А через несколько часов к нам на ужин заглядывают Чугун с Ричардом, а также я позвал Витю. Побратим прихватывает с собой одну из спасенных в поместье дайме японок-аристократок, наверняка, самую красивую и «породистую», так сказать. Сам я тогда не рассмотрел голых женщин, поэтому не могу судить о верности его выбора. Ричард взял Жозефину, в последнее время принц стал относиться к француженке намного лучше. А с Витей пришла Чинга.
Ужин устроили на улице возле шатра, под звездным куполом. Вдалеке изредка гремит ПВО — отстреливает иногда подлетающих гарпиусов. Но этот грохот даже как-то добавляет атмосферности. Враг заживо горит, мы пируем. Антуражненько.
Усевавшись за большим походным столом, гости посматривают, как мои жены заканчивают с готовкой ужина. На походную кухню они не пустили слуг, сами решили потрудиться. Лада сказала:
— Мой супруг, жены мы тебе аль нет? — твердо молвила богиня, сверкнув лучистыми глазами. — Благо, ратной сечи пока не предвидится, и у нас есть возможность побыть тебе правильными супругами, а не только боевыми подругами.
Справляются красавицы на славу. Астра крутится вокруг туристической печи, от запаха жареного поросенка уже текут слюни. Ксюша колдует над газовыми конфорками, Лиза нарезает овощи, а Лада настаивает чай, у богини он получается особенно душистым и вкусным. Наконец блюда поданы, все мы уплетаем сочное мясо с гречкой в подливе, заедая салатиками. Вкуснотища. Затем захлюпали горячим сладким чаем, хрустя печенюшками. Печенье, кстати, очень вкусное, с половинками миндаля и кусочками цукатов. Такое можно испечь только в жаре славянской каменной печи. Но где мои жены могли взять русскую печь посреди японского бездорожья? Лада загадочно улыбается, любуясь, как я уминаю сдобное лакомство.
Ну поня-я-ятно. Снова сила любви.
За чаем обсуждаем всякое. Чугун то и дело похабно шутит, остальные смеются. Неожиданно Ричард говорит:
— Может, расскажете что-нибудь о своей галактике, откуда вы прибыли?
Мои жены тут же загораются неистовым любопытством.
— Очень бы хотелось, — скромно вставляет Лиза, быстренько глянув в мою сторону. Я отмалчиваюсь.
— О, о нашем доме столько всего можно рассказать, — лыбится чернокожий карапуз и коварно смотрит на меня. — Взять хотя бы Наташмяу…
— Ильис, побойся Отца-императора, — вздыхаю. — Я тебе сто раз объяснял, что у меня другого выхода не было.
— А что еще за Наташмяу? — спрашивает Астра.
— Да была одна планетка в хронокармане, — надувает щеки Чугун. — Заселенная прекрасными бестиморками с кошачьими ушками. Наташмяу называлась. Так вот ваш муж меня туда не пустил, а сам потом…в одиночку всю планету почти…Эх, да что ж теперь об этом! — взмахивает рукой и замолкает обиженно.
— Ого-о-о-о, — выдыхают мои жены почти одновременно, округлив горящие глазки. Одна Лада, умничка, держит себя в руках, да к тому же бросает осуждающий взгляд на «сестер». Думаю, со временем она их научит уму-разуму. Так что пропущу их реакцию мимо ушей.
— Я спасал человеческую цивилизацию, — удрученно качаю головой. — Пришлось пойти на крайние меры. Даже Отец-император не осудил потом.
— Ага, но Батя-имп прифигел знатно, — хмыкает Чугун. — Хоть и радовался, что Феникс по его стопам идет.
— Муж мой, ты поступил как должно, — Лада сжимает сияющей рукой мои пальцы. — По-другому и быть не могло.
— Спасибо, — киваю благодарно, и тут же оскаливаюсь коварно: — Чугун, а мне ведь тоже есть, что вспомнить о тебе. Помнишь, как ты испугался обыкновенной кошки?
— Испугался? Кошки? — удивленно переспрашивает Ричард.
— Я не виноват! Она смотрела на меня ну… как Серана смотрела часто на Фалгора!
— Что? — удивляюсь я.
— Ну да. Когда собиралась признаться тебе в любви.
— Что?! Кто такая Серана?! — сразу встрепенулись мои жены.
Так и мы проводим время. Чугун и я друг друга поддразниваем, жены удивленно раскрывают ротики, Ричард с Витей хохочут, Жозефина и Чинга повторяют реакции своих спутников вплоть до мелочей. Ночь приближается к полуночи, когда к нашему столу приходит один из адъютантов.
— Владыка, пришли вести со стороны Оиты, — сообщает Андрей Потемкин. — Норвежские войска не дошли до аэродрома, на подступах их разбили орды тварей. Разрозненные отряды окружены и терпят катастрофические потери.
Тишина повисает над столом. Только Чугун продолжает громко хлюпать чаем. И правильно делает вообще-то. Я тоже берусь за дымящуюся чашку и отпиваю глоток.
— Изумительный чай, дорогая, — без улыбки киваю главной жене.
— Надеюсь, в душе ты не злорадствуешь, — косо смотрит на меня мрачный Ричард.
— Конечно, нет, — отвечаю. — Тысячи людей погибли. Но я этого, честно говоря, и ожидал. Конечно, норвежцы славятся своими стихийниками, но в плане орудий всё плохо. Норвежцы не могли выстоять одни, у них менее мощная артиллерия, чем у нас. Никакущая артиллерия, если откровенно. Нет ПуДов, нет тяжелых болтеров. А жива-юзеры рангов Рыкарь и Полковой, какими бы сильными ни были, не выстоят против лавины тварей. Я всеми силами пытался остановить разделение армий. Поэтому, кстати, и терпел Радгара и всю эту клоунаду с титулом главнокомандующего.
