Продолжительность сделки отражала, насколько уверенным был совет директоров «Ливерпуля», когда они назначили его в 1991 году. Сунессу не нужно было покидать «Рейнджерс», где у него была работа всей его жизни, превратив клуб из Глазго в один из самых успешных в Британии. Еще до всех ослепительных стадионов в Англии был Айброкс. «Рейнджерс» всплыл за счет «Селтика», и хотя с 1986 года Сунесс опередил все остальные британские клубы, он также хорошо потратился, и это помогло «Рейнджерс» выиграть четыре чемпионских титула подряд, добавив их к беспрецедентному десятку в период доминирования, который никто не смог повторить, пока два десятилетия спустя «Селтик» не нажился на финансовой гибели своего главного соперника.
Сунесс покинул «Ливерпуль» в 1984 году и перешел в итальянскую «Сампдорию» после замечательного выступления в победном в серии пенальти матче над «Ромой» в финале на своем родном стадионе, где «Ливерпуль» выиграл четвертый Кубок Европы за семь лет. «Гладиатор» – так охарактеризовал его один из товарищей по команде, Майкл Робинсон. «Рома» обыграла «Данди Юнайтед» в полуфинале, и Робинсон, помнится, надеялся, что шотландский клуб одержит верх. Когда он сказал это Сунессу, глаза его капитана загорелись. «Чепуха, Майкл, – сказал Сунесс. – Мы можем победить любого». Для Робинсона это представляло то, что представлял из себя сам Сунесс: чем больше вызов, тем больше его аппетит.
Однако в Шотландии Сунессу надоело быть в центре внимания, в которое он часто попадал. Он родился в семье, поддерживающей «Хартс» в Эдинбурге, и когда его дебют в качестве играющего тренера состоялся против соперников по городу – «Хиберниана», его удалили за то, что он ударил Джорджа Маккласки в момент, который спровоцировал драку на Истер Роуд, и Сунесс заработал вторую желтую карточку уже на 34-й минуте матча. Три года спустя он подписал контракт с Мо Джонстоном, первым католическим игроком в истории «Рейнджерса». После развода с первой женой репортеры бульварных газет регулярно провожали Сунесса домой по шоссе М8 в Эдинбург. К 1991 году он был в середине длительного запрета на появление на боковой линии, а инцидент, когда он кричал на даму, разносящую чай, чуть не привел к драке с председателем «Сент-Джонстона».
Хотя он наслаждался близкими отношениями с председателем правления «Рейнджерса» и финансистом Дэвидом Мюрреем, который предложил ему пустой контракт, где он мог заполнить детали, чтобы остаться на Айброксе так долго, как он только хотел, он не мог игнорировать соблазн Энфилда: места, где он как игрок сделал себе имя. Мюррей предупредил его тогда, что это будет шаг, о котором он в конце концов пожалеет. Когда много лет спустя я встретил Сунесса, он сказал: «Должен признать, Дэвид был прав».
Во время своего второго сезона в Италии, когда «Сампдория» заняла 11-е место в турнирной таблице Серии А, Сунесс – с тех пор как перешел в «Ливерпуль» из «Мидлсбро» в 1978 году – испытывал почти непрерывный успех. За шесть лет в «Ливерпуле» было пять титулов Первого дивизиона, а также три еврокубка и три Кубка Лиги. В Италии он помог вдохновить «Сампдорию» на первый в истории клуба Кубок Италии. До его возвращения в «Ливерпуль» в 1991 году у него было двадцать четыре победных медали за тринадцать сезонов. Понятно, что Сунесс нес с собой то, что он считал рецептом успеха. Италия раскрыла ему глаза в плане, куда направляется профессиональный футбол, и одним из первых решений, которые он предпринял в «Ливерпуле», была попытка изменить пищевые привычки игроков. Последовала предматчевая трапеза из бифштекса с жареной картошкой и послематчевая диета из светлого пива, а затем макароны с овощами и алкоголь в меньшем количестве. Когда он вводил такие же меры в «Рейнджерсе», клуб не выигрывал трофеев уже девять лет, так что было легче убедить игроков, что его метод был правильным. Учитывая, что «Ливерпуль» незадолго до этого был чемпионом Англии – учитывая также, что у опытных игроков были свои привычки и они думали, что лучше всего понимают свои собственные тела и умы, – на Энфилде это был шаг, встреченный сопротивлением. Точно так же, как не помогало то, что Сунесс был заводилой на яркой социальной сцене ливерпульской команды, будучи игроком, заработав себе прозвище «Чарли-шампусик», не помогало и то, что он унаследовал стареющую команду, застрявшую в своих образах действий.
Хотя он планировал построить команду вокруг двух 28-летних парней в лице Джона Барнса и Яна Мёльбю, которых он пытался подписать в «Рейнджерсе», Сунесс считал, что его встретила группа, которая «потеряла свою страсть к «Ливерпулю», что привело его в ярость. Одна из его самых больших ошибок заключалась в том, что он взял на себя ответственность за обсуждение контрактов с Питером Робинсоном, чрезвычайно уважаемым администратором, давно работающим в клубе. Это означало, что у него были такие дискуссии, которых прошлые менеджеры «Ливерпуля» избегали. «Ливерпуль», несмотря на свой успех, был печально известен низкими зарплатами, и это была преднамеренная уловка, начатая Биллом Шенкли, когда Робинсон делал предложения с низким уровнем зарплаты, которые затем позволяли тренеру обещать игроку лучшую сделку, привлекая его на свою сторону с самого начала их отношений. Теперь Сунессу приходилось вести переговоры, и он считал, что любой игрок, который просит больше, может рассматриваться как игрок, который больше заинтересован в зарабатывании денег, чем в игре в футбол.
