— В обычной ситуации не выслушали бы, — соглашаюсь. — Но у меня есть подтверждение княгини Ольги Бесоновой. Я сослался в исковом заявлении на нее. А упоминание славной фамилии Бесоновых распахивает в Империи многие двери. Если не все.
— И что ты рассчитываешь этим добиться? — шипит Ричард. Сейчас ему не до созерцания Алеси.
— На международный скандал, минимум, — раскрываю карты. — Освещение нашей с вами ссоры во всех газетах Европы. Максимум — на насильственное принуждение вас к извинениям.
Ричарда будто копьем прошивает сверху вниз. Он выпрямляется и смотрит яростно. Вот ваша слабость, Бесоновы. Вы слишком легковоспламеняемы. Что Кали, что Ричард. Спичек не надо. А я умею использовать свой гнев. И чужой, кстати, тоже.
Если Бесоновы захотят замять дело, купить чиновников или придушить меня по-тихому, то нарушат закон дворянского кодекса. Слишком рискованно для самых освещаемых в прессе князей. Легче удовлетворить мою претензию сейчас. Хоть они и не обойдутся копейками, как хотела Кали, потому что вира будет весомой даже для Великого Дома.
— Ох-х, Арсений, — закрывает руками лицо Дмитрий. — Что ты творишь?! А главное — зачем?!
— Как зачем? — хлопаю я глазами почти искренне. — Удивительно слышать подобные слова от дворянина, уж прости, Митя. Ради восстановления справедливости, конечно же. Мне залепили оплеуху в гостях, тем самым опозорив меня и себя. Нет, я не зол на княгиню, я правда, простил ее. Да и, по-честному, никогда не злился на великую Кали. Она — настоящая героиня, что живет лишь для Отчизны и не раз спасала Империю, наравне с князем Перуном. Но я не могу простить принца Ричарда. Меня берет злость, как я представлю, что он опозорил славных Бесоновых, опору престола! Ваш род, Митя, надежда нашего государства! Из патриотических соображений я не могу допустить, чтобы вас запятнали…
— Заканчивай этот вздор! — Ричард опять взбешен, как вепрь. — Ты уже для газетенок речь готовишь что ли?
— Мои слова идут от самого сердца, — касаюсь ладонью левой стороны груди.
— Закр-р-р-рой СВОЙ Р-РОТ! — вместе с рыком из Ричарда исходит психическая волна. Мощная, необузданная. Но я готов к Яке и быстро успокаиваю сбойнувшее было сердце. Главное, чтоб Алесю несильно застращало. Для этого расплескиваю вокруг девушки магнетизм, мое обаяние должно притупить эффект от ужасающего фрактала. Хорошо, Астерия ушла куда-то, а то вдруг она сканером как и Лиза владеет.
Оглядываюсь на Алесю, беру снова за руку. Но барышня словно не замечает. Кровь приливает к нежному лицу, розовые губки приоткрываются. Другой рукой Алеся поправляет буйный русый локон за ушком. Изящное тело подрагивает, особенно бедра, плоский живот выпячивается. Это точно не реакция на страх. По всем признакам это…. Меня прошивает догадка. Спина холодеет.
— О нет! — Дмитрий тоже смотрит на Алесю. — Ричард, что ты наделал?!
Алеся облизывается, не отрывая взгляда от принца.
— Ваше Высочество, ваши глаза сияют… — с придыханием произносит.
Возбуждение, бешеный сексуальный голод. Вот что это такое. Разбуженный животный инстинкт.
Урод! Тварь! Сжевать тебя мало! Сжевать заживо, нахрен, как гребаного болотопса!
Моя рука сама выстреливает вперед и вцепляется в плечо Ричарду. Со стороны это выглядит дружеским объятием, но принца перекашивает. Ключица его тихо хрустит. Ничего, не сдохнет. Гребаная регенерация не даст.
— У-у-у… — тихо стонет принц, наклонившись к столу. Упасть мордой в столешницу не даю.
— Арсений! — кричит княжич.
— Не обижай Его Высочество! — вторит ему Алеся, брызгая слезами.
Дергаю Ричарда ближе к себе. Смотрю в его кричащие болью глаза.
— Убери, — спокойно говорю. — Повторять не буду.
— Я не могу-у-у…..
Новый хруст.
— И-у-у-у-у…я не-е хотел…
Ощущаю, как рука Дмитрия падает уже на мое плечо. Крепкое сжатие — внутри меня тоже стреляет болью. Но я терплю, плевать, не отпускаю стонущего принца.
— Он — сволочь, — натужно произносит княжич, наклонившись ко мне. — Но эта сволочь — мой родственник. Отпусти, иначе раздавлю тебя. Им есть кому заняться.
Я еще раз оглядываю перекошенное лицо Ричарда. Ему больно, это приятно видеть, но он бесполезен. Ошибка воспитания. Отбрасываю утырка на спинку дивана. Тут же звонит телефон в кармане Ричарда. Несмотря на боль, принц принимает звонок:
— Да, мама София, кха-а, — пытается держать ровно голос. — Нет… я…ты знаешь где я? Откуда? Кхе…прости…Яка случайно, я-я не хотел…да, возвращаюсь….прости… Даю ему трубку.
Дмитрий принимает мобильник и слушает минуту, затем говорит: «Понял, сделаю» и убирает гаджет в карман — своего пиджака.
— За тобой уже мама София следит, поздравляю, — жестко говорит Дмитрий. — Я конвоирую тебя до дома, брат. Считай это арестом. Пошли. Сеня… — княжич оборачивается ко мне. — Прости. Это…состояние должно пройти само. Неделя, не больше.
