Затем Сеня оставляет ее ради защиты людей от сил Зла.
Анфиса падает лицом на его подушку и вдыхает остатки запаха своего первого и единственного мужчины. «Ее тело священно». Это значит, что теперь любой дворянин, любой князь или граф с радостью возьмет ее в главные жены. Но Анфисе не нужен любой, ей нужен лишь Владыка ее сердца.
На пути в Прикаспий я откидываюсь в кожаном кресле своего частного самолета и вздыхаю.
За иллюминатором качаются белоснежные облака, но я их не вижу. Как не вижу и стройную фигуристую стюардессу, с затаенной счастливой улыбкой обслуживающую меня, своего бога. Перед глазами все еще маячит одухотворенное фанатизмом лицо обнаженной Анфисы.
Ох, влип ты, Фалгор. Ведешь людей дорогой суеверия и заблуждения. Вроде как строишь второй Постимпериус, но почему-то поощряешь фанатичную веру людей в богов. Одобрил бы такой подход Отец-император, поборник рационализма и прагматизма? Скорее всего, нет. Но у меня свой путь. Я не Отец-император. Я — Префект Фалгор. Я вижу, что вера делает людей сильнее, она дает им стимул жить и бороться, а открыть глаза им еще успеется, как-нибудь потом.
Военный аэродром находится у города Тахбаши. При выходе с трапа меня встречает целый парад. Князь Туркмении Мяликгулы Бердымухамедов решил постараться встретить живого славянского бога, хоть сам и мусульманин. Кавалькада всадников на белых ахалтекинских конях выполняет передо мной различные построения и акробатические трюки. После небольшого представления на белом же внедорожнике, в сопровождении кортежа бронемобилей, меня и повезли в ставку русских войск. Армия встала лагерем в трех часах за городом в окружении степных трав. Деревьев, понятно, в Прикаспии мало, поэтому срубов почти нет, лишь из привозных бревен сложили частокол да сторожевые вышки. Офицеры и солдаты поселились же в шатрах и палатках. Кое-где местами выделяются круглые туркменские юрты из войлочного покрова.
Провожатые уводят меня на плац посреди лагеря, где уже выстроились офицеры в парадных мундирах. Не сразу разглядываю среди кителей иностранных журналистов в гражданской одежде. Отдельной группой держатся княгини Бесновы — Кали, Виктория, Алла. Все воинственные женщины облачены в серебряные мильфиновые доспехи.
— Здравия желаю, Владыка Свар! — выходит вперед генерал в белом кителе с золотыми плечами. — Командующий группировкой войск в Прикаспии генерал армии Алексей Скобеев!
— Вольно, — киваю. — Распускайте бойцов и вводите в курс дела, генерал.
— Есть.
Роспуск занимает пару минут, а потом я с генералом и княгинями ухожу в шатер неподалеку от плаца. После яркого каспийского солнца пару секунд мне приходится привыкать к полумраку помещения. Внутренее убранство шатра представляет из себя кабинетный интерьер: стулья, столы, шкаф и жужжащий вентилятор в углу.
— Прошу присаживайтесь, боже, — указывает мне генерал на стулья.
Я размещаюсь во главе стола, княгини и Скобеев — передо мной. Бесоновы сняли шлемы и теперь сияли красивыми нежными лицами. Хмурым взглядом обвожу женщин и генерала. Виктория с Аллой серьезны, одна лишь Кали блещет своей вечной кривой ухмылкой.
— Пятьдесят деревень, три города, — начинаю перечислять. — А на закуску Авазу, промышленный город с населением более ста тысяч. Более трехсот тысяч жертв. Гончие жрут и жрут поданных Империи. Кали, Алексей, как это понимать?
— Мы сжигаем десятки тысяч тварей каждый день, Свар, — пожимает плечами княгиня. — Мертвых Гончих в разы больше, чем потерь среди мирного населения.
— Это не соревнование, кто больше наберет очков, — холодно произношу. — Это не Грон. Есть проблема — Гончие в тылу. Ее надо решить, иначе мы так и не начнем полномасштабную экспансию. Почему вообще порталы открываются? Вы выяснили?
Молчание.
— Мне еще раз повторить вопрос? — с тихой угрозой спрашиваю, и Скобеев тут же вжимает золотые плечи. Княгини взволнованно переглядываются.
— Скорее всего дело в хаоситах, Свар, — подает голос Виктория. — Наши ментальные демоники выявили их астральный след на месте Прорывов.
— А еще там найдены пожарища, — вставляет Алла. — Сожжены Осколки — метеориты, что упали на Землю несколько тысяч лет назад.
— Без людских жертвоприношений тут тоже не обошлось, — замечает Кали. — На месте Прорывов убивают женщин, и их кровью окропляют горящие Осколки.
Вдох-выдох, Фалгор. Вдох-выдох. Не стоит злиться на этих самок князя Перуна. Они всего лишь бронебойная сила, мозгов у них немного.
— То есть, хаоситы с помощью Осколков и убийства туркменских женщин призывают армады Гончих? — вскидываю я бровь. — А вы так и не нашли этих выродков? Степи Прикаспия находятся под наблюдением дронов и спутников. Зона Прорывов огорожена. Даже если ублюдки — демоники с фракталом Отвода, можно их выявить по проникновению через погранзаставы.
— Никто не проникал, боже, — сообщает Скобеев. — Хаоситы сидят в зоне. Мы подозреваем персидских союзников.
