Берегиня почему-то с досадой замечает: все спутницы Беркутова — неописуемые красавицы. А вместе они так вообще производят сногсшибательный эффект.
Обязанности по знакомству берет в свои руки Арсений. Быстро огласив имена незнакомых царевне девушек, он приглашает Берегиню сесть рядом с двоюродной сестрой Лизой. Сам же усаживается к Алесе Боровой.
— Ребята, для всех вас я просто Берегиня, — решает нужным сообщить царевна.
Протокол соблюден, и Долгоногий, поглаживая по голым плечам свою блондинку, сообщает:
— Сеня, тут такое дело. Под моим началом существует Огненный клуб. Я приглашаю тебя присоединиться к нам. Боря Кайман тоже туда входит.
— Аднака, дя, — подтверждает мутант, копаясь обглоданной куриной косточкой в клыках.
— Очень польщен, — Арсений холодно улыбается. — А что это за клуб такой?
— Первай правилы Агняного клубя, — сообщает Боря. — Някаму не рассказывать аб Агняном клубэ.
— Ну, это устаревшее правило, — смеется Виктор. — Мы теперь всем рассказываем, какие крутые. Слишком гордые. А сам клуб — ничего особенного. Просто раз в месяц собираемся с другими огневиками и устраиваем спарринги без перерыва.
— На ставки, — морщится Астерия. — Самое главное не сказал, агитатор.
— Ставки нужны чисто, чтобы подстегнуть участников, — отмахивается Долгоногий. — Сеня, главный посыл Огненного клуба — мотивировать друг друга развиваться и расти в силе. Раз в месяц мы встречаемся, получаем по мордасам, а остальной месяц тренируемся, чтобы в следующую встречу уже самому задавать взбучку. Понимаешь?
— Честно, одного только не понимаю, — замечает Арсений. — Каким боком в этом клубе Боря Кайман? Он же демоник.
— Пратестаю! — сразу бурчит зеленый. — Дескреманация, аднака!
— Он огненный демоник, — поясняет Виктор. — Так что, формально, проходит. Да и от зеленого никуда не денешься. Где драка, там и Боря.
— Агась, — довольно кивает чешуйчатый «витязь», поглаживая себя по животу. — Боря сазданя для драчак, а куряца сазданя для Боря.
Берегиня не вникает в разговор. Про отца Бори она знает только, что он некогда был жива-мутантом, а потом убил Высшую Гончую и стал демоником. Только вот мутантский облик никуда не делся.
Вниманием царевны полностью завладевает профиль Арсения. Идеальная линия мужественного лица, широкий подбородок, тонкие губы….
— Сеня, — неожиданно для самой себя произносит Берегиня. — А не хочешь в этот раз уже ты меня пригласить на танец?
— Я бы с радостью, Гиня, — Арсений смотрит на наручные часы. — Но давай попозже. Сейчас всех прошу выйти на улицу для просмотра зрелищных экзо-боев. Вить, дай пожалуйста, объявление по громкоговорителю.
— Ну ладно, — протягивает граф. — Экзо-бои, значит?
— Да, бои гигантских антироботов или экзо-бои.
Название интригует царевну, несмотря на легкое расстройство от отказа Сени. Через десять минут дворяне уже высыпают на свежий воздух и наблюдают вживую настоящее феерическое шоу.
Два больших грузовика припарковались на безлюдной улице. У стены дома сгружен диджейский пульт с виниловыми пластинками, проигрывателями, контроллерами и другим разнообразным оборудованием. Диджей за пультом начинает заводную драйвовую музыку. Мелодия зажигательная, будто играет саундтрек в каком-то блокбастере.
Из каждого грузовика почти одновременно выпрыгивает четырехметровый трубчатый робот. В руках-держателях зажаты огромные мечи и щиты — точь-в-точь, как в одной видеоигре про гигантских космокиборгов. Между трубок в середине роботов на ремнях висят пилоты. Одного из них Берегиня узнает. Семен Миронов! Мальчик, что пережил гибель своего рода. Другим роботом управляет взрослый парень.
Арсений указывает на него и громко оглашает:
— Знакомьтесь, дамы и господа! Иван, инструктор экзоскелета «Протез». После боя каждый желающий сможет прокатиться вместе с ним на антироботе.
Экзоскелет Ивана отводит меч в сторону и кланяется толпе благородных. Гул возбужденных голосов прокатывается среди дворян. Многие, и правда, не прочь поездить на этой механической лошадке.
Под музыку антироботы начинают представление. Обмен ударами мечей, звон стали о сталь, широкие зрелищные размахи огромных металических конечностей. Берегиня ощущает себя в будущем или в фантастическом фильме. Прямо перед ней разворачивается космическое сражение.
Но Арсению словно мало происходящего. Он то и дело поглядывает на диджея, а затем не выдерживает и прогоняет его с пульта. Берегиня удивленно хлопает глазами: Арсений сам встает за оборудование. Вот он надевает наушники.
— Сеня что, правда, умеет миксовать треки? — спрашивает царевна Лизу.
Княжна смотрит на Арсения задумчиво, но без удивления:
— Если и не умеет, то сейчас научится.
— Что?!
А дальше начинается подлинная фантастика. Гремит совершенная музыка: невероятно гладкие миксы, фантастически быстрые переходы, проникающие в самое сердце басы. Царевна в шоке замирает. Не может быть! Неужели ей показалось?
— Он не просто миксует! — кричит возбужденно Берегиня. — Не только соединяет композиции! Лиза, он сам пишет музыку! На ходу! Как…Как это возможно?! Скажи мне!