— Передай княгиням мои слова о суде, — я на Бесоновых даже не смотрю. Все мое внимание сосредоточено на поплывшей Алесе. Девушка с болью в глазах следит за стонущим Ричардом. Сейчас бы она, не глядя, согласилась на его предложение руки и сердца.
— Передам, — кивает Дмитрий и уходит вместе с братом. Наконец-то, хоть теперь Алесе не из-за кого страдать.
— Лесь, посмотри на меня, — мягко прошу.
Она смотрит с недоверием.
— Зачем ты сделал больно Его Высочеству? — пищит она недовольно. — Зачем ты так с ним? Принц Ричард же добрый и такой величественный… Зачем?
Ну, Фалгор. Не подведи. Это вызов твоим талантам.
— Затем, что он сделала тебе больно, Леся, — спокойно объясняю, налаживая зрительный контакт.
— Когда это? — мотает она головой. — Врешь. Не было такого.
Ласково улыбаюсь и поясняю.
— Сейчас, Лесь. Сейчас тебе очень больно — прямо в сердечке. Больно же?
— Да… — прислушивается она к себе. — Очень-очень больно.
— А почему, Леся, тебе больно?
— Потому что Его Высочество ушел, потому что он далеко… — признается грустно и бросает взгляд на дверь.
Фалгор, теперь используй парадоксальное мышление. Параллельно накатывай на ее сознание ритмичные волны. Сюрреалистическое предписание, не забываем, Фалгор.
— А ты бы хотела всегда болеть, когда Его Высочества нет рядом?
— Нет, конечно, — качает головой Алеся. — Сень, ты думаешь, мне нравится мучаться?
— Нет, — виноватая улыбка и всплеск расслабляющих волн. — Просто не хочу, чтобы ты мучалась.
— Я тоже не хочу… — вздыхает.
Эмоционально-значимые отношения налажены. Чтобы сдвинуть в желательном направлении, активно используем косвенные и невербальные внушения. Про щекотку волнами обаяния тоже не забываем. Красивый мужчина рядом может притупить жар воспоминания о далеком «альфа-самце».
— Вот-вот. Тогда давай договоримся, Лесь, два дня в неделю — скажем, в субботу и воскресенье — ты не будешь мучаться по Его Высочеству, еще четыре, так и быть, будешь, а пятый пополам — половину дня мучаешься, половину не мучаешься. Идет?
Я говорю так, будто предлагаю забавную игру, Алеся ведется и улыбается:
— Какой ты смешной, Сень, и шутки у тебя смешные. Ну давай попробуем. Чтобы чисто отвлечься.
Нежно касаюсь руки девушки и, плавно наклонившись к ней, горячо шепчу в ушко:
— Леся, красавица, а сегодня ведь суббота, — касаюсь губами сладкой мочки. — А мы уже начали. Так что скорее забывай до послезавтра Его Высочество. А я, так и быть, тоже забуду этого ур…принца, чтобы тебя поддержать.
Оглаживаю ее предплечье до локтя — почти неощутимым, легким касанием. В то же время согреваю дыханием шейку Леси. Барышня снова прерывисто дышит и чуть-чуть подается мне навстречу. Работает!
— Я попробую… — шепчет она тихо-тихо. Новый хороший признак, что Яка сдает позиции.
Еще минут десять трепетных поглаживаний, разговорного парадоксального гипноза и накатываний волн обаяния. Наконец мышление Алеси становится пластичным, податливым и готовым к изменениям. Она сама обнимает меня и водит носиком по моей груди. А потом, посреди порывистого букета ласк, она вдруг всхлипывает и зарывается лицом мне в воротник рубашки. Наконец начало отпускать.
— Тише-тише, — оглаживаю шелковистые волосы прижавшейся девушки. Сеанс еще не закончился, хоть и на финише.
— Сеня, Сенечка, — плачет Алеся. — Что это было? Я только что вдруг, стыдно сказать, захотела быть близко к Его Высочество, очень близко. Фу-у, бяка! Будто рубильник дернули. А теперь не хочу! Ты меня вернул, и теперь мне хочется быть только с тобой как и всегда, но не так гадко как с ним хотелось… Как же так?
Мягко обнимаю девушку — в пределах дозволенного. Сейчас она мне полностью доверяет и говорит всё что думает, не смущаясь. Такая вот психологическая терапия.
— Фрактал, детка, — не скрываю правду. Перебираю пальцами локоны девушки — мягкие, волнистые, приятные. — Ричард одурманил тебя. Теперь всё позади.
Аристократы вокруг смотрят на нас — кто-то качает головой, кто-то улыбается. Таким болотопсом мне придется на Лесе и жениться, слишком уж мы затискались на глазах других. Да и сейчас барышня совсем не обращает внимание на посторонних, продолжает мягко прижиматься грудью. Ох-х, тоже сейчас Яку словлю.
— Но…но зачем он так поступил? — спрашивает Алеся, поглаживая мой бицепс.
— Случайно, похоже. Но в любом случае он понесет наказание. Обещаю.
— Сеня… я люблю тебя, только тебя… — эти тихие, почти беззвучные слова затмевают музыку на фоне, как гром в тишине. — Хочу, чтобы ты знал… просто знал…
Заплаканные глаза Алеси горят в полумраке, как у кошки.
— Я знаю, малышка, я знаю.
Глава 19 — Княжеская кобра
Удивительно прекрасная дама усаживается в кресло за столом. Обольстительная фигура, сочные бёдра и выдающаяся грудь — всё женское добро и красоту скрывает черный деловой костюм. Белые волосы аккуратными прядями спадают на плечи.
— «Сестры», что это за беспредел без меня вы устроили? — льдинки голубовато-серых глаз смотрят из-под длинных ресниц на редкость пронзительно и строго. — Отлучилась на пару дней, называется.