— Не просто подозреваем, — вставляет Кали. — Мы на девяносто девять процентов уверены, что персы — выродки Хаоса. Но смущает то, что они всегда узнают о наших передвижениях. Мы не раз и не два давали им дезинформацию по расположению отрядов. Но эти смуглые ублюдки как-то умудряются натравить тварей именно на ту деревню или город, которые наши гарнизоны оставили.
— Возможно, ты не заметил, Свар, — кротко произносит брюнетка Алла. — Но князь Бердымухамедов нами сильно не доволен. И я не могу винить его. Каждый день умирают сотни туркменов, а мы гоняемся по всей степи за лохматыми стаями или встречаемся с Гончими лоб в лоб, но толку от этого немного. Твои ПуДы громят тварей на раз, но теперь Гончие сменили тактику. Больше демоны не ищут встречи с войсками. Теперь они охотятся на кишлаки.
— Верно, Алла, — соглашаюсь. — А еще на днях контрразведка доложила, что шах сделал Бердымухамедову предложение о смене сюзерена. Персия хочет забрать Туркмению себе в вассалы и сулит ей более надежный протекторат, чем могут дать русские.
— Смуглые черти! — сжимает стальные кулаки Кали. — Точно хаоситы! У меня больше нет сомнений! Говорила же — надо резать этих козлов, осевших в степи, пока не поздно! А ты мне, Алла, что втирала? Рано? Почему рано?
Прекрасная брюнетка пристыженно опускает голову, на бледном лице проступает стыдливый румянец.
Я же кардинально меняю мнение о княгинях. Беру свои слова обратно. Похоже, Бесоновы без дела не сидят, и пышные формы не заменили им мозги. У Леди Гарипиус Аллы явно есть наметки.
Хм. Персы, значит? Тегеран выступает на стороне Хаоса? Очень возможно. Ведь Британия находится в союзе с шахом, а англичане в последнее время рвут все союзы с Россией. Недавно королева Элизабет отвернулась от Дома своего любовника князя Перуна и больше не выступает в совместных карательных компаниях против хаоситов в Африке. Не потому ли, что хаоситы сидят в ее правительстве?
Ладно, до англичан черед еще дойдет. Пока займемся более ближними соседями.
Гарнизон персов, правда, находится в Зоне Прорывов. Еще несколько месяцев назад шах предложил России в помощь отряды жива-юзеров, и император Владимир согласился. Кто же знал, что это ловушка.
— Не стоит винить Аллу, — вступаюсь за княгиню. — Я прекрасно понимаю ее доводы против необдуманной резни. Вы до сих пор не разгромили гарнизон персов и не отправили их в казематы на допросы по двум причинам, — задумчиво произношу. — Во-первых, вам до сих пор не известно, как персы узнают дислокацию ваших дружин. А значит, у вас нет доказательств против Тегеранского гарнизона. Во-вторых, если без этих доказательств вы разгромите гарнизон, то выставите себя не в лучшем свете перед князем Бердымухамедовым. Как это будет выглядеть с его стороны? Тегеран предлагает Туркмении протекторат и даже присылает своих людей для обороны, а русские берут и режут присланных защитников? Возможно, что эта провокация изначально так и задумывалась. Или хаоситы придумали ее, когда приехала первая партия ПуДов, и стало ясно, что Гончие не выдержат прямое столкновение. В любом случае, Алла поступила верно, — вздыхаю, — как мне ни жаль мирных жителей, признаю правоту княгини.
Брюнетка поднимает лицо и одаривает меня грустной благодарной улыбкой. Я понимаю причину ее грусти. Она тоже сожалеет о жертвах и корит себя за то, что до сих пор не вывела персов на чистую воду.
— Но этот беспредел пора прекращать, — хлопаю ладонью по столу. — Явно среди офицеров или дружинников предатели.
— Проверка идет, — вздыхает Скобеев. — Но мы не можем никого выявить. Предатели явно не хаоситы, а просто работают на них. Да и тем более я пробовал дезинформировать части. Безрезультатно.
Я поднимаю задумчивый взгляд на потолок. Вспоминаю то немногое, что видел на плацу. Стройные ряды офицеров, блестящие серебряные галуны, яркие золотые погоны, восторженные лица… И несколько безучастных людей в штатском. Трое мужчин и одна женщина. Они не видели во мне бога, а просто делали свою работу.
— Иностранные журналисты, — бросаю.
— Но они не имеют доступа к дислокациям, — замечает Скобеев.
— Они нет, а офицеры имеют. Ментальный фрактал или банальная взятка, — пожимаю плечами. — В общем, берем в оборот каждого.
Через полчаса я в сопровождении Кали выхожу из шатра. Мы двигаемся в сторону пресс-клуба. Так стали среди армейцев и дружинников именовать шатер, где собираются журналисты и не только. Вечерами там часто развлекается и высший офицерский состав, да и княгини тоже заглядывают от скуки.
Рукой в стальной когтистой перчатке Кали отодвигает полотняной полог и заходит внутрь. Неспешным шагом следую за княгиней.
— Судари и сударыни, — глянув на меня с кривой улыбкой, сообщает княгиня. — Мне выпала честь привести в пресс-клуб Владыку.
Вот же болотопсовская сучка! Кали всегда останется Кали. К чему этот неуместный пассаж? Все и так приковались ко мне взглядами. Глашатая мне только не хватает.
Тихо фыркнув в сторону довольной княгини, я оглядываюсь. В клубе пыльно, но по-своему уютно: складные столы и стулья, кулер с водой, а также стол с кофемашинкой, печеньем и бутылками вина. Пахнет кофе и табачным дымом. На отдельной тумбочке небрежно сложены стопки русских и иностранных газет.