За шестьдесят шесть дней до поглощения один из коммерческих руководителей Генри в «Нью Инглэнд Спортс Венчурс», Джо Янушевский, отправил ему текстовое сообщение, за которым последовало электронное письмо с подробным изложением мыслей Янушевского о заинтересованности в клубе, которая, безусловно, возросла с тех пор, как стало ясно, что правила финансового фэйр-плей УЕФА (ФФП) не позволят клубам нести огромные убытки из-за расходов богатых благотворителей на зарплату игроков. «На мой взгляд, это была бы сделка века», – писал Янушевский, который также был поклонником «Ливерпуля».
Компания НИСВ была основана в 2001 году Генри, Вернером и другими инвесторами-единомышленниками. Вернер родился на Манхэттене и заработал свое состояние на телевидении, где продюсировал такие известные сериалы, как «Шоу Косби», «Морк и Минди», «Третья планета от солнца» и «Розанна». Он стал председателем «Ред Сокс», а затем занял ту же должность в «Ливерпуле». Вернер жил в Лос-Анджелесе, а Генри бо́льшую часть времени проводил во Флориде. Последний купил апартаменты в бостонском отеле «Фор Сизонс» и останавливался там всякий раз, когда приезжал в город на бейсбольный матч. Когда Генри женился на Линде и у них родился ребенок, отель не был очевидным местом для воспитания ребенка, поэтому они продали свой дом во Флориде и построили новый дом в Бруклине, районе, где находится знаменитое поле для гольфа. Генри подумывал о переезде в Мерсисайд и присматривался к недвижимости в Формби. Но у него была еще одна старшая дочь, которая поступала в университет. В 2014 году – через четыре года после покупки «Ливерпуля» – он купил газету Бостон Глоуб, и вместе с этим всякие мысли об отъезде из США исчезли насовсем. Во всяком случае, ему нравилось в Бруклине, где дома огромные и уединенные – не то место, где можно по-настоящему узнать своих соседей.
Однако один из них, Майк Гордон, регулярно заходит поболтать за чашечкой кофе. Теперь президент ФСГ, Гордон был миноритарным акционером, когда группа была сформирована в 2001 году, и партнером, который действовал на заднем плане девять лет спустя, когда они купили «Ливерпуль». Гордон, однако, очень интересовался футболом Премьер-лиги и решительно выступал за покупку клуба, видя в этом исключительную возможность. Хотя он не участвовал в переговорах и управлении публичным процессом, он активно участвовал в процессе комплексной правовой оценки объекта инвестирования. За двенадцать месяцев он стал гораздо более крупным владельцем ФСГ и его влияние на повседневное управление компанией росло. В марте 2012 года Генри предложил Гордону встретиться с Вернером. Не было ни одного стремительного момента, который вызвал бы дискуссию, но каждый партнер признал, что у «Ливерпуля», седьмого в Премьер-лиге, дела идут не так хорошо, как они надеялись, и изменения просто необходимы.
Вскоре было решено, что Дэмиен Комолли должен оставить свою должность спортивного директора, в то время как должность главного тренера Кенни Далглиша будет пересмотрена. Начиная с этого лета Гордон принимал активное участие в управлении клубом. Он свернул некоторые из своих видов деятельности в ФСГ, и для трех номинальных управленцев стало очевидно, что он мог бы сделать на Энфилде что-то по-другому. Генри и Вернер оставались в курсе каждого решения. Внутри ФСГ они считали это решение скорее эволюционным, чем революционным. Теперь командовал Гордон.
Как и вся остальная карьера Гордона, его восхождение прошло спокойно. Не было никакого публичного объявления, связанного с этим решением, и по крайней мере в течение трех лет все еще казалось, что Иан Эйр – главный исполнительный директор и последний член совета директоров, оставшийся от эпохи Хикса и Джиллетта – изо всех сил пытается направить «Ливерпуль» в правильном направлении. Хотя влияние Гордона росло незаметно, его анонимность не помогала этому восприятию. Не выделяя главного человека, иногда казалось, что «Ливерпуль» дрейфует.
«Когда вы думаете о лучших организациях, я не думаю, что самые лучшие из них обязательно вертикальны, – сказал Вернер в 2011 году. – Они пользуются умной мудростью». У ФСГ был многомиллиардный портфельный капитал, но у компании не было центральной структуры и даже офиса. Хотя ключевые лица, принимающие решения в ФСГ, были довольны этим соглашением, а также новыми должностями, отсутствие видимости и ясности привело к понятным спекуляциям – даже в Бостоне, где владельцы теперь были хорошо укоренены в местной культуре, а также пользовались доверием.
Став президентом ФСГ, Гордон в справочнике на веб-сайте команды теперь был выше легендарного генерального директора и президента «Ред Сокс» Ларри Луччино, хотя очень немногие посторонние действительно многое знали о Гордоне. Это привело к появлению в Массачусетсе предположений о борьбе за власть, которые Генри, Вернер и Луччино отвергли, хотя и сменили титульные данные, а Луччино вернулся к своему первоначальному статусу на сайте.