— Берег жизни норвежцев? — с недоверием переспрашивает Ричарад.
— Берег единое сильное войско, — отвечаю. — Но Радгар переплюнул самого себя. Хотя даже не он, а его отец Харальд. Додумались же! Притащить на войну африканского тирана! Неудивительно, что Радгара больше нет в живых. А норвежцы из упрямой гордости не могли остаться под моим управлением. Да и Харольд наверняка велел им отступать.
— Понятно. И что теперь? — вздыхает принц.
— Ничего не меняется, — пожимаю плечами. — Двигаемся также на Итосиму. Оита подождет.
— А как же отряды норвежцев? Мы еще можем их спасти.
— Вряд ли успеем. Но ты прав — шанс есть, даже приличный шанс. Только мы не будем метаться по всей Японии, спасая дезертиров. Они сделали свой выбор. Я не стал их преследовать, хоть и следовало бы. Так что пускай сами сражаются за свои жизни.
— Понятно, — повторяет погрустневший Ричард.
С первыми лучами рассвета армия продолжает путь. Орда разбита, и колеса бронемобилей, гусеницы танков и ноги ПуДов снова разбивают японские трассы по направлению к Итосиме. По дороге мне звонит София:
— Да, княгиня, — с неохотой отвечаю.
— Ну Фалгор, зять дорогой, какая еще княгиня? — мурлычет коварная Гюрза. — Побойся богов. Мама же я!
— Вы по делу? — холодно спрашиваю. — Я как бы на войне, не до праздных бесед. Громим тварей, сами понимаете.
— Как оказалось, не только тварей. Мне тут пришла новость, что ты убил Чакайду Нкозану.
— Верно, ваш клиент сам напросился. Нечего было лезть в смертельный поединок. Кстати, когда вернусь, обязательно пересмотрю список ваших покупателей Сырья. Можете уже выслать его мне на почту. Как оказалось, вы очень опрометчиво заключаете контракты с тупыми тиранами. Также я буду акцептовать ваших новых клиентов.
— Ммм, вот как, — грустно вздыхает София. — Конечно, ты Владыка, ты в своем праве. А ты знал, что сегодня ночью в Намибии началась гражданская война.
— Мне не до африканских междоусобиц, — равнодушно отвечаю.
— Верно, но вот что я подумала. Не зря раньше Намибия процветала. Страна богата залежами алмазов и других драгоценных камней. Ведь нам не помешают алмазы, Фалгор?
— Весь мир и так мой. Намибия со своими алмазами тоже. Ей, как и всем, предстоит стать моим вассалом.
— Ну когда у тебя еще дойдут руки до африкашек. А я могла бы уже подсуетиться и быстренько, под шумок гражданской войны захватить власть, — быстро заговорила София. — Намибия станет землями Дома Бесоновых, а мы и так твои вассалы. Как тебе идея?
— Мне нужны ваши дружинники в Японии.
— О, не беспокойся, — княгиня, конечно, знала, что я так скажу. — Переворот совершат лояльные мне аристократы Намибии. Ради Сырья они готовы войти в мой Дом. Так что с нас не потребуется никаких ресурсов. Нужно только твое согласие.
Вот же ж Гюрза! Всё у нее готово к перевороту, только нужна моя отмашка. И почему бы не согласиться? Разрозненная африканская страна никому не выгодна. А то, что Намибия перестанет быть полноценной страной, а станет частью Российской Империи, даже неплохо. Пускай София отвечает и за африканцев.
— Прекрасное предложение. Одно условие, София Александровна, — не подсолить княгине сладкий африканский торт я тоже не могу. — В течение трех лет вы поднимите ВВП Намибии в три раза, в течение пяти — в десять раз. И бюджет государства должен быть в профиците, начиная с четвертого года.
Молчание. Княгиня переваривает.
— Фалгор, зачем это нужно? — осторожно спрашивает. — Ты же понимаешь, что ВВП я не смогу поднять с одной лишь выкачки ресурсов?
— Понимаю, — с трудом сдерживаю ухмылку. — Придется строить перерабатывающие заводы на местах. Готовая продукция даст необходимый взрыв Валового продукта. Ну что ж, в Намибии полно свободных рук.
— Режешь меня без ножа, — возмущается София. — Фалгор, ну зачем нам заводы в Африке? У нас есть свои! Мы можем получить без потерь сырьевой придаток!
— Нет, София, мне не нужен сырьевой придаток. Мне нужно процветающее человечество. А человечество — это не одна Россия. Мир большой. Хочешь Намибию — хорошо, но просто качать алмазы не выйдет, я не позволю. Либо строй заводы и нанимай рабочих среди местного населения, либо я найду более амбициозного управленца. Тех же Долгоногих, например. Или Волконского.
Резко София успокаивается.
— Как же сильно ты сейчас напомнил мужа, — неожиданно произносит радостным голосом. — Он тоже развивал Афган, хотя тогда я тоже пыталась… в общем, сделать проще. Но Перун не дал, а теперь не даешь ты. Вот оно как.
О чем она вообще? Пытается зайти с другого угла? Что-то не вижу тактики… Ай, без разницы.
— Я не услышал ответа. — Мне ее сентименты до лампочки. Либо она развивает все территории своего рода, либо я поменяю сюзерена. Это будет касаться всех Домов.