Давление, связанное с атрибутами игрока первой команды, всегда трудно предсказать, потому что слава и деньги по-настоящему меняют футболистов. «Ты исходишь из предположений, – признал Инглторп. – Теперь я немного старше, у меня есть несколько примеров игроков, которых я тренировал и которые позже достигли высокого уровня, но нет стандартной формулы, которая точно предсказывает, как игрок отреагирует, когда его выпустят во внешний мир. Невозможно воссоздать – стресс и давление, которые испытывают молодые футболисты, выходя на сцену Энфилда».
В «Тоттенхэме» Инглторп работал с 16-летним Харри Кейном. «В возрасте 14 лет Харри был посередке группы, – вспоминал Инглторп о будущем капитане сборной Англии. – Любой, кто скажет, что ему суждено совершить великие дела, будет лжецом – никто этого не знает». Как и в случае с Александером-Арнолдом, Инглторп видел в Кейне хорошего игрока молодежной команды, который был одержим желанием стать лучше, но ему еще предстоял долгий путь. Даже когда он был в аренде в «Лейтон Ориент» или «Миллуолле», когда он терпел неудачу в «Лестере» и не так хорошо играл в «Норвиче», никто толком не знал, пока Тим Шервуд не вернул его в первую команду «Тоттенхэма» – то есть когда он проявил психологические способности, которые помогли ему не только выжить, но и процветать. Единственное, что я скажу, – это то, что клуб никогда не отказывался от него. «Тоттенхэму» было бы очень легко «обналичить» его, продав в другую команду. Но никто этого не сделал».
«Ливерпуль» – не единственный английский клуб, в котором было трудно пробиться из молодежного состава в первую команду. Есть более широкая картина для рассмотрения, которая изначально сформировалась благодаря успеху Уэйна Руни – подростка, по которому судили и всех остальных. В течение двенадцати месяцев после дебюта Руни в 2002 году Сеск Фабрегас – еще один 16-летний игрок – был представлен первой команде «Арсенала», и это заставило английские клубы понять, что за рубежом есть талант, который можно подхватить, хотя Руни и Фабрегас были исключениями из правил. В конце того сезона «Челси» был выкуплен Романом Абрамовичем, а за ним последовали другие клубы, в том числе «Ливерпуль»; многие из них тратили больше денег, чем когда-либо, на готовых иностранных звезд. Эта быстро меняющаяся среда и потребность в мгновенном успехе означали, что много хорошей работы в академиях было потрачено впустую. На самом деле это была не та комбинация, которая позволила бы молодым игрокам спокойно вздохнуть.
Инглторп по-прежнему считает, что любому игроку нужна сотня игр в первой команде, прежде чем он сможет по-настоящему начать успешно выступать: уметь делать ошибки, учиться и затем процветать. «Но давление, с которым сталкиваются тренеры, означает, что им не позволено совершать ошибки, и если они это сделают, они могут оказаться за дверью, – сказал он. – Может ли 20-летний Мо Салах занять место 26-летнего Мо Салаха? Вообще без шансов. Что их разделяет – так это сотни игр за первую команду (225 в случае Салаха до того, как он присоединился к «Ливерпулю» в возрасте 24 лет). Кто-то, глядя на Мо Салаха в возрасте 17 лет, подумал бы: «Хороший игрок – играет на левом фланге в данный момент, в нем есть какой-то потенциал…» но никто его не будет заигрывать ранее, чем он превратится в свою 26-летнюю версию».
Некоторые игроки выигрывают от обстоятельств. В то время как Инглторп чувствовал, что Александер-Арнолд приближается к уровню, необходимому для того, чтобы заработать для себя шанс появления в первой команде, но только когда Натаниэль Клайн выбыл из-за травмы, открылось место на позиции правого защитника. С тех пор он усвоил свои уроки, выступая на самом высоком уровне, где игровая практика означает мировую славу.
Инглторп возлагал большие надежды на другого игрока, который с тех пор стал лидером в клубе Премьер-лиги, только не в «Ливерпуле». Когда он впервые приехал в «Ливерпуль» в 2012 году, Инглторп увидел академию, которой, по его мнению, не хватало одного лишь четкого представления. После ухода Хейуэя, последовавшего после ссор с Рафаэлем Бенитесом четыре года назад, Киркби прошел три этапа управления, сначала с голландцем Питом Хамбергом, затем с испанцем Пепом Сегурой, а затем снова под английским руководством Фрэнка Макпарленда. Инглторп подумывал об уходе через несколько недель после своего прибытия в «Ливерпуль» – тогда он был представлен Конору Коуди, полузащитнику-подростку, который позже стал капитаном «Вулверхэмптон Уондерерс». Несмотря на то что он всего лишь раз вышел за первую команду «Ливерпуля», Инглторп влюбился в энтузиазм и профессионализм Коуди – он был единственным игроком, с которым, как он чувствовал, мог работать.
Свою карьеру Инглторп провел в основном в «Лейтон Ориент», где был центральным нападающим. Он пошел на тренерскую должность с командой «Лезерхед», которая играла вне Футбольной лиги, а также работал на разных складах, поддерживая свой доход. Предложение перейти в «Шпоры» в качестве тренера команды до 18 лет поступило, когда он возглавлял первую команду «Эксетер Сити» в четвертом эшелоне английского футбола. Учитывая, что его преемник Пол Тисдейл оставался во главе девонского клуба в течение следующих шестнадцати лет, он задавался вопросом, как бы сложилась его карьера, если бы он остался. Инглторп ушел, потому что считал себя прежде всего тренером. Ходили разговоры о том, что он присоединится к штабу первой команды «Ливерпуля», прежде чем ему предложили возглавить академию после того, как клуб отказался от первого варианта.