Сунесс признал, что он был слишком вспыльчивым персонажем, чтобы это играло в его пользу, и всякий раз, когда игрок упоминал о предложениях, сделанных другими клубами, он решал называть их блефом, а не думать о стратегии по набору игроков и замены им. Внезапно он стал покупать под давлением, и впервые за три десятилетия «Ливерпуль» – клуб, у которого долгое время все было так хорошо, часто подписывая контракты за полтора года до того, как игрок регулярно входил в первую команду, – продавал игроков, не задумываясь о том, что будет дальше. Стив МакМахон и Питер Бердсли были влиятельными фигурами в структуре команды Кенни Далглиша в течение почти пяти лет, но в возрасте 30 лет они были первыми, кто покинул команду под руководством Сунесса. Новый босс, возможно, был прав в своем убеждении, что состав нуждается в срочной реконструкции, но тут он двигался слишком быстро, не думая о краткосрочных последствиях или не осознавая, что их потенциал приведет к долгосрочным проблемам.
Вопреки распространенному мнению, Сунесс не отдавал приказа о сносе знаменитой Бутрум – пространства под главной трибуной, где тренеры «Ливерпуля» собирались для обсуждения планов или приглашали сотрудников соперника в дни матчей. Это решение было принято правлением, которое и решило, что необходимо увеличить размер пресс-зала, чтобы справиться с возросшим интересом к футболу по мере того, как началась эра Премьер-лиги.
Но еще одно спорное решение Сунесса также имело корни в быстроменяющейся футбольной среде. Энфилд превратился в туристическую достопримечательность, и из-за большого количества экскурсий Сунесс решил, что вместо того чтобы тренироваться в Мелвуде, а затем сесть на автобус обратно в Энфилд для того, чтобы переодеться – как это было в привычке со времен Шенкли, – «Ливерпуль» должен располагаться на тренировочной базе. Было признано, что эти пятнадцатиминутные автобусные поездки были фактором, способствующим большому чувству товарищества между игроками «Ливерпуля», и из-за этого решения что-то было потеряно навсегда.
В конечном счете если бы Сунесс сделал правильные покупки, то история под его руководством могла бы рассматриваться по-другому. За два с половиной сезона он потратил на игроков £30 млн – больше чем «Манчестер Юнайтед». Однако никто из его новобранцев не запомнился как легенда «Ливерпуля». Сохранение его голкипера Брюса Гроббелаара оказалось значительным провалом, потому что он не только упустил Петера Шмейхеля, который, возможно, стал величайшим вратарем «Юнайтед» (ранее написав письмо Сунессу с просьбой о просмотре, которого он не добился из-за присутствия Гроббелаара), но и упустил возможность подписать Эрика Кантону. К этому моменту Сунесс решал неотложные вопросы с Гроббелааром и не хотел еще одного «трудного персонажа», как описал Кантону Мишель Платини, рекомендуя французского форварда. Кантона, конечно, пошел тем же путем, что и Шмейхель.
Стиль команды изменится под руководством Сунесса и в основном из-за неспособности Найджела Клафа воспроизвести форму, которую он показывал в «Ноттингем Форест». Сунесс считал, что он способен заменить Бердсли в качестве связующего звена между полузащитой и атакой, но когда стало понятно, что Клаф ничем не выделялся, естественный поток «Ливерпуля» был нарушен. Мёльбю, у которого были свои разногласия с Сунессом, несмотря на намерения тренера сделать его ключевым игроком в самом начале, описал двух игроков, которых купил Сунесс – Джулиана Дикса и Нила Раддока – как «торговцев длинными передачами», которые не могли справиться с играми меньшими составами на тренировках, где уровень их игры снижался.
Сунесс закончил свой первый полный сезон в качестве главного тренера, выиграв Кубок Англии со счетом 2:0 над «Сандерлендом» на Уэмбли. Это достижение, однако, было омрачено его решением предоставить интервью газете Сан о своей операции тройного шунтирования на сердце, напечатанное в третью годовщину трагедии в Хиллсборо, за которым последовал репортаж о гнусной лжи о роли ливерпульских болельщиков в катастрофе. С тех пор тираж газеты резко упал в Мерсисайде, где экземпляры газеты были сожжены на британской почве впервые с 1933 года, когда еврейская община отреагировала на поддержку «коричневорубашечников» в Дэйли Мейл, устроив костры в Восточном Лондоне. С тех пор велась спонтанная кампания против Сан, но это, казалось, ускользнуло от Сунесса, который утверждал, что был слишком занят делами в Шотландии во время катастрофы, чтобы заметить городской бойкот. Нынешние и бывшие игроки «Ливерпуля», такие как Иан Раш и Томми Смит, в конце концов продолжили свои отношения с газетой после 1989 года без каких-либо публичных последствий, но имея семьи, все еще скорбящие и все еще не приближающиеся к справедливости, время для интервью Сунесса было ужасным – хотя он подчеркивал, что изначально она должна была быть напечатана на неделю раньше и, конечно, не была бы напечатана в годовщину, если бы человек, который первоначально написал ее, не был бы в отпуске. Корреспондентом