Босс освещал оба футбольных клуба Мерсисайда. Он хотел, чтобы это был черно-белый журнал с анонимными авторами, не обращающийся ни к какой конкретной прослойке людей, кроме тех, кто интересуется культурой футбольных фанатов. Не было бы никаких указаний на авторство или славы, связанных с историями: «Мы не притворялись писателями».
Не будет и коммерческого ракурса. Он знал группу болельщиков «Эвертона», которые собирались в Харьков на матч Лиги Европы. «Они ехали ночным поездом из Киева, – уважительно сказал он. «По дороге домой с концерта группы Half Man Half Biscuit в Манчестере я набрался смелости и спросил их, не хотят ли они принять участие в написании Босса. Но они отшутились и спустили это на Копское поведение».
Первый выпуск был спланирован с использованием издательского программного обеспечения на компьютере. Николсон распечатал его и сделал фотокопию в Университете Хоуп, где учился его брат. Потом мы пошли домой и сшили копии. В период с 2007 по 2015 год будет выпущено шестнадцать выпусков Босс: «Мы не думали, что должны брать на себя обязательства выпускаться ежеквартально, но лишь тогда, когда это казалось правильным. За этим не стояло никаких фанфар, никакой рекламной кампании или стратегии. Мы печатали по тысяче экземпляров по фунту за штуку, и каждый раз они раскупались».
Журнал Босс преобразился в «Ночи Босса». Николсон и его приятели знали много парней, которые играли в музыкальных группах. Как молодые болельщики «Ливерпуля» из Ливерпуля, они хотели пойти куда-нибудь после матча, где подавали дешевое пиво и играли хорошую музыку – чтобы день продлить до вечера. Первый концерт состоялся в Статик Галлери, в центре Ливерпуля. Популярность журнала означала, что 300 билетов на вечер были сразу распроданы.
«Это было просто хобби наряду с нашим другим хобби – ходить на игры, – подчеркнул Николсон. – В первое время мы не могли превратить это в бизнес, потому что скаузеры просто не купятся на это. Ты должен что-то дать взамен, а не кричать о том, что задумал».
На «Ночи Босса» не продавались билеты, и вход был бесплатным. После безголевой ничьей в мерсисайдском дерби в мае 2013 года внутри помещения оказались сотни человек, и, казалось, столько же ждало снаружи. Когда была брошена петарда под колеса полицейской машины, которая подъехала, чтобы прояснить, по какому поводу собралась толпа, машина быстро развернулась, как будто это была Северная Ирландия в разгар беспорядков. Колонна полицейских машин не перекрыла место проведения в тот вечер, но это показало, насколько популярными становятся эти мероприятия среди молодых местных фанатов «Ливерпуля».
Когда спецназ попытался разогнать очередное мероприятие, проходившее в клубе «Саунд» на Дьюк-стрит после победы над «Манчестер Сити» в 2014 году, казалось, поставив «Ливерпуль» на дистанцию вытянутой руки от еще одного титула, Николсон оценил, что этим вечерам нужно больше места. Джейн Кейси пользовалась уважением на музыкальной сцене Ливерпуля со времен расцвета клуба «Эрик» на Мэтью-стрит. Она управляла клубом «Крим» в течение многих лет и теперь была вовлечена в управление Дистриктом, расположенным в преимущественно слаборазвитом Балтийском квартале города, где склады вокруг Джамайка-стрит медленно превращались в места проведения вечеринок и рабочие пространства. В 2014 году Балтийский квартал чувствовал себя оторванным от остальной части города, но он стал новым районом для посещения – отчасти благодаря популярности вечеринок в районе, а также появлению других мест, таких как Кэмп и Фернас.
Ранние «Ночи Босса» в Дистрикте, однако, гладко не проходили, и однажды кто-то запустил морскую сигнальную ракету. Из-за огня и дыма Николсон оценил, что в этом намерении не было ничего злого, потому что это ни разу не было чем-то жестоким или даже особенно агрессивным. «Вот что бывает, когда молодые шумные парни развлекаются, – подумал Николсон. – Те ранние события были на 100 процентов хардкорным скаузерским моментом. Если бы кто-то появился там в футболке клуба, то он бы почувствовал себя не в своей тарелке, и может быть, даже запуганным».
Джейми Уэбстер был одет в спортивный костюм «Андер Армор» и черные кроссовки «Адидас». Он снял помещение в студии звукозаписи в районе Воксхолл в Ливерпуле, к югу от центра города. В приемной студии стоял автомат с закусками без самих закусок рядом с двумя потрепанными частями трехсекционного дивана. Его комната была новее и чуть светлее: голые стены, но покрытый ковром пол, два дивана, стол с кофе, чаем, соком и пепельницей. Там было пять гитар, и он планировал установить звукозаписывающее оборудование. Остаток недели Уэбстер работал с отцом в качестве электрика. «Ночи Босса» запустили его по траектории, которую он никогда не смог бы предсказать, но это не принесло ему много денег.
«Люди считают, что я при деньгах, – сказал он. – Моя машина стоит снаружи, и это «Форд Фокус» 2005 года выпуска, без лючка бензобака. Я теряю дневную выручку, чтобы порепетировать. Музыкальная индустрия мертва, и единственный способ заработать деньги – это выступать. На самом деле футболисты – это новые поп-звезды. В прошлом вы могли быть посредственной группой и иметь поклонников, но все равно зарабатывать кучу денег, потому что все покупали пластинки. Сейчас этого нет. Последний альбом Пола Уэллера разошелся тиражом в 25 тыс. экземпляров, тогда как несколько лет назад он сделал бы миллионы. Очевидно, он никак не мог прийти в себя».
