. Сверху лежит подписанный передаточный бланк на гостиницу на Зуевской. — Проблема только в том, что виру он заставил выплатить нас? А что дальше? Будем мстить? Спустим Кметов на мальчика? За какую-то гостиницу? А потом князь нам уши оторвет? Не лучше ли признать вину, сделать выводы и пытаться сотрудничать с Беркутовым по-честному, как партнеры.
Глава молчит, наследник тоже ушел в себя. Каждый думает о причинах своего гнева на гордого мальчишку.
— Поступим так. Ты, Фрося, поговоришь с парнем. Да, да, ты. Не смотри удивленно. Мне нужно время успокоиться, и Володару тоже веры нет, он в поместье Беркутовых чуть не наломал дров, — глава смотрит на сына осуждающе. — Кинулся на слугу в чужом доме. Так что, Фрося, заверь Беркутова, что мы просто хотим дружить, про брак с Ирой больше пока не говори, мальчишка тоже со спесью — посчитает оскорблением, обидится вконец. Ира пускай общается с Беркутовым как общалась и делает вид, что разговора о помолвке вообще не было. Обработай ее, Фрось, спусти на землю. А то она уже себе напредставляла, как под венец шагает в белом платье. На этом закончим. Будем наблюдать, пока старое не забудется. А там, кто знает, может, Свиридов снова бросится на парня, тут и мы поможем.
Ефросинья довольно кивает.
— Теперь узнаю своего мужа. Дипломат! А то «Не хочу слышать», «Держись подальше».
— Давно просто не воевали, — грустит Кузьма, найдя причину гнева на Беркутова. — Родовые войны внутри Дома князем запрещены, на других тоже не дает скакать. Больших походов нет, не считая однодневной войнушки за Бессарабию. Вот и срываешься тут без повода.
— Отец, наверняка, Император готовит что-то масштабное. Мирное время затянулось, многие дворяне скучают. Власти это прекрасно видят.
— Даст Сварог, Володар. Даст Сварог.
Штабс-капитан Лукерья Бирюшкина стоит смирно посреди гостиничного холла:
— … Дворянин Беркутов повалил Гончую на лопатки. Я продолжала выпускать песчаные колья, но решительного действия атаки не возымели. Гончая боролась, пока дворянин Беркутов чередой ударов ноги не свернул иномирянину шею. На этом всё, Ваше Высокоблагородие.
— Вольно, офицер. Беркутов это кто-то из ваших учителей? — полковник Блини смотрит на Борзова. — Или членов рода?
— Нет, мой ученик, — отвечает тренер средней школы.
— Кхм-кхм, смелый малый, — полковник сдерживается и выражает минимум эмоций. — И сильный.
Под строгим взглядом Блини Лукерья не смеет расслабляться. Рядом трое рядовых заворачивают в синий целлофан тело Гончей. С битвы прошло максимум полчаса, как кортеж ревущих «тигров» влетел на турбазу. Полковник захотел лично увидеть труп твари. Ведь армия гонялась по лесам за иномирянином уже целые сутки.
— Как бы то ни было, чрезвычайное положение на Клязьме снято, — сообщает полковник тренеру. — Ваш молодняк может дальше веселиться.
— Какое уж теперь веселье, — растерянно говорит тренер.
— А что мешает? Никто не убит, благодаря вашему смельчаку Беркутову. Малец, кстати, не поседел после схватки с целой Гончей? — усмехается полковник.
— Нет, — без улыбки сообщает Лукерья. Ей почему-то не понравилась безобидная насмешка в сторону мальчика.
— Волевой парень, — уважительно кивает полковник. — А насчет остальных детей, сударь, — на пляж сводите и мигом забудут эту псину. Они ж ее толком и не видели.
Тренер не отвечает, только поджимает бледные губы. Зато он как раз и разглядел иномирянина во всех подробностях. До сих пор оторопь берет, как вспомнит.
— Что тварь вообще здесь забыла? — спрашивает тренер полковника.
— Поужинать, что еще? Или пообедать. Гончие — тупые неразумные звери, как и большинство иномирян. Агрессивные, вечно голодные. Учуяла детишек — побежала на запах. Хорошо еще, что оказалась не Высшая. Иначе всей вашей турбазе было бы ха… кхм, невесело в общем.
Лукерья задумывается о словах Беркутова во время боя: «Гончая хочет их сожрать». Тварь точно тянуло конкретно к кому-то из учителей. Почему? Понравился индивидуальный запах?
— Бирюшкина, поручи взять у нашего героя контактные данные. Для присуждения награды. Может, даже дадут медаль «За спасение погибавших». Я всё посмотрел, — кивает он на кровь на месте тело Гончей. — Как закончишь, отправляйте труп на базу.
— Так точно, Ваше Высокоблагородие.
Полковник уходит с этажа. Сопровождающие его офицеры следуют за командованием. Лукерья поворачивается к тренеру:
— Где разместился дворянин Беркутов?
Он достает свернутую бумажку из кармана штанов, разворачивает, и, прищурившись, читает.
— Шестой номер.