Инглторп счел, что задача эта огромная. Он унаследовал модель подбора персонала от Макпарленда, который купил таких игроков, как Рахим Стерлинг из «Куинз Парк Рейнджерс», за первоначальный взнос в £500 тыс., сумма которого в конечном итоге выросла до £5 млн. Хотя «Ливерпуль» заработал на вингере £44 млн, Инглторп понимал, что Стерлинг мог бы остаться в клубе гораздо дольше, если бы был привязан к «Ливерпулю» с самого начала, а не будучи привезенным откуда-то еще.
Он также рассудил, что в программе «Ливерпуля» были огромные пробелы в командах уровней с 8 лет до уровня 15 лет. Там, где «Ливерпуль» стал очень эффективным в приобретении талантов в возрасте 15 лет и старше, он не думал, что клуб был настолько эффективен, как он должен был быть в развитии своих собственных талантов в более молодых возрастных группах. Он поставил своей приоритетной задачей инвестировать в таланты в Мерсисайде и сделать так, чтобы больше местных детей подписывали контракты с «Ливерпулем», а не с их региональными соперниками. «Мы должны вернуться к основам и уделить немного больше внимания тому, что находится в нашем собственном саду, прежде чем начнем смотреть через забор в сады других людей, – признался он. – Рекрутинг становится все труднее. Раньше к нам присоединялись мальчики в возрасте 12 или 13 лет. У них было еще много времени, чтобы развиваться на местном уровне, и это облегчало их идентификацию. Теперь мы просим скаутов идентифицировать игроков в возрасте шести лет, когда многие из них играют всего год или около того. Равно как и то, что есть некоторые шестилетние дети, которые еще не играли в футбол, но могут стать очень хорошими футболистами – это означает, что есть шанс, что кто-то из них может быть вне нашего поля зрения. Рекрутинг должен быть очень открытым».
Приоритет Инглторпа состоял в том, чтобы сначала выиграть битву при Мерсисайде, признав, что «Ливерпуль» отстал от «Эвертона», который держался мертвой хваткой в этом районе из-за решения «Ливерпуля» расширить свою вербовочную сеть. Это было проиллюстрировано присутствием Тома Дэвиса и Джонджо Кенни в первой команде «Эвертона». В то время как дед Дэвиса Алан Уиттл играл за «Эвертон» в 1970-х годах, он вырос – как и Кенни – болельщиком «Ливерпуля».
Инглторп упорно работал над определением того, как выглядит долгосрочный потенциал. «Те, кто выигрывает игры в возрасте до 10 лет, не всегда попадают в первую команду, – подчеркнул он. – «Ливерпуль» потратил много времени на проверку биографических данных, анализируя корреляцию между датами рождения и шансами на успех. Произошло перевоспитание тренерства. Он получил полную поддержку от владельцев «Ливерпуля», а также последующих тренеров: «Меня ни разу не спрашивали о результате. Я нахожусь в контакте с владельцами, но ни разу меня не поздравили с выходом в финал. Вопрос всегда один и тот же: «А кто из них следующий?» Это очень облегчает дело. Если мы сможем попасть в финал Кубка, это великолепно. Мне не нравится, когда «Ливерпуль» проигрывает, но я бы предпочел пожертвовать победой, если бы это означало развитие одного игрока, который мог бы изменить ситуацию».
«Ливерпуль» выиграл свой первый за десять лет финал молодежного Кубка Англии в сезоне 2018/19, обыграв «Манчестер Сити». В прошлый раз они обыграли «Сити», и из этой команды только Джей Спиринг и Мартин Келли оставили какой-то отпечаток в первой команде. «Задача любого игрока молодежной команды – не просто играть за «Ливерпуль», а выигрывать трофеи за «Ливерпуль», – напомнил Инглторп. Спиринг и Келли были только на скамейке запасных, когда первая команда «Ливерпуля» выиграла свой последний трофей восемь лет назад, обыграв «Кардифф» по пенальти в финале Кубка Лиги. Самые большие надежды в Академии возлагаются на Риса Уильямса, высокого защитника из Престона, и Джейка Кейна и Лейтона Кларксона, полузащитников из Уигана. Родители Пола Глатцеля – немцы, но он вырос в Ливерпуле. Инсайдеры Академии «Ливерпуля» описывают подростков как «долго запрягающими». Инглторп тем временем взволнован «большим количеством игроков в каждой возрастной группе – я думаю, что теперь у нас есть глубина».
Каждый из них, конечно, высечен из мест вне города. На самом деле среди болельщиков «Ливерпуля» в Мерсисайде никогда не было желания иметь команду, наполненную местными игроками, но когда их больше – это по-настоящему помогает настроению, особенно в трудные периоды, потому что снимает одну дискуссию о душе. Когда в 1999 году «Ливерпуль» крупно обыграл «Саутгемптон» со счетом 7:1, каждый из бомбардиров был выпускником местной академии, но ни один из них не смог выиграть что-то вместе.