Уэбстеру было 24 года, и он был на вершине анонса Босса с сезона 2013/14, будучи еще подростком. В раннем подростковом возрасте он слушал Oasis, The Jam и Stone Roses, и это заставило его взять в руки гитару, в то время как большинство его товарищей предпочитали танцевальную музыку и вечера в таких местах, как «Плежер Румс». В 17 лет он играл в группе, выступал на концертах в Ливерпуле, но футбол всегда был на первом месте. Его отец следовал за «Ливерпулем» по всей Европе, и Джейми хотел сделать то же самое. Окончив школу и поступив на работу, он теперь имел достаточно денег, чтобы ездить на выездные игры. «Концерты здесь и там, а платили только за футбольные – вот и все, что меня беспокоило», – размышлял он.
Требуется время, чтобы развить отношения в выездных автобусах, потому что так много дружеских отношений уже сформировано и они долговечны. Первые несколько месяцев Уэбстер вел себя тихо среди старших мальчиков и юношей: «Когда ты новичок, ты хочешь вписаться, чтобы не раскрывать о себе слишком много, ты стараешься продолжать пить с ними, стараешься быть таким же злым из-за тех же вещей, что и они. Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что я играю на акустической гитаре, потому что я не знал, насколько хорошо это будет смотреться. Многие парни танцевали, и у меня сложилось впечатление, что все остальное они считают дерьмом».
Но в автобусе, как он понял, происходила дружба между парнями из разных частей города, которые в обычной жизни и не встретились бы: «Теперь у меня есть приятели-хирурги, приятели-мусорщики, приятели-маляры и декораторы, приятели-могильщики и приятели – заведующие отделениями в средних школах, а также приятели, которые работают нелегально. Но когда мы идем на матч, все это остается позади. С каким бы дерьмом тебе ни пришлось иметь дело в течение недели, когда ты входишь в автобус или в паб перед игрой, тебе кажется, что все это уходит. Вот почему футбольное боление – это лучшие дни. Иногда девяносто минут становятся помехой, потому что в другие моменты дня происходит так много всего прочего. Болельщики из разных клубов могут этого не понять, потому что для многих из них все дело в результате».
Дэн Николсон вторил этому впечатлению: «Болельщики «Ливерпуля» больше, чем любая другая группа болельщиков, я так думаю, любят потусить, – сказал он. – Мы можем потерпеть поражение, и это разочаровывает, но мы все равно сможем отодвинуть это на задворки наших умов, продолжать в том же духе и хорошо провести время. Я думаю, что парни, которые сразу после игры идут домой или возвращаются туда, где они родились, имеют больше склонности портить свою неделю. Для наших парней, как только они выпьют свою первую пинту, все дело в вечеринке».
Согласно Николсону, болельщики тратили так много денег, следуя за своей командой, что опыт должен был быть больше, чем просто результат – хотя это и оставалось решающим.
«Фанаты других клубов воспринимают все слишком серьезно, – подчеркнул он. – Для ярых болельщиков «Ливерпуля» это время для вечеринки – победила команда или проиграла. Если ты окажешься в баре или заведении, где есть приличная музыка, ты выпьешь пять или шесть пинт и обнимешь своих товарищей, и результат не имеет значения. Перефразируя Юргена Клоппа: футбол – это удовольствие от процесса. Как бы сильно нам, болельщикам, ни хотелось заполучить этот трофей в конце сезона, а это всегда должно быть целью клуба, речь идет о том, чтобы проснуться на следующее утро и подумать: «Посмеялись мы там…»
Именно из-за музыки Уэбстера в автобусе его приняли. Один из его самых поющих друзей присоединился к нему в поездке на выездные матчи и дал всем посмотреть видеоклип одного из его выступлений. На следующем концерте в клубе «Хед оф Стим», по соседству с ливерпульским вокзалом на Лайм-стрит, за ним наблюдали более двадцати парней из автобуса, и именно тогда один из них предложил ему связаться с Босс.
На этих ранних концертах не было футбольных песен, пока Уэбстер не сыграл Mrs Robinson Саймона и Гарфанкела, используя имя Джордана Хендерсона в самой песне. Судя по реакции толпы, они хотели большего. Он живо помнил эту сцену с той ночи, когда «Ливерпуль» обыграл «Сити» в 2014 году, когда возможности команды Брендана Роджерса казались бесконечными, а полы дрожали, когда он предложил: «Мы снова выиграем футбольную лигу».
Босс и Уэбстер, однако, оставались нишевыми или даже андеграундными до сезона 2017/18.
«Он стал гораздо более популярным, потому что стало намного проще загружать видео в «Твиттер» или «Фейсбук», – объяснил Николсон. – В 2014 году идея снимать что-то на свой телефон, изображение с камеры которого может быть по-настоящему пиксельным, и пытаться загрузить это куда-то в социальные сети, была не особо осуществима. Внезапно технология догнала нас, и у тебя появилось потрясающего качества видео и появились всевозможные лайки, ретвиты и акции. Интерес к этому просто подорвался».