Лукерья сама спускается к светловолосому мальчику на первый этаж. Могла бы поручить другим взять у него контакты, но загадка Гончей не дает покоя. Девушке вспоминается гневный взгляд янтарных глаз дворяненка, когда он кричал: «Гончая хочет их сожрать. Шевелитесь!». Да, конечно, дело только в Гончей. В чем же еще?
В нерешительности Лукерья замирает перед шестой дверь. Не глупость ли она сейчас собирается сморозить? Может, Сварог с этой Гончей?
Девушка качает головой. Нет уж. Лукерья, доведи до конца это дело. Девушка вздыхает, поднимает руку. Кулак не успевает коснуться двери, как она сама распахивается. В проеме возникает идеальное юношеское лицо. Беркутов только что из душа: светлые волосы еще не до конца высохли, капельки воды блестят сзади на шее.
— Шумно дышите, Ваше Благородие, — усмехается златовласый ученик. — Хотя сам вас собирался искать. Прошу внутрь.
Он пропускает ее, и Лукерья заходит.
— Вы начали расследование о покушении на убийство? — резко спрашивает парень. Невольно девушке вспоминается другой его голос — приятный, густой, с мягкими обертонами. Голос певца. Им он вывел из шока свою учительницу. Тогда штабс-капитан сама даже заслушалась.
— О чем вы? — хлопает глазами Лукерья. — Какое еще покушение?
Беркутов вздыхает:
— Гончая ворвалась в окно именно второго этажа. Это раз. Тварь не погналась за убегавшими учениками, а бегство потенциальной добычи обычно провоцирует хищников. Это два. Во время сражения в холле тварь то и дело оглядывалась в сторону учителей. Это три.
— Думаете, Гончую натравили? — решается спорить девушка, в том числе и со своими мыслями. — Но это невозможно, афганские сказки!
— Элементарная дедукция, — вдруг говорит этот чудесный парень. — Известно, что после дождя в небе появляется радуга. Если сейчас на небе можно увидеть радугу, следовательно, недавно прошел дождь. Почему здесь вы отрицаете очевидное?
Этот вопрос пристыжает Лукерью. Она прямо чувствует, как щеки заливает пурпуром. Да как этот мальчишка смеет учить ее, офицера армии, какой-то дедукции?!
— А не много ли вы берете на себя, молодой сударь? Может, вдруг, перепутали меня с своей сверстницей?
— О нет, не перепутал, — парень выразительно оглядывает ее грудь, выпирающую двумя холмами сквозь камуфляж. — Я ведь не слепой. Хотя лицо у вас прелестно юное.
К-как он сказал?! Комплимент именно сейчас — это низко! Лукерья ведь на службе! Другое бы дело на гражданке… Теперь она вправе дать ему хорошую затрещину. Чтобы зубы звякнули.
— Мальчик…
Пилик. Пилик.
— Минуту, — говорит Беркутов, доставая мобильник. — Да, Тимофей. Узнал? Про Оксану Тимуровну? Подожди — поставлю на громкую. Здесь офицер Сил специальных операций. Говори.
Из динамиков раздается хриплый голос.
— Сеня, твоя «музичка» — простолюдинка, но ее восьмилетний сын не совсем. Она родила его от наследника рода Щекиных. Щекин сам не признал мальчугана, но других сыновей у него нет. Официальная жена только дочек родила, на неделе понесла младшенькую, больше супруг нет. Точнее была, но недолго — то ли на дороге сбили, то ли сама в кювет насмерть улетела. Вот и выходит, что сынок «музички», по сути, второй по очереди наследник. Кому есть резон ее убирать? Да хоть тестю Щекина. Ведь через сына «музичка» может прибрать к рукам власть в роде, а официальную жену и ее родственников оттеснить на задворки. Тесть же служил в Афгане майором разведки. Может и подсмотрел у моджахедов, как напускать Гончих по запаху портков. Отыскал тварь где-нибудь на Каспии, их свору там видели недавно, привез и натравил. Ну это, если в безудержную фантазию вдаваться. Как там на самом деле, я уж не скажу, Сень.
— Спасибо, Тимофей, четко по полочкам разложил. До скорого, — парень отрубает звонок и смотрит янтарными глазами на Лукерью. — Госпожа штабс-капитан, вы направите эту информацию в нужную инстанцию?
Девушка поджимает губы. Под внимательным взглядом этих чудесных глаз отказать она не хочет и, кажется, не может.
— Направлю. Если русский дворянин, правда, приручил Гончую, то этим делом уже должна заниматься Тайная канцелярия. В любом случае, мое руководство получит подробный рапорт. Сама я тоже прослежу за ходом дела.
Дверь резко распахивается.
— Сеня! Ну ты где?! — вбегает зеленоглазая красивая ученица. — Все уже на пляж собрались. Тренер отпустил. Ой…Добрый день.
Ученица хмуро оглядывает Лукерью, ее лицо и фигуру. Особенно лицо. Неужели оно все еще красное? Черт, а кто вообще эта школьница? Девушка Беркутова? Ррр…да какая тебе вообще разница, Бирюшкина?! Ты на службе?! Вот и служи. А вечером обязательно сходи в кабак, пусть тебя кто-нибудь подцепит, а то уже совсем одичала, на школьников засматриваешься.