В порыве чувств царевна хватает княжну за обе руки. Лизочка смотрит с улыбкой на сестру:
— Просто это Сеня.
Судорожно сглотнув, Берегиня оглядывается на юношу. Тот снимает один наушник с уха и внимательно наблюдает за затанцевавшей толпой. Люди не смогли сопротивляться зову новосозданной композиции. Каждый человек — каждый дворянин, каждый официант — отдается рвущемуся наружу порыву. Даже антироботы будто закружились в смертельных па, их движения становятся зрелищней, звон ударов мечей — ритмичнее и вплетенными в музыку.
А сам Сеня — это нечто! Сверхчеловек! Он микширует с трех вертушек, филигранно играет с эквалайзером, использует причудливые сэмплеро. Вершина импровизации! Предел творчества!
Берегиня не замечает, как сама отдается танцу. О-о-о, словно душа вот-вот вырвется из тела! Экстаз завладевает разумом. Мыслей больше нет, есть только ритм и драйв. Жизнь — это бешеная пляска. Жизнь — это любовь.
— Сеня! Моя душа хочет танцевать! — кричит Шереметьева, тряся почти голым бюстом и разливая на себя шампанское из бокала. — Сеня, твори!
— Сеня — ты бог! — кричит Астерия, качая красной гривой волос в танце.
— Наш Сеня! — восклицает Лиза с закрытыми глазами. Ее точеное тело идеально изгибается под божественный ритм.
Арсений не просто создал мгновенно музыку. Он играет на чувствах слушателей. Отвечает на эмоции окружающих его людей, а затем, с помощью сэмплеро, обостряет, усиливает их.
А самое главное, замечает Берегиня, Арсений испытывает не меньше драйва, чем танцующие под его взглядом люди. Улыбка Беркутова способна растопить ледники. Нужно ли говорить, что сердце царевны давно превратилось в горячую лужу?
«Ему нравится! — бушует восторгом растаявшее сердечко Берегини. — Ему нравится то совершенство, что он создал!»
Глава 8 — За серебром
— Слабое, никчемное тело. Эти щуплые мышцы, эти хрупкие кости… Одним словом, ужасное тело, милорд, — зычно рокочет Бейб Джонсон, до недавнего времени чемпион Лондона по молодежным боям войстези. — Неудивительно, что ему свернули шею прямо на ринге. Хлюпик же. Вы только гляньте?
Огромный детина двух метров роста напрягает бицепс размером с небольшую бочку.
— Соплей перешибить можно, — вздыхает британец, жуя жвачку. В англичанине где-то сто килограммов сплошных мышц. Одет он в футболку с «Биг Беном» и широкие штаны на роспуск, на бритой голове бейсбольная кепка, повернутая набекрень. Привычки прошлой личности. Легионеры так же одеваются, так же ведут себя, как и бывшие носители тела. Если ты не Префект, конечно. Только поэтому некогда Бейб Джонс, а ныне лорд-командор Грумс Хрюнд еще не дергается в предсмертных конвульсиях с палочкой для еды в глазу.
— Перестань мельтешить, Грумс, — хмурится некогда Хенеси Нобунага, а ныне Бемижар Жаворонок. — И выплюни этот мусор изо рта.
— Простите, милорд, — Бейб Джонс берет салфетку и сплевывает в нее жвачку.
Британец и его компаньон — молодой стройный японец — сидят на веранде огромного дома в восточном стиле. Напротив шелестит розовыми кронами прекрасная сакура, журчит небольшой фонтанчик, посвистывает между декоративными камнями легкий ветер.
Симпатичная служанка в цветастом кимоно ставит на столик чайник с заваренным успокоительным сбором трав. Жаворонки расположились на полу, усевшись на маленьких подушках. Так было положено в японской культуре. И хоть Бемижар не считал себя японцем, но ему очень импонировали традиции страны восходящего солнца. Ведь данное тело впитало местные обычаи вместе с молоком матери.
— Итак, милорд… — начинает Бейб Джонс.
— Тсс, сначала чай, потом разговор, — велит Хенеси. Ох уж эти привычки медлительных японцев, но по-другому он не мог. Намного сложнее сопротивляться каждому позыву старого воспитания.
Бейб берет маленькую чашку за ушко и одним глотком опрокидывает в широкую глотку весь чай. Хенеси морщится. Ну что за варвар? Это точно лорд-командор Седьмого гранд-батальона? Или на самом деле лондонский скинхед из подворотни?
— Итак, милорд, десяток наших нашел, — докладывает Бейб. — Совсем доходяги, хуже, чем мой скелетон.
— Звания?
— Центурионы.
Хенеси делает небольшой глоток. Невелика рыбка.
— А что с Воронами? Короля Ночи Гварда нигде не слышно?
— Нет, по слухам, в Южной Америке затесался один из наших или Золотых, но там замечены демоники Бесоновых. Вы сказали с ними не пересекаться. Ну еще тот московский скрипач-позер, но он точно не Ворон или Освободитель планет — слишком франтит. Бабы, по слухам, вокруг него так и кружат: дворянки, княжны, одна царевна. Точно Золотой, даю башку на отсечение.
— Я подозреваю, что тот щеголь — минимум лорд-командор Фениксов, — Хенеси водит пальцем по ободку чашки. — Не исключено, что и сам Фалгор. Мой сияющий собрат никогда не умел убавить свое сияние. Куда уж ему до Маски.