Генри однажды описал Гордона как самого скрытного из всех своих деловых партнеров, и его манеры отразились на его росте внутри ФСГ и в направлении «Ливерпуля». Его бейсбольная траектория привела его от продажи попкорна на стадионе округа Милуоки к владению вторым по величине пакетом акций ФСГ – выше Вернера. Гордон был правой рукой Джеффри Виника в управлении Магеллановым Фондом Фиделити с 1992 по 1996 год, начав партнерство более чем на два десятилетия, в течение которых Виник полушутя подсчитал, что он проводил больше времени с Гордоном, чем со своей женой. С 2010 по 2013 год Виник работал в совете директоров «Ливерпуля», а затем вновь сосредоточил свой интерес на хоккейном клубе «Тампа-Бэй Лайтнинг». Пара покинула Фиделити, чтобы совместно основать хедж-фонд Винни Ассет Менеджмент. Именно Бад Селиг, владелец «Милуоки Брюэрс» – человек, который дал Гордону его первую работу, связанную с продажей попкорна, – познакомил Гордона с Генри и Вернером, когда они искали партнеров для создания НИСВ. Селиг описал Гордона как «просто выдающегося молодого человека». Он был, по словам Селига, «тем владельцем, который нужен комиссионерам в их спорте».
Майк Гордон и Майкл Эдвардс впервые встретились весной 2012 года. Гордон провел две недели в Мерсисайде, знакомясь со всеми, кого раньше не знал, и Эдвардс, ожидая, что произойдет после увольнения Дэмиена Комолли, был одним из них. В школьные годы он играл за «Норвич Сити», а затем за резервную команду «Питерборо Юнайтед», пока Комолли не взял его на работу в «Тоттенхэм», где он работал аналитиком производительности игроков, которого, в свою очередь, Харри Реднапп забрал туда из «Портсмута». Он был явно честолюбив, но больше всего Гордона поразили его ум и трудовая этика. Эдвардс был готов высунуть голову и сказать то, что он действительно думал. Для Гордона это означало, что Эдвардс – человек честный. Гордон быстро понял, что хочет работать с ним в тесном контакте. Об этом тоже не было объявлено, хотя в течение следующих четырех лет Эдвардс должен был стать королем трансферной деятельности «Ливерпуля».
Основная критика пришла к Эдвардсу раньше похвалы – некоторым ранним трансферам требовалось время для притирки, или эти игроки по-настоящему лишь взлетали при Клоппе – хотя Гордон всегда чувствовал, что критика была монументально несправедливой. Гордон быстро стал восхищаться объективностью Эдвардса, тем, как он признает, что в аналитических решениях предвзятость вредна, особенно в футболе, где почти невозможно отфильтровать эмоциональные привязанности. Если данные игрока, которого хорошо принимают в «Ливерпуле», упадут ниже ожиданий, Эдвардс позаботится о том, чтобы они были отмечены, и начнется разговор о его будущем. Гордону повезло, что он встретил Эдвардса, к которому подкатывали из других клубов Премьер-лиги и Европы, которые могли бы забрать его из «Ливерпуля», если бы не связь, заключенная с президентом ФСГ.
И все же путь к такому пониманию был не без сотрясений. Скептицизм был вызван прежде всего тем, как Джон Генри назвал скаутскую систему в «Ливерпуле». Клеймо «комитета по трансферам» стало главным сожалением «Фенуэй», вызывая в воображении образ скаутов, сидящих в затемненной комнате в зеленых очках. Слово «комитет» было деструктивным, создавая ощущение, что внутри него возможно разделение. Хотя Фенуэй были непреклонны в том, что это не было истинным отражением обстановки и что скаутский отдел «Ливерпуля» был более согласован с топ-европейскими клубами: только когда наконец было объявлено, что Эдвардс стал спортивным директором в 2016 году, эта дискуссия прекратилась.
Гордон чувствовал, что ни один клуб не может взобраться на гору за один день, что амбиции иногда могут работать против успеха на верном пути. Это нужно было делать поэтапно. Хотя эти этапы и не были конкретно очерчены. Это привело к напряжению между Эдвардсом и Бренданом Роджерсом, который чувствовал, что ежедневный поток электронных писем Эдвардса в Бостон и Гордон подрывают его тренерскую позицию. Когда после ухода Роджерса это стало предметом публичных дебатов, все внимание сосредоточилось на Эдвардсе.
Но Гордон никогда не переставал верить, что Эдвардс справится с этой работой. Улучшение в «Ливерпуле» в период с 2015 по 2019 год во многом было связано с назначением Юргена Клоппа, который привык работать с менеджерами среднего звена, работая в аналогичной структуре в дортмундской «Боруссии». При Клоппе правила стали намного яснее – игрока подписывали только в том случае, если его хотел тренер, но владельцы по-прежнему имели право вмешаться, если считали, что игрок не стоит потраченных денег.
Гордон был первым представителем ФСГ, который разговаривал с Клоппом по телефону, и во время их первой встречи Гордон почувствовал, что один из самых важных элементов дискуссии связан с тем, будут ли он, Эдвардс и Клопп чувствовать себя достаточно комфортно в компании друг друга, выражая конструктивное несогласие. Роджерс, конечно, раньше в частном порядке не соглашался со многими вещами, а потом жаловался, когда ему необходимо было перехватить проблемы, прежде чем они начинали быстро разрастаться. «Высказывать свое мнение и не соглашаться в «Ливерпуле» не просто разрешено, – сказал Гордон Клоппу, затем сделал многозначительную паузу и поднял бровь. – А требуется».